Куда податься предпринимателю из России

Эксперты в один голос уверяют, что распространенное мнение о том, будто на Западе ждут исключительно наших «айтишников», уже давно не соответствует действительности.

«Наоборот, экономический кризис буквально обрушил эту отрасль в США, количество заказов резко упало и множество компаний в Кремниевой долине просто-напросто разорилось, — подчеркивает Николай Коварский. — Поэтому нашим там пробиться сегодня сложно: и своих уже более чем достаточно. Так что для прорыва нужен какой-то действительно революционный продукт».

Что касается Европы, то здесь позицию наиболее популярной страны для отечественных бизнес-эмигрантов до сих пор с большим отрывом удерживает Германия. Уже сейчас каждый пятый берлинец — русскоязычный (всего в этом городе около 2,5 млн человек), а в одном только районе Марцан проживает не менее 100 тысяч выходцев из России и СНГ. Поэтому вряд ли стоит удивляться, что Германия стала «магнитом» для бизнес-эмигрантов, имевших в России ресторанный или розничный бизнес. Тем более что недавнее исследование, проведенное маркетинговым отделом издательства Rusmedia RR GmbH, показало: в среднем русскоязычный житель Германии ежемесячно тратит на продукты около 320 евро, а всего «русскими» магазинами в стране пользуются 3–5 млн человек. Неплохой рынок даже для тех, кто не знаком с тонкостями программирования, зато умеет содержать в чистоте продуктовый магазин и дружить с покупателем, предлагая ему хороший товар по разумной цене. Маржа ниже? Да. Зато обороты выше. А главное, не нужно ни с кем делиться своей прибылью. Заплатил налоги и зарплату сотрудникам, рассчитался с поставщиками — и все остальное твое».

Другая перспективная сфера — медиабизнес. Кстати, именно в этой сфере немало удачных примеров, показывающих: на зарубежных рынках вовсе не обязательно менять специализацию. Такие издатели, как Дмитрий Фельдман (газета «Русский Берлин» и одноименное радио, «Русские театрально-концертные кассы», «Русская Германия», «Рейнская газета») и Николай Вернер (газеты «Европа Экспресс», «Берлинская газета», «Еврейская газета», журналы «Оптовик», «Вся Европа») своим примером доказали, что выпуск газет и журналов в Германии, в отличие от России, — дело вполне рентабельное. Годовой оборот издательств Вернера и Фельдмана составляет 15 и 7 млн евро соответственно.

Получается, этот сегмент уже занят теми, кто «успел»? Не беда. Есть и другие варианты. Так, одной из самых рентабельных бизнес-ниш в Германии сегодня считается уход за престарелыми. В одном только Берлине действует около 50 подобных компаний, руководимых бизнес-эмигрантами из России. А требуются еще десятки. Уход за стариками обильно финансируют власти, ежемесячно выплачивая по 3–4 тысячи за одного человека. Если получить у властей подобный заказ, продемонстрировав готовность играть по правилам (а за рубежом, в отличие от России, именно это — главное условие), прибыль от ухода за престарелыми может доходить до 80–100% годовых. Вот вам и высокомаржинальный сегмент. 

Эксперты не сомневаются: в ближайшем будущем объемы бизнес-эмиграции из России в Германию будут только нарастать. «Дело в том, — отмечает Сергей Коноплев, — что не так давно власти этой страны снизили требования к бизнес-эмиграции: теперь вместо 1 млн евро достаточно вложить в страну 500 тысяч, создав пять новых рабочих мест». Это при условии, что приехавший инвестор хочет остаться в стране. Между тем для того, чтобы «просто» зарегистрировать фирму в Германии, гражданину России достаточно положить 25 тысяч евро в качестве уставного капитала на банковский счет предприятия.

В развитых странах не делают принципиальной разницы между крупными и малыми инвесторами. Ведь первых — сотни, а вторых — сотни тысяч. К тому же в совокупности вторая группа создает куда бґольшую долю валового продукта.

