О жизни наших соотечественников в Японии

Information
[-]

«В Японии я поняла, что люди очень похожи, где бы они ни жили...»

Элеонора Саблина, историк, педагог, с упоением рассказывает о своей жизни в Японии, в которой она живет с 1996 года, о об этой стране и ее людях. Наверное, ей в Японии очень хорошо, если её голос до сих пор остается таким молодым и восторженным!

Примечание: В рамках проекта "Окно в Россию" на сайте "Голоса России" - http://ruvr.ru публикуются истории из жизни за пределами Родины бывших и нынешних граждан СССР и РФ, иностранцев, проживавших в России и изучающих русский язык,а также аналитические материалы и интервью, посвященные жизни русской диаспоры за рубежом.

«Голос России»: - Элеонора, если бы меня сейчас спросили, в какую страну я хотела бы поехать, то я, не задумываясь, ответила бы, что в Японию. Думаю, для многих - это абсолютно уникальная и экзотическая страна даже по своей неповторимой «восточности». Скажите, я права в такой оценке Японии?

Элеонора Саблина: - Конечно, правы. Единственное, я бы не употребляла прилагательное «экзотическое». Об экзотике можно говорить, например, в Африке или в каких-то джунглях. В Японии ничего экзотического нет. Но это, действительно, особенная страна, даже если говорить об Азии. И когда меня спрашивают: «Ой, Вы, наверное, много поездили, были в Европе?», я отвечаю, что да, в Европе я была, но только на конференциях и в совсем небольшом количестве стран, которые можно пересчитать по пальцам одной руки. А если спрашивают, куда бы я хотела поехать, всегда говорю, что только в Японию, хотя живу там уже 18 лет. И до этого ездила туда много лет по работе, а в первый раз еще студенткой. Это теперь моя вторая родина, и я всегда хочу ехать только туда.

- А где Ваша первая родина?

- Я родилась в Ростове-на-Дону. В моем роду даже есть донские казаки. Японцы говорят, «дон-казако, дон-казако». Это по-японски - донские казаки. Они были очень впечатлены посещением донских казаков, которые первый раз приехали в Японию - это те, кто эмигрировал в Штаты. Они и приезжали в Японию, и всем они очень понравились своими песнями, танцами и каким-то своим духом.

- А почему в Японии такое удивительное отношение к России, к русской культуре? Откуда это?

- А я вам сейчас расскажу. Лет 150 назад в Японии началась, говоря современным языком, «модернизация», и они стали учиться всему у других стран. Допустим, у Германии японцы позаимствовали форму конституции. У англичан и американцев они учились формировать армию. То есть у разных развитых стран они что-то брали. А Россия в то время не могла представлять для Японии что-то значимое, не могла быть примером в смысле формирования армии, государственного строя, поскольку Россия была самодержавной. Но наша страна покорила Японию своей литературой, своей культурой. Здесь нет ни одного японца, который бы не знал имени Достоевского, Толстого, Чехова, Чайковского. Все это уже вошло в кровь и плоть японцев, передаваясь из поколения в поколение. И они не задумываются, что это русское - это уже их, понимаете. Это очень важно.

- Ну, давайте вернемся к Вам, Элеонора. Расскажите немного о себе.

- Закончила школу, с детства занималась музыкой. И со второго класса стала заниматься с учительницей английским языком. А учительница очень хорошая была, преподавала в институте. Потом они с мужем куда-то уехали, и у меня была другая учительница, которая тоже уехала в Ленинград. А моя мама работала в больнице, на «Скорой помощи», и у ее коллег я была любимой девочкой. Кто-то узнал, что мы ищем преподавателя, и посоветовали обратиться к семье, которая вернулась из Японии. Это и был мой Александр Петрович. Он преподавал английский язык и работал переводчиком на большом заводе. Мне было лет 14 и, поскольку я уже была достаточно большой девочкой, то могла ездить к нему домой – всего полчаса на трамвае. И когда я к нему приезжала, то слышала, как он со своей женой говорил по-японски. И в доме у них были японские вещи. И, услышав этот язык, который мне очень понравился своей музыкальностью, я подумала, что английский-то все знают, а вот как бы мне японский попробовать изучать!

А до этого у меня еще был «японский» интерес. Мой дед, который погиб в Великую Отечественную, был военным врачом. И, как мне рассказывала бабушка, после финской войны он приехал, и у нас дома появилась небольшая ваза, которую я и сейчас бережно храню. На одной стороне там стояла красивая гейша с зонтиком, а на другой сидела пара - самурай и гейша. Я тогда, конечно, этого не знала, но для меня это была удивительная вещь, и я на эту вазу постоянно смотрела.

