Бизнесменом стать легко. Если сначала научиться быть Человеком!

FlippingBook: Pages
[-]

Thema
[-]
Наше интервью  

Марина Шапиро приехала в Германию 16 лет назад из Москвы. По профессии она филолог, закончила МГУ. То, о чем пойдет речь в нашем с ней разговоре, даже в ее собственные представления о предстоящем интервью не очень вписывалось, она сама призналась, что собиралась поговорить о другом и совсем иначе. Сейчас Марина полноценный предприниматель, но нас в данном случае больше интересовал ее путь к такому выбору.

 

- Марина, как приняли вашу специальность местные немцы с точки зрения профессионального приложения вашей квалификации и опыта?

 

- Никак. Диплом мне не признали. Но сразу после языковых курсов я ушла в декретный отпуск и о поиске работы по сути речь не шла.

 

- Вы одновременно и филолог, и учитель. В МГУ вас готовили к преподаванию в школе?

 

- Кое-какие педагогические знания давали, конечно, но это ничто по сравнению с педагогическими вузами. А при чем здесь это?..

 

- Марина, давайте сразу договоримся. Я знаю, что о вас уже немало написано в русскоязычной прессе Германии. Я читал некоторые из этих публикаций. Но все они носят не столько аналитический, сколько информационно-рекламный характер. Это сильно отличается от формата журнала "Предприниматель". Наших читателей интересуют не столько внешние, наружные, имиджевые атрибуты различных профессий, сколько глубинная, содержательная часть личности и ее профессиональное самовыражение. Поэтому не удивляйтесь, пожалуйста, если многие из моих вопросов покажутся вам выходящими за рамки традиционного интервью.

Итак, пойдем дальше, если позволите. Почему вы не могли устроиться школьным учителем после рождения ребенка?

 

- Во-первых, школьный учитель в Германии должен иметь как минимум две специальности. А у меня – русский язык и литература – считается одной специальностью: russisch! Сразу после эмиграции в Германию и окончания языковых курсов я решилась было получить вторую специальность в немецком университете. Но тут у меня родился третий ребенок – и это стало огромным "во-вторых", почему все мои планы, к счастью, в одночасье рухнули.

 

- То есть у вас трое детей?

 

- Вы удивительно догадливы...

 

- Извините... И что было дальше?

 

- Когда ребенку был год, я все-таки нашла работу: устроилась на работу в школу воспитателем в группу продленного дня. Для меня это было идеальное место: работа с детьми, гибкий график, государственное учреждение. Я была очень довольна, это был просто подарок судьбы.

 

- А вот интересно, этот подарок вам и правда судьба приподнесла? Или помогли какие-то связи-блаты?

 

- Вряд ли это можно так назвать. Мне однажды позвонили знакомые немцы и подсказали газетное объявление, что город ищет воспитателя в школу. Я не поверила в вероятность успеха: даже неискушенному читателю было понятно, что на это место море претендентов и что меня туда близко не подпустят. Но эти мои знакомые меня убедили, что надо попробовать, что они помогут мне написать "бевербунг" и чтобы я не отказалась хотя бы подписаться под ним. Я оказалась права во всем, кроме конечного результата: место и правда было очень дефицитным и комфортным, претендентов и правда было очень много, но взяли почему-то именно меня. Причем сначала выбрали четверых аж из 25, а потом меня из этих четверых. И это при том, что остальные трое были коренные немцы.

 

- Марина, все это, насколько я понял, происходило в далеком 1995 году. Сейчас, спустя годы, вы можете объяснить этот парадокс?

 

- Не знаю. Я не была самой лучшей в абсолютном смысле, особенно учитывая мой хромающий немецкий. Но мне повезло оказаться лучше именно в сравнении с остальными претендентами. То есть я оказалась в нужное время в нужном месте, вот и все.

 

- И как долго вы работали на этом месте? Продолжайте, пожалуйста...

 

- Аж 12 лет. До прошлого года. Я работала воспитателем в группе продленного дня с детьми от 6 до 11 лет.

 

- Что входило в круг ваших обязанностей? Только времяпровождение? Или выполнение домашних заданий тоже?

 

- Нет, "домашние задания" от меня не требовались. Даже наоборот, учителя просили меня избегать этого. Помогала, конечно, когда спрашивали. Но это очень эпизодически.