От цветов до отелей

Мы начали повествование с Голландии и, пожалуй, скажем еще пару слов об этой стране, только в 2009 году ставшей прибежищем для нескольких сотен предпринимателей из России. Большинство из них, по данным Российско-голландского бизнес-клуба, занимаются отельным бизнесом. Ничего удивительного, если учесть, что в Амстердаме среднегодовая заполняемость отелей составляет 86%, тогда как в среднем по миру этот показатель в лучшем случае — 65–67%, а в России — и того ниже.

По неофициальным оценкам, только в Амстердаме россиянам сегодня принадлежат 15–17 трех– четырехзвездных отелей и еще почти полсотни — классом в две звезды. Кроме того, по данным Российско-голландского бизнес-клуба, несколько десятков бизнес-эмигрантов из России сегодня занимаются в Голландии цветочным бизнесом. Схема работы и здесь довольно проста. На крупнейшем в мире аукционе Flora Holland приобретаются хризантемы по цене в 20 евроцентов за штуку. Покупаются, разумеется, не по одной, паллетами (в стандартной коробке — 250 хризантем, на паллету умещается 12 коробок). Затем купленные паллеты грузятся в фуру (28 штук в каждую) и отправляются партнерам в Россию. В Голландии одна такая фура обходится предпринимателю в 150 тысяч евро. На оптовой базе в России товар перепродается оптовику уже за 300 тысяч евро.

ЧТО ПРОИЗОЙДЕТ, ЕСЛИ МАССОВЫЙ ОТЪЕЗД ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАЧНЕТСЯ? ЕСЛИ ЗА ГРАНИЦУ И ПРАВДА ХЛЫНУТ ТЫСЯЧИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ? ЧТО СТАНУТ ДЕЛАТЬ ВЛАСТИ?

Да, раем для предпринимателей Голландию не назовешь. Здесь высокие налоги и довольно жесткое трудовое законодательство.

— Фактически Голландия сейчас живет как при коммунизме, — говорит Борис Торлопов. — К примеру, работник может слечь на год по такому пустяковому поводу, по какому в России ему бы даже отгул не дали. А вы год должны будете выплачивать ему полную заработную плату, а вторые 12 месяцев — 70%. Уволить же штатного сотрудника по голландским законам практически невозможно. Как и разбить ему зарплату, скажем, на две части — базовую и премиальную. Тут это не принято. Я лично знаю русского бизнесмена, который хотел это сделать, — так к нему никто не пошел работать. Более того, один из кандидатов «стукнул» в налоговую, и коллеге пришлось пережить немало неприятных минут, чуть лицензии на бизнес не лишился.

Все то же самое? Разумеется, нет. Ведь закон здесь неукоснительно соблюдается в обе стороны. Предприниматель виноват? Придется ответить. Но если (что трудно себе представить) чиновник предложит «решить проблему» за деньги, не выполняя предписанных ему действий, карающий меч обрушится на него с той же силой. Да и не за сверхдоходами уезжают предприниматели из России. Уезжают просто за доходами. Стабильными, просчитываемыми, прогнозируемыми. А еще — за нормальной человеческой жизнью, в которой глава районной администрации катается по улицам на велосипеде, а не в броневике с охраной и «мигалкой». За жизнью, в которой плохого чиновника быстро переизберут или уволят.

Еще одно направление, которое в последнее время пользуется повышенным интересом со стороны российских бизнес-эмигрантов (в том числе из сферы ИТ), — как ни странно, Италия.

«Я, например, сейчас как раз начинаю бизнес по обслуживанию итальянских компаний по продвижению в российском Интернете, — говорит Андрей Озолинь. — Италия с точки зрения развития Интернета отстает от России года на три минимум, поэтому вложения в эту сферу наиболее интересны».

В целом же, по оценкам Сергея Коноплева, средняя сумма покупки российскими предпринимателями готового бизнеса за границей составляет сегодня от 700 тысяч долларов до 1,3 млн долларов, хотя в его практике были прецеденты покупки компаний и за 300 тысяч, и за 10 миллионов.

