О национальной гордости японцев
Комфорт превыше всего: о национальной гордости японцев
"Японское общество изобретений и инноваций" недавно обнародовало первые 38 номинаций рейтинга "100 лучших изобретений послевоенной Японии". О том, что стране есть чем гордиться, миру было известно давно. А вот о том, что японцы сами себе записали в зачет, стало известно только что
Рейтинг японцев о самих себе получился весьма занятный: по тем позициям, которые в него попали, можно судить не столько о полете японской инновационной мысли, сколько о приоритетах, которые считаются ключевыми в японском обществе. Рейтинг составлялся на основании анализа масштабного анкетирования, проведенного среди обычных граждан, что исключало экспертную вкусовщину при выборе позиций,— в симпатиях состязались не предпочтения узкопрофильных специалистов, а мнения людей, рядовых потребителей и обывателей. Критерий отбора председатель общества и по совместительству председатель совета директоров концерна Hitachi Сеяма Эцухико определил предельно просто: "Под определение инновации подпадает промышленная деятельность, изобретения, бизнес-модели и проекты как японского, так и иностранного происхождения (в случае, если они были усовершенствованы японскими специалистами), внедрение которых привело к значимым экономическим и социальным переменам". Абстрактная вроде бы "значимость" тоже расшифрована с присущей японцам дотошностью: "Для того чтобы обделенную природными ресурсами Японию уважало международное сообщество, а жизнь нашего народа была спокойной и безопасной, необходимо последовательно создавать богатое и комфортное для проживания общество с помощью технических и особенно высокотехнологичных достижений".
Вот как выглядит первая японская десятка: эндоскоп (1950), лапша быстрого приготовления (1958), аниме и манга (1963), скоростной поезд "Синкансэн" (1964), метод промышленного производства автоконцерна Toyota по внедрению передовых методов контроля за всеми стадиями производства и качеством продукции (1970), Walkman (1979), туалетное сиденье с подогревом и встроенным биде Washlet фирмы ТОТО (1980), домашние игровые приставки и игры (1983), светодиоды (1993), автомобиль с гибридным двигателем (1997).
Далее следуют: эхолот для обнаружения рыбных косяков (1948), применение сварочных работ в ж/б блочном строительстве (1949), ферраты: окислители, используемые при очистке воды от органических загрязняющих веществ, не образуют ядовитых соединений (1951), застежка-молния (1952), сталелитейный комбинат непрерывного цикла (1953), электрическая рисоварка с программным управлением, радиотранзистор (1955), рис сорта "косихикари" (1956), автоматический вращающийся транспортер суши (1958), малогабаритные легковые автомобили (1958), педагогическая система Кумон, ориентирующаяся на индивидуальный подход к учащимся (1958), мотоцикл Super Cub (Honda, 1959), сорт яблок "фудзи" (1962), искусственная кожа (1964), настольная электронная счетная машинка (1964), рисосеялка (1965), караоке (1967), автоматическая система проверки транспортных билетов (1967), автоматизированная система сортировки почтовых отправлений (1967), внедрение использования сжиженного природного газа (1969), кварцевые наручные часы (1969), электронный микроскоп (1972), магазин шаговой доступности (1974)...
На первый взгляд список материально-вещественных и невещественных богатств выглядит весьма эклектично, поскольку значимые промышленные и научно-технические достижения соседствуют с предметами, обеспечивающими удовлетворение бытовых, а порой и физиологических даже потребностей человека. Но это вполне соответствует менталитету японцев, считающих, что питание и бытовые удобства играют приоритетную роль в жизни и во многом способствуют росту и поддержанию высокой производительности труда и интенсификации производства.
Проще говоря: чтобы хорошо и эффективно работать, надо удобно и комфортно жить. Вроде бы не бином Ньютона, но такая установка, сформулированная как общенациональная задача и даже более того — как общественно-экономическая модель, Японию отличает. И диковатое, на первый взгляд, соседство в рейтинге производственного метода автоконцерна Toyota, скоростного поезда "Синкансэн", туалетного сиденья Washlet и лапши быстрого приготовления в рамках именно такой модели выглядит совершенно логичным. А принцип "квалифицированной рабочей силе — технологичные бытовые товары и комфортную среду обитания" актуален и сегодня.