 

- Я, конечно, понимаю, что в той вашей ситуации даже хоть какая-нибудь работа является пределом мечтаний. Но все-таки это было не совсем по специальности. Или это вас не очень огорчало и вы постепенно влюбились в профессию воспитателя?

 

- Скорее, наоборот. Мне поначалу эта работа очень-очень нравилась, а с годами все меньше. Но надо отдать должное, что для начала трудовой деятельности в Германии это была и правда просто идеальная работа, она мне очень много дала. Начнем с того, что мой немецкий, как я уже говорила, оставлял желать лучшего.

 

- Какая была часовая нагрузка? Как там считалось: в день, в неделю, в месяц?

 

- Как у вузовских преподавателей: понедельно. У меня сначала было 15 часов в неделю, иногда чуть больше. То есть до 70 часов в месяц. Предвидя следующий вопрос, сразу не постесняюсь сказать, что брутто-заработок составлял ок. 20 евро в час.

 

- О, спасибо. Вы избавили меня от лишних извинений и стеснений, которые всегда сопровождают тактичного человека при выяснении подобных чужих деталей. И что входило в круг ваших обязанностей?

 

- Суть вот в чем. Строго говоря, занятия в школе начинаются, допустим, в 8.00 и до обеда. Но не у всех возрастов и не у всех классов одинаково, графики и расписания очень разные. Поэтому мой рабочий день начинался в 7.30 и заканчивался в 14.00.

 

- Если это дети совершенно разных возрастов, то чем с ними можно одновременно со всеми заниматься?! И сколько их в среднем было на вашем попечении?

 

- Детей было одновременно от нескольких человек до нескольких десятков. В первой половине дня они, как правило, принадлежали сами себе, нам оставалось только присматривать, чтобы разрешать неизбежные споры и мелкие ссоры. Кто-то играл в лего, кто-то в настольный футбол, какая-то комната была отдана под декоративное жилье с куклами, диванами, игрушками. Лично мне, например, нравилось больше всего вместе с ними заниматься арифметикой (есть такие обучающие игры) и всякие поделки ручные делать, особенно выпиливать любила.

Когда собиралось много детей, до 20-30 человек разных возрастов, без заранее продуманной программы было уже не обойтись. Но и нас-воспитателей на это время было уже двое-трое. Разрабатывались целые многосерийные сюжеты, проекты, действия с продолжениями.

 

- И как вы справлялись с детьми? Дети ведь тоже разными бывают, иные по вредности и поведению хуже  взрослых бандитов? Были какие-то стычки, конфликты, слезы?

 

- Только однажды. Это самый неприятный момент моей педагогической карьеры, поэтому я бы не хотела говорить об этом…

 

- Марина, понимаю вас, но и вы попробуйте понять нас. Вы не можете не согласиться, что именно в непростых ситуациях, в конфликтах ярче всего проявляются характеры, черты, грани как людей, так и дел, которыми они увлечены. Пожалуйста, расскажите то, что не затрагивает личностей...

 

- Однажды меня обвинили в том, что я ударила ребенка. 10-летняя девочка и правда была сложной, конфликтной, неуживчивой. И однажды, защищая от нее других детей, я перехватила ее руку, занесенную для удара. Это было квалифицировано как применение насилия. По отношению ко мне тогда произошло несколько неожиданностей: сначала весьма нервные и обидные разбирательства, потом вроде как примирение. А потом вдруг все закрутилось по второму кругу и закончилось моим увольнением. В тот период я пережила немало драматических моментов.

 

- Судиться не пытались?

 

- Судилась. И отстояла свои права, что для меня и для моей будущей карьеры оказалось принципиально важным.

Хватит об этом, Владимир! У вас ведь журнал называется "Предприниматель", а мы собственно до предпринимательства еще и не дошли...

 

- Зато мы вплотную подошли к пониманию, ПОЧЕМУ вы стали предпринимателем, на какой базе, на каком жизненном опыте все это строится в вашем случае.

После этого вы по найму уже не работали?