Понаехали тут

По мнению большинства экспертов, если отечественные бизнесмены полагают, что их встретят за рубежом с распростертыми объятиями, то это ошибка. Однако важно понимать, в каком именно смысле их «не ждут». «Вот скажите, а мы с вами выходцев из Средней Азии ждем или нет? — задается вопросом генеральный директор экономико-правовой школы ФБК Сергей Пятенко. — Впрочем, нельзя и утверждать, что на Западе ждут одних только представителей хай-тека, а владельцам пекарен и торговцам там делать нечего».

Обосновавшийся в Голландии Борис Торлопов знает об этом, что называется, из первых рук.

— Перед тем как переехать, я посетил бизнес-клуб Амстердама — точнее, то его заседание, которое было посвящено бизнесу иммигрантов, — вспоминает предприниматель. — Думал «прозондировать» почву насчет магазина стройматериалов, но оказалось, что в этой сфере я никому не нужен. Вместо этого мне предложили вложить деньги в компанию, которая бы занималась чисткой канализации. Вы представляете — мне, потомственному строителю, предложили копаться в… этом. Зол был тогда как собака. 

Проблемы, с которыми столкнулся Торлопов, не удивляют Григория Явлинского. «Шансы на то, что при эмиграции бизнесмену в новой стране удастся заняться прежним видом деятельности, не так уж и высоки, — рассуждает политик в интервью «Ведомостям». — Ниши, как правило, уже давно заняты, причем своими. Не случайно практически никто из «беглых» российских бизнесменов не смог добиться на Западе или на Востоке и десятой доли того успеха, который он имел у себя в России. В лучшем случае они могут рассчитывать на скромный по меркам предпринимательского класса доход и положение чужака в местной деловой среде».

Почему? «При эмиграции все говорят: хочу жить в правовом государстве, опираться на закон, — замечает Николай Коварский. — Однако опора на закон — оружие обоюдоострое. Рассчитывать на безусловную защиту закона можно только в том случае, если ты сам кристально чист перед ним. А с этим могут возникнуть большие сложности. Вот много ли вы знаете представителей среднего бизнеса, которые ни разу не давали взятку, чтобы «ускорить» процесс согласований? Я — нет. А без умеренной коррупции многие наши предприниматели работать попросту не умеют».

О том же говорит и Лариса Кузнецова, три года назад переехавшая из Москвы в Берлин и открывшая ресторан Lara. «В Германии очень строгие правила в отношении ресторанного бизнеса. Соответствующие службы досконально проверяют все, от противопожарных систем до чистоты на кухне, — говорит она. — В России же достаточно дать взятку — и на эти вещи «закрывают глаза». А что это значит? Это значит, что можно, к примеру, сэкономить на дорогой противопожарной системе и тем самым обеспечить себе дополнительную прибыль. В старой Европе это не проходит. Поэтому миллионы, в отличие от Москвы, на ресторанном бизнесе не заработаешь. Наоборот: подходить к бизнес-планированию своего дела, к закупкам продуктов, оплате труда сотрудников надо мегатщательно. Из четырех моих знакомых, переехавших из России и занявшихся ресторанным бизнесом, разорились уже трое. Они просто не смогли работать в таких условиях».

Впрочем, иные, чем в России, правила ведения бизнеса — это еще полбеды. Не менее серьезная проблема — часто негативное отношение к «понаехавшим». «Не забывайте: при бизнес-эмиграции естественное различие в глазах людей (в том числе работающих в правоохранительной и судебной системах) между «своими» и чужаками никто не отменял, — считает Григорий Явлинский. — Отношения с государственной властью и местным деловым сообществом могут оказаться — и, скорее всего, окажутся — весьма непростыми».

Борис Торлопов подтверждает:

— Конечно, с внеплановыми проверками в мои кофе-шопы никто не приходит. Но то, что в Амстердаме я, так сказать, чувствую себя предпринимателем второго сорта — это факт, — говорит он. — Например, в городе есть крупная отраслевая организация владельцев кофе-шопов. Так вот: постоянного членства в ней я до сих пор не получил. Когда владельцы других кофе-шопов собираются и начинают что-то обсуждать, то делают это без меня. Конечно, меня никто не гонит, но все игнорируют, просто не замечают. Поэтому-то в Европе, и в частности в Голландии, так популярны русские вечеринки и русские бизнес-клубы. Без них, особенно если нет семьи и детей, ощущаешь себя просто каким-то бизнес-изгоем.

