О современной стратегии действий власти России

Information
[-]

О современной стратегии действий власти России

В данной статье я обращаюсь к читателям, которых часто называют «продвинутыми», имея в виду их интерес к политике. Проблема в том, что в этой группе, как это ни противоречит «продвинутости», немало тех, кто крайне слабо понимает суть происходящего, когда дело касается нынешней массированной атаки власти на некоммерческие организации. Начиная с вопроса: «А почему бы вам не зарегистрироваться в качестве агентов? Мы же знаем, что это все лажа. Мы же не перестанем вас уважать» и заканчивая соображением: «Нельзя быть независимыми и объективными на иностранные деньги». Я пишу для них. Впрочем, возможно – и не только для них. Читатель сам решит, прочитав написанное. Я пишу все, что вы прочитаете, поскольку считаю попытку власти подавить гражданское общество самой важной дурью и самым бездарным преступлением за весь период, начиная с миллениума. Такое безапелляционное утверждение может показаться преувеличением. Но это совсем не так, что я намерен доказать.

В этой проблеме не разобраться, если не рассмотреть ее с разных сторон. А они таковы (в порядке, в котором они будут обсуждаться ниже):

• общая стратегия власти внутри страны;

• изменения массовой психологии власти;

• в чем смысл существования общественных организаций;

• сами поправки об агентах;

• практика применения этих поправок.

И конечно, надо понять, чем вся эта антиагентская затея может закончиться.

Главное в стратегии власти (точнее – правящей группировки) внутри страны – ограничение или уничтожение всякой независимости и автономии. Нестрого следуя хронологии, перечислю успехи группировки на этом стратегическом направлении:

• региональные элиты выброшены из Совета Федерации;

• отменены губернаторские выборы;

• резко сокращена доля субъектов федерации в структуре налоговых доходов;

• резко перераспределена доля доходов от продажи сырьевых ресурсов в пользу федеральной власти;

• сведена на нет независимость местного самоуправления;

• взяты под жесткий контроль все телеканалы массового вещания;

• взят под жесткий контроль любой успешный бизнес;

• резкий рост участия должностных лиц в бизнесе;

• значительно выросла доля государственной собственности, в том числе – за счет криминального захвата частного бизнеса размножившимися госкорпорациями;

• уничтожена политическая конкуренция;

• вытеснена на обочину политической жизни оппозиция и ее лидеры;

• ликвидирована самостоятельность законодательной власти;

• взято под жесткий контроль принятие судебных решений по всем вопросам, касающимся интересов правящей группировки;

• заблокированы любые формы народовластия.

Фактически, произошел антиконституционный переворот. И резонно спросить: зачем это было нужно? Ответ таков. Первое: правящая группировка добивалась полного контроля над рентой и ее распределением. Сначала шла речь о природной ренте, потом стали захватывать все, до чего дотягивались руки. Второе: необходимо было обеспечить бессрочный контроль над рентой, добиться несменяемости правящей группировки. Для решения второй задачи понадобилось подавить, подчинить или уничтожить все, что представляло угрозу несменяемости власти. Поскольку решение этих задач сопровождалось тотальным нарушением законов (я говорю не только о коррупции), возник страх и необходимость сделать все, чтобы избежать ответственности или максимально оттянуть ее.

Следует сказать, что все перечисленные выше успехи правящей группировки были достигнуты ею довольно легко. Чтобы шугануть региональные элиты и сделать их послушными, было достаточно объявить в нулевом году о начале борьбы с самовластьем и коррупцией «региональных баронов». Бароны все поняли и, как бараны, пошли в загоны. Несложно было и с бизнесом: переходный период всегда набивает скелетами шкафы служебных кабинетов генеральных директоров. СМИ сдались, поскольку завязли в теневых рекламных доходах. Депутатов вульгарно скупили на корню, в первую очередь – соблазнив независимостью от избирателей.

А вот с общественными организациями не сложилось. Поначалу их просто не замечали. Потом решили приручить как возможного партнера бюрократии в благородном деле легитимации Путина. Для этого в ноябре 2001 г. собрали Всероссийский гражданский форум. Но в результате оказалось, что общественные организации извлекли из этого больше пользы для своей работы, чем Путин выгоды для себя лично. Роман стал постепенно ослабевать, а разрыв произошел после «революции роз» в Грузии (2003 г.) и «оранжевой революции» на Украине (2004 г.), которые привели правящую российскую группировку в состояние близкое к паническому. В обеих странах активными участниками революций были общественные неполитические организации. И поэтому власть начала поход и против оппозиции, и против общественных организаций.

