К вопросу об интеллектуальном лидерстве США. США привлекли умы со всего мира и дали им наилучшие условия для творчества.
К вопросу об интеллектуальном лидерстве США
Несмотря ни на что, мощь Америки велика и безальтернативна, в том числе, и благодаря тому факту, что страна – главный интеллектуальный центр мира.
Некогда Англия была ведущей мировой державой, а Лондон ведущим интеллектуальным центром. Но сейчас подобным центром, несомненно, являются США. Это стало возможным из-за того, что Соединенные Штаты оказались способны привлечь умы со всего мира и дать им наилучшие условия для творчества, в которых они могут эффективно работать: это различные виды свободы для индивида и большие деньги для оплаты умственного труда, невиданные доселе в Европе или Азии. Для того, чтобы интеллектуал мог писать книги, сочинять оперы или делать что-то великое, он должен быть защищен и накормлен. И США открывает им дорогу к такому положению вещей. Америка не делает дополнительных усилий, чтобы дать им денег, но в стране такая экономика, которая предлагает много работы.
Сегодня американский интеллектуальный центр – единственный в мире, имеющий значение. Если говорить о возможных конкурентах США в этом качестве, то стоит вспомнить сферу информационных технологий и компьютерных технологий. Тогда претенденты на «корону» самого-самого имеются, – это Швеция и Израиль. Но Америка совершенно определенно является центром политики, политологии, социологии и всех тех наук, которые имеют отношение к власти. Все определил тот день, когда были основаны американские университеты. Они предлагают много стипендий бедным студентам, а также студентам из других стран. Интеллектуальный центр должен быть открытым. Когда Лондон был интеллектуальным центром, это было самое свободное место в мире. Там была наибольшая свобода и деньги, чтобы люди могли зарабатывать и выживать. До Англии эта была Голландия, которая была интеллектуальным центром в XVII веке, во времена Спинозы, и по той же самой причине. Самая на тот момент времени свободная страна для творческого человека и самые большие деньги, которые власть была готова выделять на интеллект.
Интеллектуальный центр сам по себе – это место, где происходят самые серьезные, широкие и систематические политические дебаты о мироустройстве, и только они и имеют значение. Интеллектуальный центр – это когда люди во всем мире обращают на него внимание, читают и слушают его материалы. Интеллектуальный центр привлекает внимание всего мира. Люди хотят его изучать, читать, хотят знать его мнение о том, что же происходит, кто и что сказал. Интеллектуальным центром его делает не Бог и не царь, а мнение всего мира. Вы можете быть врагом этого центра – но живете Вы, по сути, по правилам, которые придумываются изнутри этого центра, во время таких политических дебатов. В их ходе также формируются группы противостояния, конкурирующие друг с другом, и со временем они становятся кандидатами в лидеры в идеологической и научной сфере. И не только в стране – интеллектуальном центре, но и за ее пределами. И пока дела обстоят подобным образом, мощь Америки покоится на надежном фундаменте.
Terra America регулярно обращается к одному из ее наиболее интересующих ее сюжетов – основаниях американской власти. В числе несомненных для нас подобных оснований является широко признаваемое во всем остальном мире право умов США на монополию того, «как надо правильно мыслить». Этот «правильный» стиль мышления ассоциируется и с «наилучшими достижениями американской инновационной экономики», и с производимыми на территории Америки идеологиями, которые глобальное сообщество охотно потребляет десятилетиями.
***
Несколько лет назад один видный российский политик, некогда занимавший высокие государственные посты, откровенно высказал мысль о том, что именно за то, что США – интеллектуальный центр, все остальные страны, включая Россию, должны им «платить ренту». За пользование столь высокоэффективной практически системой мышления. По совокупности этих и многих других причин мы решили поговорить о феномене американского интеллектуального центра с людьми, которых этот центр уже сделал видными фигурами, и чье мнение очевидно высоко ценится за пределами США – о природе, долговечности и возможных конкурентах Америки в ситуации такой монополии.
Мы начинаем нашу беседу с Джека Голдстоуна – всемирно известного социолога и историка, профессора публичной политики Университета Джорджа Мейсона, чьи исследования динамики революций, как ключевых конфликтов человеческой истории принесли ему заслуженную славу.
„Voprosik.net “: – Уважаемый господин Голдстоун, согласны ли Вы с утверждением, что сила США основывается, в том числе, на факте того, что мир воспринимает Америку как единственный интеллектуальный центр, производящий идеи для всего человечества? Является ли это именно тем столпом, на котором покоится нынешняя мягкая cила Америки?