Что же, спасибо предпринимателю за честность. Но по всему видно, что Торлопов выбрал «второй сорт», потому что это все-таки лучше, чем ощущать себя представителем третьего, а то и десятого сорта. 

Обещано помочь

Несмотря на то что малый и средний бизнес складывающаяся сегодня в стране политико-экономическая ситуация откровенно выбила из колеи, говорить о том, что в России начался прямо-таки взрывной рост бизнес-эмиграции, пока нельзя. «Думать-то предприниматели думают о смене рынка вместе со страной, но не факт, что все поедут прямо завтра», — заметил в беседе с «Бизнес-журналом» один из бизнесменов.

Но что произойдет, если массовый отъезд действительно начнется? Если за границу и правда хлынут тысячи наиболее активных предпринимателей? И что в подобной ситуации станут делать власти? Оставлять жен и детей в качестве заложников? Препятствовать переводу денег за рубеж под лозунгами борьбы с «утечкой капитала»? Тем более что задачу удвоения ВВП к 2020 году никто пока не отменял. А какой же ВВП без самых активных представителей делового сообщества, чувствующих в себе силу начать с нуля в незнакомой стране, поскольку бороться с проблемами, которые не решаются десятилетиями, уже нет сил? Или наконец-то начнутся запоздалые системные реформы — вместо тех заплат, которые до сих пор украшают тело российской экономики?

НЕ ЗА СВЕРХДОХОДАМИ УЕЗЖАЮТ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ ИЗ РОССИИ. УЕЗЖАЮТ ПРОСТО ЗА ДОХОДАМИ. СТАБИЛЬНЫМИ, ПРОСЧИТЫВАЕМЫМИ. А ЕЩЕ — ЗА НОРМАЛЬНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНЬЮ

Оппозиционные политики, в частности Валерия Новодворская, предрекают самые «черные» сценарии, от включения механизма репрессий до возвращения советской практики запрета свободного выезда людей за рубеж. «При худшем развитии событий бизнес могут заставить держать счета только в специально аккредитованных банках, что сделает невозможным свободное перемещение капитала», — добавляет Дмитрий Абзалов.

Впрочем, большинство экспертов настроены все-таки более позитивно. «Пока массовый отъезд предпринимателей еще не начался, мы только подошли к этой грани, — полагает Сергей Коноплев. — И в Кремле это прекрасно понимают. Поэтому-то в последнее время руководителями государства и анонсируется столько мер, которые призваны улучшить положение малого и среднего бизнеса».

В самом деле, выступая на форуме «Конкурируя за будущее сегодня», Владимир Путин рассказал о новом пакете мер, которые должны помочь малому и среднему предпринимательству «встать на ноги». Условно его можно разбить на три категории. Первая (и, пожалуй, главная) его часть — долгожданные налоговые послабления. В частности, для предприятий, внедряющих энергоэффективное оборудование, будет предусмотрено освобождение от налога на имущество сроком до трех лет. Кроме того, по словам премьера, согласовано предложение отменить налог на прибыль от продажи ценных бумаг, при условии что срок владения ими превышает пять лет и они не обращаются на биржевом рынке. «Этот шаг позволит небольшим инновационным предприятиям привлекать долгосрочные инвестиции для своего развития на более выгодных условиях», — объяснил Путин. Компании же, работающие в сфере здравоохранения и образования, могут быть освобождены от уплаты налога на прибыль.

Другой пакет мер, призванный помочь малому и среднему бизнесу ускоренно развиваться, носит финансовый характер. Как заявил председатель правительства, антикризисная поддержка подобных форм предпринимательства в 2010 году будет увеличена с 10 до 23 млрд рублей, причем 3 млрд дополнительно направят на поддержку инновационных компаний.