 

-  Нет. И вообще, как говорится, нет худа без добра. "Худа" у меня было к тому времени два: второе – мое увольнение – вам уже известно. А вот первое – очень сложные, часто драматичные отношения с двумя моими старшими дочерьми. Попытки решить эти проблемы привели меня, в конце концов, на курс для родителей "Сильные родители - сильные дети". Этот курс во многом научил меня понимать, что и почему происходит вокруг меня, помог понять различные психологические подходы к людям и проблемам, раскрыл глаза на многие аспекты взаимоотношений детей и родителей.

 

- Чей это курс? Кто его организует и проводит?

 

- Есть такая немецкая организация: "Немецкий союз защиты детей". У него более 400 филиалов по всей Германии. Курс длился 3 месяца, по 1 разу в неделю. Этот курс по сути навел полный порядок в моей голове и все расставил по своим психологическим полочкам. Я годами барахталась, как слепой котенок, в своих проблемах с собственными детьми, с их школами, с "югендамтами". И вдруг я стала понимать их ментальность, их видение мира, их логику размышлений и принятия решений. Это было еще задолго до моего ухода с той работы. А однажды я наткнулась на  объявление, что та же самая организация проводит курсы по подготовке таких же профильных преподавателей. И я не задумываясь записалась в качестве участницы.

Именно этот курс научил мыслить меня саму и дал толчок моей собственной инициативе по пропаганде и развитию этого направления уже как самостоятельного предпринимателя.

Первый мой собственный тренинг я организовала в группе, состоящей из 6 человек. И он прошел весьма успешно...

 

- Марина, эти организационные вопросы гораздо менее интересны, чем содержательная часть такого курса или тренинга, как вы выразились. Расскажите, пожалуйста, подробнее, в чем он состоит.

 

- Да, пожалуйста. Сначала дается немного теории, а потом практика на конкретных примерах, в игровых ситуациях, в вопросах и решениях.

Вот, например, один из элементов теории. Каждый человек испытывает три уровня потребностей: физиологический, социальный и экзистенциональный. Несмотря на сложные слова, все это достаточно понятно и просто. Физиологический уровень: это поесть, попить, секс и т.п. Социальные потребности – тоже несложно: человек – это социальное существо, всем нам нужно общение, уважение, нам необходимо кого-то любить и самим быть любимыми. А экзистенциональные потребности – их можно назвать потребностями в самореализации.

Так вот, психологические или межличностные проблемы часто связаны с неудовлетворенностью потребностей второго или третьего уровня.. Иными словами, если вы часто бываете раздражительны, вспыльчивы, неуравновешенны, - это могут быть признаки того, что какие-то из ваших потребностей не удовлетворяются.

Но это для взрослых, которые способны анализировать, искать причины и делать выводы. А как быть ребенку, который этого не умеет, а причины и следствия у него те же самые. Так вот, помочь ребенку научиться удовлетворять свои потребности самому – в этом одна из основных задач взрослых, особенно родителей. Если у ребенка какие-то неполадки в поведении, то родители должны подойти к анализу этих неполадок как раз с позиций названных мной групп потребностей и СОЗДАТЬ УСЛОВИЯ, при которых все эти потребности снова пришли бы к своему наиболее полному удовлетворению.

Почти всегда мы, родители, заботимся лишь об удовлетворении таких детских потребностей, как накормить, одеть и т.п. Особенно в грудном и раннем детском возрасте. А потом мы постепенно начинаем отставать от потребностей наших детей, по инерции продолжая снабжать их ТОЛЬКО этой "пищей". А глубже не идем. И зря. Проблемы как раз именно там и могут накапливаться. Причем если в раннем детстве возникающие проблемы мы решаем быстро и простым волевым нажимом (накормить, показать, научить, наказать и т.п.), то при взрослении ребенка его взаимодействие со взрослыми и, в частности, с родителями требует гораздо большего душевного и интеллектуального участия. Например, совершенно недопустимо и безнравственно шантажировать ребенка: типа, если будешь себя хорошо вести, то я разрешу тебе поиграть в своей комнате или встретиться с друзьями. Эти игры и общение со сверстниками являются такой же составляющей его нормального развития, как питание и крыша над головой. Почему что-то мы даем нашим детям безо всяких условий, а что-то оговариваем разными "если"?

 

- Хм... Интересные курсы.

 

- Владимир, у меня ощущение, что вы иронизируете...