Параллельно росло число преступлений власти, и правозащитники не только недвусмысленно выражали свое отношение к ним, но и активно защищали жертв преступлений. В 2004 г. после Бесланской трагедии и действий власти, эксплуатировавших эту трагедию, появился Гражданский конгресс, который стал площадкой, на которой происходило взаимодействие общественных организаций и оппозиции. В начале 2006 г. нам показали по зомбоящику шпионский камень, а главными шпионами назначили правозащитников во главе с Людмилой Алексеевой. Однако атака на общественные организации с помощью банального компромата оказалась еще одной из проваленных затей Суркова. После этого начался период «ни войны, ни мира», как сказал бы Лев Троцкий. Сей период завершился после страха, испытанного правящей группировкой в конце 2011 года, что не могло не закончиться местью. Именно этим чувством пропитан весь первый год последнего путинского президентства.

Ненависть, вызванная страхом, усугублялась тем, что общественные организации, бедные, не рвущиеся к власти и далекие от мобилизационной сплоченности, не оказались легкой добычей. Их нечем было шантажировать, их трудно было подкупать, и запугивание не очень срабатывало. Потому к ненависти добавлялся неистовый и мучительный ресентимент. И искреннее непонимание природы этого врага, тем более опасного, поскольку непонятного. Они действительно не понимают, зачем эти нищие лузеры, правозащитники, экологи, отчаянные борцы с коррупцией, пытками, произволом, делают то, что они делают, по всей стране, без видимых признаков результата, символизирующего успех. И потому они приписывают им тайные замыслы, инспирируемые извне. Это даже не всегда вранье. Это просто такой образ мысли, такая картина мира, в которой нет места ни чести, ни гордости, ни сопереживанию, ни гражданственности, ни настоящему патриотизму.

Я не склонен идеализировать общественные организации. Там бывает всякое – от трусости до жадности. Даже предательство. Это ведь люди. Но там – другой мир, с социальной точки зрения.

О попытке власти России подавить гражданское общество

Я хочу начать с одной обширной цитаты из Василия Осиповича Ключевского, нашего гениального историка. Объясняя в своем «Курсе русской истории» Смутное время и восшествие на престол династии Романовых, он писал так:

«Когда перед европейским государством становятся новые и трудные задачи, оно ищет новых средств в своем народе и обыкновенно их находит, потому что европейский народ, живя нормальной, последовательной жизнью, свободно работая и размышляя (выделено мной – Сатаров), без особенной натуги уделяет на помощь своему государству заранее заготовленный избыток своего труда и мысли … Все дело в том, что в таком народе культурная работа ведется незримыми и неуловимыми, но дружными усилиями отдельных лиц и частных союзов независимо от государства (выделено мной – Сатаров) и обыкновенно предупреждает его нужды.

У нас дело шло в обратном порядке. Когда царь Михаил, сев на разоренное царство (далее описываются мытарства первого Романова – Сатаров) …

С тех пор не раз повторялось однообразное явление. Государство запутывалось в нарождавшихся затруднениях; правительство, обыкновенно их не предусматривавшее и не предупреждавшее, начинало искать в обществе идей и людей, которые выручили бы его, и, не находя ни тех, ни других, скрепя сердце, обращалось к Западу, где видело старый и сложный культурный прибор, изготовлявший и людей и идеи, спешно вызывало оттуда мастеров и ученых, которые завели бы нечто подобное и у нас, наскоро строило фабрики…» (почитайте дальше сами – подивитесь, как Ключевский описывает российские циклы догоняющей модернизации).

Вдумайтесь, дорогие читатели, эти слова были написаны сто десять лет назад! Про времена трехсотлетней давности, про тогдашнюю Россию и тогдашнюю Европу. Из этой цитаты следует не только то трагическое обстоятельство, что путинский режим отбрасывает Россию на триста лет назад. Важнее другое – то, из чего Ключевский выводит историческую динамику Европы: из постоянной незримой свободной работы людей и их союзов, независящих от государства. Если пользоваться современной терминологией, Ключевский пишет о гражданском обществе и о его определяющей роли в исторической динамике.

Сто десять лет спустя трое американских ученых – Дуглас Норт (лауреат Нобелевской премии), Джон Уоллис и Барри Вайнгаст – выпускают книгу «Насилие и социальные порядки», предлагающую новый взгляд на историческую динамику. В ней они доказывают, что главное различие между современными эффективными демократиями и традиционными неэффективными государствами пролегает по следующему критерию: первые не ограничивают доступ к свободному созданию независимых от государства организаций, вторые ограничивают и контролируют их. И только на втором месте другой критерий различения, связанный с проблемой насилия. И это понятно: только сильное гражданское общество в состоянии поставить под контроль насилие. Забавно – путинскую Россию авторы ставят в один ряд со средневековой Англией, Нигерией, Кенией, Аргентиной, Мексикой.

