Ошибка в теории заговора
Ошибка в теории заговора
Ошибаться ужасно обидно. Точнее говоря, обидно признаваться себе в ошибке. Например, задуматься над пословицей или поговоркой, значение которой ты всю жизнь понимал неправильно.
Есть такая поговорка про поиск иголки в стоге сена. Паремиологи, т.е. люди, занимающиеся пословицами, обычно относят ее к речениям, обнаруживающим очевидную бесполезность занятия, не окупающего затраченные усилия. Искать иголку в стоге сена почти так же бесполезно, как искать ветра в поле.
Между тем, на самом деле значение пословицы несколько иное. Иголка в стоге сена — это ведь та же ложка дегтя в бочке меда, только хуже — опасность-невидимка: в такой стог уже не повалишься, раскинув руки. Стало быть, тут речь идет не о бесполезности, а о скрытой угрозе. Это речение — о теории заговора, жертва которой и видит свою иголку в каждом стоге сена.
Но эта ошибка возникла по вине того, кто попросту не додумал сюжет до конца. А бывают ошибки совсем другого рода.
Случилась со мной лет пятнадцать назад такая история. Есть на юге Франции городок под названием Ди. Озабоченные проблемами гражданского общества в других в природном отношении не менее благословенных уголках земли, жители Ди решили провести фестиваль, посвященный Кавказу. Как «лицо кавказской национальности», временно проживавшее в Германии, я, по-видимому, был приглашен, чтобы сгладить нехватку настоящих представителей гражданского общества с мест.
Однако, решив, что хлестаковщина — удел не только приглашенных участников таких мероприятий, я отправился в путь в надежде увидеть новые места и повидаться со старыми друзьями. Меня предупредили, что размещаться гости фестиваля будут не в обычной гостинице, а по домам у организаторов. Кто-то заберет к себе и меня.
В самом деле, не успел я зайти в дом, где размещалась штаб-квартира фестиваля, как ко мне стремительно подошел приветливый господин, протянул для рукопожатия широкую ладонь и сказал по-немецки: «Ду — арш!».
Ну да, отвечаю, я из Германии приехал, а про себя думаю: «Как-то все-таки странно для организатора фестиваля, посвященного межкультурному диалогу, начинать знакомство с человеком с такого грубого ругательства».
Надо сказать, что немецкое слово «арш» гораздо грубее своего русского эквивалента на букву «ж» и по степени непристойности, скорее, соответствует недавно запрещенным в России к употреблению в СМИ словам на буквы «м», «п» и «х».
Веселый француз, не сняв с лица дружелюбнейшую улыбку, тем временем подхватил мой чемодан и понес его к своей машине, а свободной рукой показал дорогу к фуршету. Надо же, думаю я, как все странно соединилось: бывшего советского человека, дезертировавшего с полей гражданской войны за советское наследство, во Франции встречают немецким ругательством.
На память пришли и другие эпизоды. Например, всякий раз, когда я оказывался во Франции на машине с немецким номером, мне то зеркало разбивали, то антенну ломали.
Вспомнил я и том, как вскинулся один мой добрый знакомый из Эльзаса, фамилия которого показалась мне немецкой, а она была «вовсе не немецкой, а совершенно нормальной французской фамилией»!
Короче говоря, неудачная шутка моего гостеприимца поместилась в некий более широкий контекст. Конечно, хорошее вино, разговор со старыми друзьями и сердечность хозяина дома постепенно отодвинули эти мои грустные размышления. Но не растворили привкуса горечи. Ну да, «чудило». Да ты и сам знаешь. Что теперь поделаешь? Сам ведь не отказался, поехал. Вот и огреб за хлестаковщину. Тоже мне, представитель гражданского общества.
Но день прошел, миновал и вечер. И вот мы подъезжаем к дому. Ночь черна. Машина меняет асфальт на гальку, и в тихом шуршании фары особенно отчетливо выхватывают из мрака надпись на воротах — «Дуарш».
Это было не немецкое ругательство — это была французская фамилия моего гостеприимца. Как вежливый человек, он просто представился новому знакомому.
Меня никто и не думал обижать. Господин Дуарш не считает меня дезертиром с фронтов ни кавказской, ни российской гражданской войны. У господина Дуарша нет никаких «антинемецких настроений».
Что же есть? А есть моя собственная иголка в стоге сена. Ослышка по Фрейду. Эсхрофемизм.
Слово или выражение, звучащее на другом языке как ругательство. Международная паронимия. По-русски булка, по-болгарски невеста.
Но как же мне теперь быть, куда засунуть ту конструкцию, которую я возвел в попытке объяснить ругательство доброго господина Дуарша. Ведь никакого ругательства же не было?
Как это не было? Было! Но только — у меня самого в голове. Оно было реальностью моего бессознательного и стало реальностью моего сознания без всякого постороннего участия. Мы так и не списались, хотя собирались. И в Ди я больше не приезжал. Господин Дуарш оказался прав.