 

- Нет, вы не правы. Моя реакция, скорее, связана как раз с многочисленными собственными жизненными примерами вашей правоты. Так что, пожалуйста, продолжайте, это очень интересно...

 

- Я привела пример небольшого кусочка теории. Потом эта теория примеряется участниками к своей семейной ситуации. Это происходит либо в общем обсуждении, либо в малых группах.

 

- Например?

 

- Если уж так подробно, то я просто в нескольких словах опишу свой текущий курс. Он состоит из нескольких ступеней.

Первая ступень состоит в следующем: мои слушатели получают домашнее задание вспомнить как можно больше эпизодов из своего собственного детства. Какие детские семейные истины, какие примеры родительского воспитания глубже всего запали им в душу. И как они к этим семейным воспитательным ценностям относятся сейчас, спустя столько лет. Например, известная семейная "пугалка": нельзя врать. А что, и правда нельзя никогда врать? И сами родители никогда не врали? Даже во благо?? А если это не истина, то тогда как относиться к этому постулату? Короче, что из усвоенного с самого детства люди должны взять с собой во взрослую жизнь и оставить при себе навсегда.

Или еще пример. Известное утверждение: мужчина глава семьи. Он кормит и обеспечивает ее. Так ли это сегодня? А если женщина живет с детьми одна? Считать ей себя неполноценной семьей? А если муж безработный? Или жена зарабатывает больше? Значит, он не настоящий мужчина?

Короче, с чем из усвоенного в детстве я, став взрослым, согласен и хотел бы передать дальше своим детям, а что уже устарело и мешает мне жить?

 

- Они это должны написать или просто рассказать?

 

- Желательно написать. Но не для меня, а для себя. Наши встречи – не уроки, хотя домашние задания задаются регулярно. Я не учу в прямом смысле этого слова, я предлагаю задуматься в определенном направлении и немного помогаю в понимании самих вопросов.

Итак, слушатели получают в качестве домашнего задания листок с несколькими вопросами, над которыми должны дома подумать. При этом я советую не только задуматься самому, но и обсудить эти темы со своими близкими, со своими  членами семьи или партнерами по жизни. И часто бывает так, что прожил с человеком 10-20 лет, а такие важные темы возникают впервые, а ведь они часто и являются ключом к взаимопониманию и решению многих семейных проблем.

 

- И вы это объясняете на своих курсах?

 

- И это тоже. Однако я стараюсь, чтобы группа сама искала ответы на возникающие вопросы. И если она заходит в тупик, я помогаю. Рецептов стараюсь не давать, потому что их практически не существует. Я всего лишь помогаю людям самим находить ответы на собственные вопросы. Я создаю условия, в которых моим слушателям проще и быстрее найти эти ответы. В этом заключается моя помощь и помощь моих курсов.

 

- А при чем здесь дети? Не очень вижу связи.

 

- Вы хотите перепрыгнуть сразу через одну ступень. Итак, на первом этапе мы разобрались, какие жизненные и семейные ценности человек хочет взять с собой из своего детства. Вернее, не мы разобрались, а сам человек, мой слушатель в этом разобрался. И это важно. Он уже точно знает, что именно он хочет вложить в детей, а какие ценности уже устарели...

 

- ...А есть такие? Приведите пример.

 

- Легко! Очень частое заблуждение, воспитанное столетиями, – что семья должна обязательно состоять из мужчины, женщины и детей. А если без мужчины, то это уже не полная семья, а какой-то инвалид. На самом деле это утверждение в 21-м веке весьма спорное. Но я не собираюсь спорить, каждый решает это для себя сам. Я лишь привела пример спорных истин, которые вполне разумно и нормально было бы пересмотреть многим из взрослых.

Так вот, вторая ступень моих курсов – самопознание. То есть что я собой представляю, как я сам себя вижу и как меня воспринимают окружающие. Есть многие вещи, которые люди сами в себе не замечают, а окружающие это видят. Например, некоторые люди отличаются излишней болтливостью, и по этой причине их знакомые стараются даже не начинать диалог с ними. Или для многих людей характерно чрезмерное упрямство в отстаивании своей точки зрения, они готовы отстаивать свою правоту даже тогда, когда никого из собеседников ни эта правота, ни суть вопроса сама по себе совершенно не интересует. И так далее. Важно, чтобы человек как можно лучше познал себя.