И теперь я хочу прибегнуть к последней ссылке, на сей раз из замечательного труда моего друга Александра Александровича Аузана «Институциональная экономика для чайников». При внимательном чтении там можно обнаружить вот какие слова: «Любой вопрос, который решает государство, можно решить без его участия». Это может показаться полным бредом с привычной, обывательской точки зрения. И непросто убедиться, что это верно – только при тщательных исследованиях, что и делалось неоднократно. Но кто же тогда решает эти вопросы? Ответ очевиден: общество, самоорганизующиеся граждане. Государство нужно только постольку, поскольку оно в состоянии решать какие-то общественно-важные задачи с меньшими издержками. Власть в современном государстве – это корпорация, создаваемая гражданами для производства отдельных общественных благ вроде безопасности, разрешения конфликтов (суды), образования, здравоохранения и т.п. Эта корпорация нужна постольку, поскольку она в состоянии обеспечивать эти блага. Как это делает наша власть – пусть судят читатели.

Но наша власть про себя все знает – и про свою нелегитимность, и про свое воровство, и про свою бесполезность – и это ее безумно терзает. И еще больше ее терзает наличие конкурента – общества. Поэтому оно стремится его подавить и подчинить. Наша власть пытается убедить граждан, что гражданское общество – помеха, болтающаяся под ногами и мешающая делать ей, власти, ее нужные и величественные дела (строить трубопровод рядом с Байкалом, менять число часовых поясов и управлять временем восхода и захода, выкорчевывать леса под трассы с сомнительной географией, проводить олимпиады и чемпионаты, без которых жизнь власти пресна, принимать почести от западных лидеров, прильнувших к углеводородным отправлениям российской власти, и попросту безгранично и безнаказанно воровать). Власть распаковывает пробирки со старыми мифами и заражает ими население, ища в этом свое спасение. Поэтому у нас появляются внешние враги и внутренняя пятая колонна.

Теперь наша власть не очень боится оппозиционных политиков (и может она права?), и все свои силы она направляет против некоммерческих организаций. Страх перед непонятной силой, ненависть к людям, занятым чем-то по настоящему нужным, зависть к чистой совести – вот горючее нынешней антиобщественной кампании.

Но вернемся к гражданскому обществу и его функциям. Перечислю и поясню главные из них, предполагая, что речь идет о политической системе, в которой некоммерческие организации со свободным входом и выходом из них создаются свободно и функционируют самостоятельно.

Первая функция (я уже об этом напоминал): возможность контроля над институтами насилия, которыми распоряжается власть. Общество само порождает организации, ставящие такие задачи (особенно в отношении полицейской силы), а власть не может препятствовать реализации таких целей в условиях политической конкуренции. Более того, власть сама идет на то, чтобы ставить такие институты насилия под контроль граждан, как это произошло во время полицейской реформы в США.

Вторая функция: только свободное создание организаций позволяет препятствовать появлению монополий в политике или экономике. Ведь свобода создания организаций распространяется и на сферу политической конкуренции, и на сферу экономики. В качестве следствия мы имеем контроль общества над распределением рент. Поинтересуйтесь из любопытства, как используется нефтяная рента в Норвегии.

Третья функция: огромное число свободно работающих негосударственных организаций образует инновационную среду, обеспечивающую развитие эффективных демократий. Все поистине новое рождается в этой среде – от первых персональных компьютеров до новых социальных идей. Власть, пытающаяся подавить и взять под контроль эту среду, обрекает страну либо на гибель, либо на загнивание в цивилизационном тупике.

У меня есть студент (скоро станет магистром) из Осетии, Ролан Дзгоев, он предложил симпатичную метафору. Опытный пастух в горах всегда идет позади стада. Из этой позиции ему легче следить за нападением волков или за уставшими и отставшими овечками. А стадо само находит лучшие пастбища, успешнее любого пастуха, даже самого опытного. Если пастух поведет стадо за собой, то либо все вместе свалятся в пропасть, либо сдохнут от бескормицы.

Что ждет нас с нашим «пастухом» – пусть решают читатели.

Оригинал 


About the author
[-]

Author: ГЕОРГИЙ САТАРОВ

Source: ej.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Date: 10.07.2013. Views: 406

zagluwka
advanced
Submit
Back to homepage
Beta