Наконец, третий блок предложений премьера касается бюджетной политики. В частности, преобладающая часть поступлений от продажи патентов на предпринимательскую деятельность будет передана из региональных бюджетов в муниципальные. «Сегодня 90% доходов от продажи патентов поступает в региональные бюджеты. В результате муниципалитеты практически не заинтересованы в развитии предпринимательской инициативы — хотя, по сути, все должно быть наоборот, — пояснил Владимир Путин. — Считаю, что этот перекос необходимо исправить. Передать в местные бюджеты значительную, может быть, даже бґольшую часть соответствующих поступлений».

Премьер уверен, что легче станет и тем предпринимателям, которые работают в лицензируемых видах деятельности. «По результатам ревизии действующих у нас механизмов лицензирования мы пришли к выводу, что лицензии могут быть бессрочными, — заявил глава российской исполнительной власти. — Нет никакой необходимости каждые пять лет проходить длительную и обременительную процедуру их продления». Тем более что лицензирование обещано максимально оперативно перевести в электронную форму — и тем самым «устранить возможности для коррупции».

«Нужна смена отношения»

Другой вопрос — насколько эффективными будут эти меры. Однако даже в случае отрицательного ответа государство, по мнению экспертов, будет скорее пытаться продолжать борьбу с бюрократией, чем «брать в заложники детей предпринимателей» и включать механизм репрессий.

«Закрытие границ и другие подобные меры означают слом всей той системы отношений власти и общества, которая начала строиться с приходом к власти Владимира Путина, — полагает Сергей Коноплев. — На фоне кризиса это вызовет практически неизбежный социальный взрыв. Думаю, Путин и Медведев это прекрасно понимают. Поэтому они будут до последнего «прижимать» бюрократию».

Если так, то «чемоданные настроения» в среде предпринимателей и правда могут стать катализатором серьезных перемен. В конце концов, бизнес в России за последнее десятилетие существенно изменился. «Побелел», стал законопослушным и вполне социально ответственным. Но вот ответных шагов почему-то не последовало. Может быть, власти совершат их теперь?

На такой исход, по крайней мере в сфере высокотехнологичного предпринимательства, надеется депутат, председатель подкомитета по технологическому развитию Комитета ГД РФ по информационной политике, информационным технологиям и связи Илья Пономарев: «Есть смутное ощущение того, что власть сможет ненароком сделать что-нибудь полезное, в том числе развивая «Кремниевые долины».

Сработают ли пожарные меры? «По моему мнению, это не только может, но и почти наверняка сработает, — говорит Илья Пономарев. — Не сработает, только если будут приниматься совсем уж неправильные решения. Доминирующее настроение, естественно, скептическое, но надежда-то все-таки есть. Если раньше никакой и надежды не было, то сейчас она как бы появилась. В целом же смысл уезжать есть всегда, так же как и смысл приезжать. Но с точки зрения ожиданий обстановка сейчас благоприятствует тому, чтобы посидеть и повременить. Еще нет пространства, на котором можно успешно действовать. Но есть ощущение, что такое пространство может появиться. Если человек колеблется, в нынешней ситуации он, скорее всего, выберет вариант «подождать». А вот если ничего не появится — тогда, думаю, произойдет скачок: «отложенный спрос» на бизнес-эмиграцию будет реализован».

* * *

Борис Торлопов задумчиво размешивает на дне чашки кофейную гущу, словно пытается увидеть ответ на множество непростых вопросов, а затем грустно усмехается:

— Хорошо бы, если бы у них получилось. Тогда в страну могут многие вернуться. Да и я об этом подумаю. Тем более что никаких сверхприбылей в Европе нет, от этого здесь все давно отвыкли. Если в России к бизнесменам наконец станут относиться по-человечески, это будет лучшим стимулом для возвращения. Но пока на предпринимателей у нас смотрят, как на богатое быдло, которое можно постоянно «доить», будущего у России нет.

Дмитрий Киров

Источник - http://offline.business-magazine.ru/2010/170/331090/1