И только третья ступень – выяснение, каким образом, какими путями родители могут  передать выбранные ими ценности своим детям.

 

- И какими? Как вы помогаете это познать?

 

- В этом и заключаются мои курсы. Существуют методики, анкеты, диалоговые и психологические приемы. Повторюсь: мои курсы помогают понять проблему.

Самый надежный способ что-то передать своему ребенку – это личный пример. И наоборот: самый надежный способ навсегда похоронить надежду на взаимопонимание – это говорить ребенку одно, а делать на его же глазах диаметрально противоположное. Например, призывать сына или дочь говорить всегда правду и только правду, но тут же просить его на телефонный звонок ответить, что тебя нет дома. Или в присутствии ребенка притворяться жутко больной, чтобы не навестить бабушку, а повесив трубку тут же наряжаться для похода на концерт или в магазин.

Но, переходя к третьей ступени, следует начать с другого. Самое первое и самое сложное в отношениях с детьми – это вообще понять истинную причину проблемы. Чаще всего мы видим лишь ее внешнее проявление, а сама проблема скрыта глубоко внутри ребенка. Часто дети в таких ситуациях замыкаются, грустят или становятся агрессивными. А попытки родителей разобраться в проблеме воспринимают как прелюдию к наказанию. И наказание – это далеко не худшее для неокрепшей души. Гораздо хуже, когда такого рода "разборки" приводят к публичной огласке как раз того, чего ребенок больше всего стесняется или боится.

 

- Что делать в этом случае?

 

- Владимир, я слышу в вашем вопросе и интонациях значительную долю усмешки и иронии. Вы что, смеетесь над тем, что я рассказываю?

 

- Ну что вы, Марина. Вам показалось. Просто мне очень интересно и жаль, что я не знал обо всем этом много лет назад, когда воспитывал собственных дочерей...

 

- ...Владимир, извините, но я только что, секунду назад, продемонстрировала один из методов, как понять собеседника. Я не обвиняю вас в том, что вы надо мной смеетесь, а говорю О СЕБЕ, какое впечатление вы произвели НА МЕНЯ. У вас, таким образом, появляется возможность подтвердить это или опровергнуть. В любом случае недоразумение, - вы имели в виду одно, а я восприняла это совсем иначе, - мы прояснили.

 

- Ах, коварная... Так, пошли дальше: какие еще ступени остались?

 

- Я упомянула проблему ребенка. Но ведь есть еще и проблема родителя: как вести себя в попытке поправить детский характер, подкорректировать поведение. Например, если ребенка обижают в школе, то наша обычная реакция – пойти в школу и устроить скандал. От этого самому ребенку бывает еще хуже: его потом задразнят ябедой. А наша задача поступить так, чтобы каждую свою проблему, каждое небольшое поражение в жизни ребенок научился самостоятельно превращать в маленькую победу и выходил из любой ситуации с окрепшей психикой и душой.

 

- Да это и нам-взрослым не помешало бы...

 

- Именно! Приведу еще пример: в школе, где училась моя дочь, одно время многие дети начали вдруг воровать из магазинов всякие мелочи. Просто эпидемия какая-то. Когда об этом узнала учительница, она приняла решение, которое просто потрясло меня своей простотой и мудростью. Она попросила всех детей принести в школу украденное, а потом убедила всех детей и родителей пойти в те же самые магазины, признаться в содеянном и либо вернуть украденные вещи, либо расплатиться за них.

Не знаю, как там это было у других, но после этой психологической экзекуции моя дочь, думаю, не возьмет чужого уже никогда в жизни – столько она пережила в те самые минуты, когда изумленному продавцу возвращала деньги за украденные наклейки.

Еще пример – как научить ребенка своевременному подъему. Можно несколько раз поставить за него будильник. Можно несколько раз самой разбудить его. А ведь можно и дать проспать, чтобы на практике научить ребенка ответственности за себя и свои поступки. Только не злорадствовать потом, когда ребенок проспит и будет паниковать, а вместе искать выход из положения.

И так далее.

