Article: МИССИЯ Десять дней на Тибете EXRUS-ский СЛЕД №75

На Тибете все время хочется спать. В Лхасе у нас за правило стал послеобеденный сон. Но здесь, на горе, он был прерывистым и очень беспокойным. Подъем в 8 утра. На завтраке каждый съел по «бич-пакету». Помимо быстрого приготовления, он обладает еще одним удивительным свойством: надоедать до чертиков после первого употребления. Но в этот день нам предстоял тяжелый горный трек длиной 20 км с перевалом на высоте 5700. Основную массу пилигримов (99%) составляли тибетцы. Бей-па – так они себя называли.  Большинство европейцев и индусов дальше не пошли. Лишь некоторые передвигались с нами, но на лошадях.

Тропа с самого начала пошла вверх.

На этом промежутке пути мы наблюдали множество тибетцев, идущих семьями. И чем тяжелее становился подъем, тем больше встречалось людей. Тропа стала похожа на бульвар. Немало было и мам с грудными детьми. Они несли за плечами сумку, изготовленную из вывернутой наизнанку овечьей шкуры, внутри которой и помещался младенец.

На кратких остановках мать его кормила, и они снова продолжали свой путь. Некоторые несли с собой камни, исписанные молитвами, и расставляли их вдоль трассы «коры».

В этот день мы должны были преодолеть затяжной перевал. Каждый шаг давался с трудом, а усталость усиливалась с каждым метром. Садиться было нельзя. Еще больше устанешь. Дыхание восстанавливали только стоя, оперевшись на раздвижную трость. Ближе к перевалу стала чувствоваться сильная пульсация в висках, глаза буквально «вылезали» из глазниц. Мои друзья заглотили новую партию своих  таблеток. Я же  решил терпеть до конца.

У каждого симптомы горной болезни проявляются по-разному. Но у всех явственно ощущается пульсация крови. Голова раскалывается, как будто сжата в тиски. Любое физическое действие моментально вызывает усталость и одышку. От низкого давления отекают лица.

Прибавьте к этому многокилометровый подъем по камням под углом 35−40 градусов. Иногда слышно, как под ногами течет вода. Несмотря на палящее летнее солнце, вверху и внизу на голых камнях лежал снег. А посередине застыло изумительное по цвету воды изумрудное озеро.

Наконец-то показался перевал, весь покрытый рядами молитвенных флажков. Достигшие седловины тибетцы отряхивают их от снега, поднимая веревки с криками «со-со-со!». На вершине нас тоже охватывает эйфория.  Мы присоединяемся к тибетцам, дружно трясем веревку и, отряхивая от снега флажки,  тоже с радостью кричим: «Со-со-со!» Это означает «Цвети!».

Зная высоту перевала (5700), наконец-то проводим поверку нашего альтиметра. Оказывается, он уменьшал высоту на 130 метров.

Спуск оказался еще круче. Кое-где приходится просто съезжать вниз по мокрой глине и скользким валунам.
При спуске мы обращаем внимание на идущих нам навстречу в большом количестве последователей религии бон-по, совершающих «кору» против часовой стрелки. На головах женщин бон-по белые пряжки и украшения из лазурита.

Эта древняя религия предшествовала буддизму и была доминирующей в Тибете до VII столетия. Удивительно, но спустя 13 столетий, судя по встречному потоку пилигримов на «коре» вокруг Кайласа, их число было не меньше числа буддистов.

Вместе с нами спускаются нагруженные яки с продовольствием, электрогенераторами и какими-то тюками. Удивительно, но в таких тяжелых условиях, когда мы задыхались и умирали от усталости, тибетцы смеялись, пели глубокими грудными голосами свои старинные песни. Какие красивые у них песни! Какие чистые голоса! На «коре» они звучали не умолкая. Молодые тибетцы, девчонки и парни, пели, как бы перекликаясь друг с другом. Они совершенно не чувствовали усталости. На привалах бодро болтали между собой и безбожно курили.
Тибетцы очень доброжелательны. Во время всего пути постоянно слышишь их радостное приветствие: «Даши делей». Это обычное приветствие и пожелание удачи в жизни. Мы им так же отвечали. Детей угощали конфетами, так что вскоре весь наш запас быстро закончился.

Уже через час после перевала мы спустились к реке, текущей на восток.

Самое трудное было позади.

На привале мы отказались от надоевшего фаст-фуда. Просто попили соленый тибетский чай со сладостями. На высокогорье нужно много пить, а соль помогает удерживать влагу в организме. Мы пили не менее 4 литров в день и вообще не ходили в туалет. В  палатке, помимо горы напитков и «бич-пакетов», стояла металлическая тибетская печка, «работающая» на сушеном ячьем навозе. Более оригинальной конструкции, служащей одновременно для обогрева и приготовления пищи в походных условиях, придумать было просто невозможно.
На ее плоской горизонтальной трубе размещались 3−4 большущие кастрюли. В них запросто можно было подогреть чай для огромного количества термосов, которые по одному  вручались каждому подошедшему пилигриму. Колоритный хозяин палатки был одет в традиционную тибетскую одежду, которую венчала столь любимая тибетцами «ягдбойка». Он был единственным тибетцем на «коре», который следил за своей прической, расчесав и связав волосы в пучок.  Все прочие не мыли и не чесали свою голову месяцами.
После привала дорога плавно пошла на спуск. Дальше трек продолжался вдоль горной речки. С восточной стороны Кайласа текут чистые реки, впадающие в озеро жизни − Манас Авар.

На роскошных заливных лугах растут красивые цветы. Я сразу нашел «аленький цветочек», знаменитый красный цветок.

Он имеет большую жизненную силу и активно используется в тибетской медицине.

В пути мы встретили пару «гусениц». Эти люди передвигаются вокруг Кайласа ползком, поднимая руки вверх, падая и простираясь вперед. Затем они вставали, делали 3 шага до той точки, которой коснулись их ладони. Здесь они снова поднимали руки вверх, молились и снова падали ниц. Мы впервые встретили на «коре» таких пилигримов. Наверное, нам повезло, может, это были одни из последних. После нашего тяжелейшего перехода поверить, что эти люди проползли тот же путь на животе, было невероятно сложно.  Но они стояли перед нами, пропуская вперед. Мы обошли их, не смея даже фотографировать, потом еще долго-долго шли молча, потрясенные силой духа, время от времени оглядываясь на их падающие фигуры. После этой встречи мы уже ничему не удивлялись на Тибете.

К вечеру подошли к ночлегу. Природные условия в низине более благоприятны. Лагерь разбит на берегу реки. Мы с удовольствием помылись, ополоснув в стремительном потоке натруженные ноги. Только после этого осознали, что самое трудное уже позади. Правда, нас потрясло количество мусора, оставленного на берегу священной реки.

Но нас ожидал еще один сюрприз. В тот вечер ужин готовил индийский повар. Никогда в жизни я не ел более вкусного кари. Было что-то еще. После ненавистного фаст-фуда мы съели все со стола.

Гест-хауз был чище и аккуратнее, чем в первую ночевку. А самое главное − теплее и суше. Нас не смутило даже отсутствие простыней.  В 8 часов мы забрались в свои спальники и моментально уснули.

Канат Жангаскин

(Продолжение следует)