А потом видите, как жизнь сложилась… Бог меня привел или свел с моим Александром Петровичем. Мы попробовали с его женой заниматься японским языком, и у меня получилось. Стала писать иероглифы, и мне это тоже понравилось. Я не умею рисовать, и всегда завидовала людям, которые умеют это делать. И вот мы постепенно-постепенно двигались вперед. А что дальше!? Японский язык изучали только в Москве и Ленинграде, так что я поехала в Москву, где в МГУ преподавал большой друг Александра Петровича - Владимир Александрович Янушевский, который тоже вернулся из Японии, и к тому же был еще и наполовину японцем. Я как золотая медалистка сдавала только один экзамен и получила четверку - мол, девочка из провинции, захочет, будет сдавать остальные экзамены. Я отказалась, потому что знала - на японский язык меня с четверкой не возьмут. На следующий год опять приехала в Москву, получила пять по английскому, и они поняли, что я человек целеустремленный, и что хочу только на японский. Вот так все и сложилось.

- А как дальше складывалась жизнь, и как она приближала Вас к тому, что Вы стали жить в Японии?

- Когда я была на третьем курсе, в Осаке проходила Всемирная выставка "Экспо-70". И в один прекрасный день нам сказали, что у нас есть возможность поехать туда поработать в советском павильоне. Нас было 15 студентов, и целый год нас готовили к этой поездке. Мама сохранила все мои письма, которые я писала ей тогда из Японии, и у нее было такое же чувство, что это экзотика, что-то новое, необыкновенное. Но я никогда не забуду, что буквально в первом же письме написала: у меня такое впечатление, что я уже здесь была. Нас так хорошо готовили, мы так много занимались, к тому же я слышала много рассказов от своего Александра Петровича, что меня тогда в Японии мало что удивило. Может быть, только запах. Запах, когда мы вышли, спустились с трапа теплохода в Йокогама: там был совершенно другой запах, не такой, как у нас.

- Интересно, что дала Вам эта поездка?

- Руководство павильона часто посылало меня общаться со средствами массовой информации - то на телевидение, то приходили брать интервью для каких-то журналов, и каждый раз спрашивали: а чем вы в СССР отличаетесь от других? И я говорила: молодежь везде одинаковая, и люди везде одинаковые. Нас же учили, что мы такие, а там - совсем другой мир. Нет, в Японии я поняла, что люди очень похожи, где бы они ни жили... Мы тогда подружились, и друзья-японцы, с которыми мы работали в павильоне, до сих пор мои друзья, почти родственники. И, конечно, эта поездка сплотила и нас, студентов. Для нас это был настоящий подарок судьбы.

- А каким образом и почему Вы все-таки остались жить в Японии?

- После того, как Советский Союз перестал существовать, и мы открылись миру более широко, не было уже таких ограничений, появился японский фонд, который стал предоставлять нашим студентам стипендии министерства просвещения Японии. Сначала это были только студенческие стипендии, а потом программы стали расширяться, и они стали приглашать специалистов. В японском посольстве мне сказали, что я могу подать заявление. А я тогда очень хотела заняться исследованием жизни и деятельности архиепископа Николая. Я много работала, сотрудничала с Патриархией с 78-го года, когда приезжали японские паломники, и я их сопровождала. У нас в Советском Союзе и в России вообще ничего не знали о Николае Японском, и мне очень хотелось заняться этой темой. Я подала заявление, оформила документы, и мне предоставили стипендию на год. И целый год я прожила в Японии, исследовала, занималась деятельностью Святителя Николая и историей японской православной церкви с моими коллегами-японцами. Когда моя стипендия закончилась, мне предложили еще остаться, продолжать заниматься этой темой и преподавать в Государственном университете Йокогамы. Я стала там преподавать, писала диссертацию, защитила ее потом в МГУ. Результатом этих моих исследований стала большая книга об истории японской православной церкви. И вот эти 18 лет так и пролетели в трудах и исследованиях.

– Кроме того, что Вы там трудитесь и исследуете, у Вас там должна быть какая-то жизнь, да?

– Естественно. Как говорят мои московские коллеги: «Ты там не в командировке, а живешь». Бытовая жизнь мало чем отличается от жизни в Москве. Я утром встала, поела кашки, выпила чаю, положила в сумку яблоко или банан и поехала в университет. В субботу и воскресенье хожу в собор Николай-до, поскольку я член сестричества, и у нас там проходят разные мероприятия. Если говорить о том, чем отличается жизнь в Москве от жизни в Токио, то, во-первых, Токио очень удобный для жизни город с густой сетью метро, электричек. Да, конечно, иногда нужно добираться очень долго, я еду, например, в университет полтора часа – от двери до двери, с двумя пересадками. Но в смысле быта всегда все рядом, пошел, что-то купил. Если тебе некогда, ты зашел в какой-то ресторанчик, поел.