Еще раз хочу подчеркнуть: цель моих курсов – не давать готовые рецепты, а научить людей общим подходам в воспитании и психологии общения. Научить взрослых понимать свою функцию, свою роль в воспитании детей.

 

- Вы как-то упомянули о вынесении некоторых ваших курсовых тем на семейное обсуждение. А не бывает, что ваши курсы как раз провоцируют тогда семейные конфликты?

 

- Теоретически такое возможно. Но чтобы этого избежать, как раз и требуется мое участие. Я должна подсказать и разъяснить, как не перейти барьер доверительности и такта. В моих курсах затрагиваются темы ревности, скрытого стыда, различных комплексов. Все это достаточно сложные темы. Причем, иной раз, сложные даже для самого себя. Нередко человек даже сам себе стыдится в чем-то признаться. Что уж тут говорить об открытом разговоре с окружающими. Но... Мы находим общий язык. Лучше помочь самому себе и друг другу как можно скорее разобраться в проблеме, поставить диагноз недугу и начать его лечить, чем замыкаться в себе и доводить "воспаление" до уже "неоперабельной" стадии.

 

- Мы уже почти дошли до конца, до пятого уровня?

 

- Да, самый последний уровень – как решать проблемы, касающиеся  всей семьи. Например, уборка дома,совместное проведение выходных или отпуска. У каждого члена семьи свои представления. Как сделать так, чтобы интересы каждого были учтены, и принятое решение устроило бы всех?

Но решать подобные проблемы – это уже высший пилотаж. Давайте не будем останавливаться на этом, оставим для курсов.

 

- Согласен. Давайте теперь чуть подробнее непосредственно про организационные формы вашей предпринимательской деятельности.

 

- Я организовала "Институт родительского образования и медиации". В рамках этого Института я провожу два вида курсов. Одни – для родителей с детьми в возрасте от 2 до 11 лет. Именно этот курс мы с вами до сих пор обсуждали. А второй курс – для семей с детьми переходного возраста.

Мне профессионально очень интересно разбираться во внешних, так сказать, семейных конфликтах: семья и садик, семья и школа, семья и "югендамт". Частенько оказывается, что в таких конфликтах обе стороны находятся в плену своих собственных представлений и не слышат друг друга. То есть говорят на одном немецком языке, но не понимают друг друга ПО СУТИ, вовсе не из-за языковых проблем. Во многих таких ситуациях участие третьего незаинтересованного человека, знающего менталитет обеих сторон, является самым простым путем к разрешению конфликта. А так как результат моего участия в подобных ситуациях виден сразу, мне очень нравится заниматься подобной деятельностью.

 

- Тогда попробую я привести пример-вопрос: часто бывает, что по настоянию  учителей ребенок вынужден учиться в "реальшуле" или даже в "хауптшуле", в то время как все его близкие уверены, что он может осилить и гимназию. Как быть в такой ситуации.

 

- На этот вопрос я отвечу примером из своей практики. Я оказалась свидетелем драмы, когда русская девочка, в прошлом способная к учебе москвичка, успешно учившаяся в России в достаточно сложной и престижной гимназии, остается здесь на второй год в "хауптшуле", не может получить даже такого аттестата. Хотя после общения с подростком я убедилась, что она достаточно развита и способна.

Раскрутить ситуацию оказалось достаточно сложно. Причина лежала в истории двухлетней давности. Все началось с чисто языковой ошибки – неправильно произнесла слово, отвечая на  вопрос учителя, и вызвала грохот смеха в классе. И с тех пор девочка замкнулась и вообще перестала разговаривать с кем бы то ни было в классе. Перестала общаться, отвечать на вопросы, готовить устные задания. Замолчала на годы! Более того, она все чаще пропускала вообще школу. А ведь тут не Россия – все проступки фиксируются и накапливаются, ученик оказывается не аттестован, а следовательно, не может быть переведен в следующий класс или получить аттестат об окончании школы.

Когда я вмешалась в конфликт, учителя были крайне удивлены, узнав, что девочка свободно говорит по-немецки. Мы все вместе начали искать выход из создавшегося положения. Нашли его. Девушка закончила "хауптшуле". Позже ей удалось попасть в гимназию, и даже получить именную стипендию за отличную успеваемость.

 

- Приятно слышать. Но вернемся назад. Вы сейчас оформились как "зельбстштендиг"? Расскажите о своей финансовой ситуации.