Образцом реализации этого принципа, кстати, стали занесенные в рейтинг "магазины шаговой доступности", или "удобные магазины", 40-летний юбилей появления которых отмечают японцы. В сегодняшней Японии они стали ключевым звеном современной инфраструктуры: сеть "удобных магазинов" насчитывает более 50 тысяч франчайзинг-отделений нескольких крупных компаний (Lawson,Seven-Eleven, Family Marts и др.) и покрывает всю территорию страны. Каждая такая точка — это не только круглосуточный магазин, где есть все необходимое от еды до канцелярских принадлежностей, но и банк, почта, опорный пункт по охране общественной безопасности и порядка и предоставлению экстренной помощи во время стихийных бедствий.
После знакомства с перечнем японских послевоенных достижений "для себя любимых" поневоле возникает вопрос: а чем же можем похвастаться перед собой и миром мы? Вопрос открытый — у нас за составление такого рейтинга пока никто не брался. Боязно?..
***
Эксперт: Трехслойная Япония
Японцы не выбирают между глобализацией и традицией — они комбинируют их.
Япония трехслойна. Внешний слой, праздничный, как подарочная упаковка — это красочные праздники и гейши в кимоно, цветущая сакура и красные клены, средневековые единоборства и замки, чайная церемония и спектакли театра кабуки... Это витрина, которой японцы гордятся. Как объяснил профессор Симотомаи из Университета Хосэй, "шкурка у банана желтая, но тонкая".
Второй слой — современная, динамичная Япония, страна с западной демократией, Диснейлендом и Микки Маусом, американским джазом. Западный стиль — не только фасад, но и повседневная жизнь. Сегодня японец съедает на завтрак ому (омлет с беконом) и выпивает чашку бразильского кохи. На работу едет на самом скоростном поезде. До вечера сидит в железобетонном офисе, а после работы — в баре, где потягивает скотч и обсуждает подробности бейсбольного матча.
Но есть и третий: стыдливо охраняемый от чужих глаз исконный тип мышления, глубины восприятия окружающего мира, любовь к своим традициям. Это гремучая смесь комплекса неполноценности перед Западом и превосходства над ним, это незыблемая иерархичность отношений, потенциал долготерпения и жертвенности. То, что делает японцев японцами и защищает их от тотальной вестернизации.
Недавно я опросил 18 профессоров ведущих японских университетов, озадачив их вопросом: "В каком соотношении в сознании японцев уживаются западные и исконные ценности?" Наивно, говорили, измерять эту пропорцию в процентах. Согласен, не очень научно. Тем не менее я настаивал, сложил, разделил, и оказалось, что в среднем японское мышление на 70 процентов обусловлено традицией и лишь на 30 процентов — западными ценностями. Такими они видят себя...
Оказавшись перед вызовами глобализации, мир оказался перед кризисом идентичности, в том числе и японцы. Они вдруг ощутили себя "верхом на заборе" — между стремлением к сохранению статуса великой экономической державы и образом уютной страны. Дилемма такова: быть сильными, пожертвовав комфортностью существования во имя статуса, или жить, не обременяя себя "головной болью", то есть проблемами, требующими постоянно подтверждать "великодержавность"? Опросы показывают: японцы не хотят гнаться за великодержавным фантомом, предпочитая обустраивать свою "маленькую" и "уютную" Японию.
Сегодня Япония уже не ставит цели поддерживать высокие темпы экономического роста только ради укрепления влияния в мире, как это было в 1960-1970-е годы. Она хочет стать "страной, в которой удобно жить". Приоритет для большинства — не просто процветание, а достойная жизнь, психологически комфортное существование, в котором риски сведены до минимума. Это желание строить общество, в котором стабильность обеспечена саморегуляцией, где люди проявляют друг к другу уважение, где решены экологические проблемы, почитаются умеренность (в смысле — осуждение излишней роскоши и корысти), безопасность каждого, приветствуется приверженность духовным ценностям. Лозунг "хорошее общество — национальная идея" формально не звучит, но по факту именно эту идею страна и пытается реализовать. Скажем прямо: не без успеха. Вот, к примеру, уже опередила всех по продолжительности жизни...
Впрочем, если рассуждать прагматично, понятно: мечта об уютной, не втянутой в политические баталии стране, скорее всего, останется нереализованной. И даже если на сон грядущий каждый японец благодарит Будду за то, что рожден японцем, идеал едва ли достижим: японская идентичность все же подвергается эрозии, не позволят "уйти в скорлупку" и внешние обстоятельства: соседи увлечены игрой амбиций, в мире неспокойно.
Но при всем этом Япония идет своим путем. И нет сомнений: мы еще не раз будем говорить об очередном "японском чуде".
Сергей Чугров, профессор МГИМО (У) МИД России, главный редактор журнала "Полис" ("Политические исследования").
***