Тут очень чисто. В России бывает такое безвременье, когда снег растаял, еще не весна и уже зима почти закончилась, на улицах так грязно, что не хочется выходить. У нас тут такого нет: все чисто, ты всегда ходишь нарядный, в удобной обуви, не нужно надевать эти тяжелые сапоги или еще что-то такое.

– А Ваши друзья в России не говорят Вам: ой, ты, как японка стала!? Что-то в Вас самой японского появилось?

– Говорят, конечно! Я и раньше любила порядок, сейчас еще больше. Каждая встреча планируется, обязательно все должно быть вовремя. Если мы договорились и я, не дай Бог, опаздываю на 10 минут, я обязательно перезвоню. Это не то, что японское, так было и всегда у меня. Может быть, поэтому и японцам я пришлась ко двору со своей этой обязательностью. Наверное, я больше, чем принято в Москве, стала улыбаться. Кстати сказать, в Москве улыбка тоже очень много значит. Вот вам простой случай. Я пришла на почту, принесла большую кипу книг, которые мне нужно было в Японию отослать. А мне говорят: мы книги не принимаем, идите в другое место. Я попросила позвать директора. - Зачем вам директор? Вы знаете, как у нас умеют разговаривать. Но позвали. Я ей улыбнулась и чисто по-человечески, говорю: видите, какие у меня две кипы, ну куда я пойду так далеко с ними, пожалуйста, примите. И вот так, с улыбкой, она все приняла и все мне отослала. Так что улыбка в Москве тоже очень много значит! Если будешь улыбаться, все будет хорошо.

– Вам, наверное, приходилось переживать не только много хорошего, но и плохого, и страшного. Хочу спросить Вас о землетрясении, которое было три года назад. Что было с Вами в то время?

– Как мне сказали: Бог меня сохранил. Я была в это время в Москве. Но скажу честно, мне было бы, наверное, легче, если бы я была там, потому что, будучи здесь, безумно переживала за всех. Я не отпускала телефон, я все время звонила. Первое время дозвониться было невозможно, телефоны не работали. И когда дозванивалась до своих родных, близких, друзей и слышала их голоса, что все нормально, то думала: ну, слава Богу. Правда, большое недоумение, а потом и гнев во мне вызывали наши телевизионные программы, да и вообще средства массовой информации – они настолько преувеличивали все происходящее, настолько все нагнетали!

Многие тогда наши в Японии через соцсети успокаивали своих родных и близких. А мне дома сказали: «Мама, ты никуда не поедешь, мы тебя не пустим». Но я твердо ответила, что этот вопрос даже не подлежит обсуждению. Я еду вовремя и ничего не откладываю. У меня даже не было в мыслях, что я не поеду, хотя многие тогда пережидали здесь. И было так смешно, когда я приехала и услышала: «Ой, Вы вернулись! Какая Вы молодец!» Но я знала, что по-другому быть просто не могло: я вернулась к себе домой и иду преподавать. Ведь у меня начиналась работа - что было в этом удивительного?!

– Как к Вам относятся в Японии, когда узнают, что Вы русская? Как вообще в Японии относятся к русским?

– Очень хорошо, во всяком случае, ко мне. Мне всегда говорят: «Как вы красиво одеты, какой у вас хороший вкус». Да, я действительно стараюсь, но это, видимо, было привито еще моей мамой в детстве – красивые вещи, которые мы шили, спасаясь от тотального дефицита. И сейчас мне очень красиво шьет моя подруга. Как мне говорят мои старшие коллеги в университете: «К Вам приходят студенты, чтобы посмотреть, как вы одеты».

– А у Вас есть кимоно?

– У меня есть платья, сделанные из кимоно, потому что если я надену кимоно, то буду выглядеть очень смешно. У меня есть кимоно, их мне подарили мои подруги-японки - это наследство их матерей, и из этих вещей я и сделала себе платья. И когда я их надеваю, сдержанные японцы мне говорят: «Это же из кимоно, как красиво!». Меня хвалят, и это приятно. Они вежливые люди, и ко всем так же относятся, тем более, если человек любит их культуру, знает их страну, да еще и язык. Ну, и, конечно, у меня есть очень близкие друзья. Недавно я подвернула ногу, не могла ходить, так тут же все ко мне пришли, принесли все необходимое, до больницы довезли. Японцы - прекрасные друзья! И со многими я дружу уже по 20-30 лет. Они уже давно превратились для меня в родных людей. Самое главное в Японии - как ты относишься к людям, так и люди относятся к тебе. Так что любите друг друга, будьте друг с другом вежливы, будьте искренни, относитесь друг к другу с любовью, и тогда все будет хорошо!

Оригинал


About the author
[-]

Author: Портал "Окно в Россию"

Source: windowrussia.ruvr.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Date: 03.07.2014. Views: 566

zagluwka
advanced
Submit
Back to homepage
Beta