 

- Да, я предприниматель. После увольнения я успела воспользоваться особой программой государственной поддержки. И этому очень помогло, что я выиграла дело в суде.  Работаю много. Пока доходы от моего предприятия небольшие. Прожить на них без поддержки государства сегодня я бы не смогла. Эту помощь я буду получать втечении 9 месяцев.  За это время я надеюсь встать на ноги. На будущее своего предприятия я смотрю с оптимизмом. Мои курсы, как правило, позволяют непродолжительный личный контакт с людьми, проживающими на большом расстоянии от меня. Я разъезжаю по всей Германии. Любой курс требует нечастых встреч, в среднем раз в неделю по паре часов. Проблемы имеются в каждой семье, и в поддержке нуждается каждый родитель. Так что работы мне хватит на много лет.

 

- Каковы финансовые условия для слушателей ваших курсов?

 

- Для слушателей курс обходится примерно в 60-80 евро. Но есть разные скидки, учитывающие конкретную ситуацию, количество слушателей от одной семьи, общее число слушателей. Кроме того, во многих землях Германии оплату курса берет на себя коммуна, то есть для самих слушателей такие курсы вообще становятся бесплатными. Соответствующие статьи расхода предусмотрены также практически во всех "югендамтах", надо только не стесняться туда обратиться, в этом я тоже могу помочь.

Еще хочу добавить, что, конечно, далеко не все проблемы могу решить лично я. Но опыт в этой области деятельности позволяет мне даже в "непрофильных" проблемах подсказать людям их наиболее правильного "гешпрэхспартнера".

 

- А как сами слушатели оценивают пользу от ваших курсов?

 

- Очень высоко. Причем это не мое личное мнение. По окончании курса все участники заполняют анонимные анкеты, в которых должны дать оценку курсу и мне. Самой «говорящей» оценкой я считаю то, что участники курса рекомендуют его своим друзьям и знакомым. Так что набрать вторую группу бывает уже не сложно. Кроме того, на встречах  с родителями через 2-3 месяца после окончания курса они также подтверждают его эффективность.

Важной для меня оценкой является также желание людей продолжить обучение именно со мной, но уже на более высоком уровне. Такое случается достаточно часто. После моих курсов люди раскрепощаются, освобождаются от комплексов, их отношения с детьми наполняются содержанием и взаимопониманием, а значит и дополнительной любовью. Думаю, это самое важное.

 

- Как я понял, контакт с вами не ограничен ни временем, ни расстоянием? А как быть, если нуждающиеся в вашей помощи находятся за тридевять земель?

 

- Пусть их это не пугает. Всегда можно договориться о взаимоприемлемом варианте. Не забывайте также, что мои курсы предполагают коррекцию поведения человека, а такое быстро не происходит.

Еще очень перспективный способ взаимодействия – корпортаивные курсы. Это когда фирма покупает курс для своих сотрудников. Уже имеются исследования этого опыта, доказывающие, что такой подход благотворно сказывается на общей психологической совместимости сотрудников, что достаточно быстро  положительно отражается на коммерческих показателях фирмы. Так что такие инвестиции со стороны руководителей фирм вполне оправданы. Кстати, близятся рождественские праздники, и такой подарок своим сотрудникам для многих работодателей может оказаться недорогим, оригинальным, очень полезным и надолго запоминающимся.

 

- Тем не менее, Марина, ваши оценки коммерческой доходности подобного бизнеса не очень впечатляют: работы очень много, причем работы сложной и чрезвычайно профессиональной, а разбогатеть на ней весьма трудно. В то же время полезность и важность вашей деятельности трудно переоценить. Поэтому в нарушение нашей журнальной традиции я постараюсь отстоять у руководства открытое опубликование вашего номера телефона: 02772-924595.

Большое спасибо. Желаю вам успеха!

                                                                                                                                 Владимир Зарецкий


Comments
[-]

Comments are not added

Guest: *  
Name:

Comment: *  
Attach files  
 


Bewertungen
[-]
Group 1 Add

Meta information
[-]
Date: 03.08.2011
Add by: ava  oxana.sher
Visit: 1046

zagluwka
advanced
Submit
Back to homepage
Beta