Джек Голдстоун: – Я считаю, что главная опора мягкой силы США – это вера в то, что Америка – лучшее место на земле, куда может приехать обычный человек и стать богатым: здесь проще всего основать бизнес, здесь одна из самых свободных и гарантированных систем юридической защиты бизнеса, свободный и открытый рынок труда. Неограниченная свобода и возможности являются важными составляющими «американской мечты», которая манит многих людей. Но, разумеется, есть и еще один важнейший элемент американской мягкой силы: вера в то, что мы являемся ведущим центром по производству самых важных идей в мире. Научные ли это идеи (это выражается в числе американских университетов, возглавляющих международные рейтинги, также в количестве Нобелевских премий, завоеванных американцами), коммерческие ли идеи (например, Apple, Google, Facebook или запатентованные изобретения) или достижения в области развлечений (голливудские фильмы и телевидение) – все они рассматриваются миром как лучшие.
– Согласны ли Вы, что американский интеллектуальный центр – единственный, с чьим мнением нужно считаться. Если нет, то почему? Когда, на Ваш взгляд, возникла эта монополия и на чем они зиждется?
– Большая доля успеха Америки как интеллектуального центра – это банальное практическое следствие исключительного процветания и экономического роста США со времен Второй мировой войны. Именно тогда европейские интеллектуалы в больших количествах иммигрировали в американские исследовательские институты, а государственные университеты получали крупные порции финансовых вливаний и вкушали плоды Закона о правах военнослужащих (он гарантировал бесплатное высшее образование для ветеранов) и бейби-бума. В период с 1950 по 1970 год Америка закрепила за собой лидерские позиции по числу университетов, получающих щедрые дотации, и числу студентов, поступивших в ВУЗы, продолжающих обучение и становящихся научными работниками. Другие мировые интеллектуальные центры, например, Германия, Британия и Франция, сильно пострадали из-за войны. Китай и СССР были разрушены войной и коммунистическими экспериментами, а развивающимся странам еще только предстояло достичь того благосостояния, которое могло бы обеспечить должный уровень поддержки многочисленным научно-исследовательским кластерам мирового уровня. Поэтому лидирующие позиции Америки легко объяснимы. Действительно же интересный вопрос заключается в том, составят ли конкуренцию США другие страны в ближайшем будущем. Частично, ответ отрицательный: время еще не пришло.
Америка давно удерживает лидерство. Американские университеты имеют лучшее финансирование, чем университеты практически всех остальных стран. Американская научно-исследовательская система обладает очень конкурентной природой: разные университеты и научно-исследовательские центры, каждый – со своим собственным или государственным источником финансирования, соревнуются друг с другом за продвижение лучшего исследования и получение лучших исследователей. Это держит ее на высшем уровне, в то время как более централизованные системы, где все главные университеты получают субсидирование только от государства и не соревнуются за лучшее место под солнцем, не имеют такого стимула. И все же, со временем лидерство Америки перестанет быть недосягаемым. Другие страны копируют конкурентную модель Америки, нанимают американских исследователей и администраторов, разрабатывают программы управления знанием по американским стандартам. Отрыв Америки от других стран, в конечном итоге, сократится. Но сложно представить себе страну, которая способна обогнать США с их сотнями хорошо финансируемых частных колледжей и университетов и тысячами университетов и исследовательских центров с государственной поддержкой.
– Что такое, по-вашему, «интеллектуальный центр»? Как бы Вы описали его и почему он важен? Из каких компонентов он состоит, и что является его главными показателями? Как мы можем понять о том, что появился новый интеллектуальный центр, или что он перестал существовать, или что он является интеллектуальным центром только на словах?
- Есть много индикаторов, позволяющих определить или оценить «интеллектуальные центры»: число публикаций его сотрудников в основных научных журналах; число завоеванных научных наград; ссылки на их работы в трудах ученых; патенты. Так как многое зависит от репутации, новому интеллектуальному центру требуется некоторые время, чтобы привлечь к себе внимание. Точно также требуется некоторое время и для того, чтобы потерять давно зарекомендованную репутацию. Тем не менее, лучшие интеллектуальные центры постоянно совершенствуются, привлекая лучшие кадры, и предоставляя им ресурсы для новых интеллектуальных прорывов. Сигналы же о том, что интеллектуальный центр перестал существовать, или является таковым лишь на словах, довольно очевидны. Если следующее поколение ведущих исследователей не стремится в этот центр, то это говорит нам об его упадке. Если работа, которая там проводится, не выливается в признание, это – центр только на словах. Но с США такое редко случается. Terra America пытается объяснить феномен американской культурной и интеллектуальной монополии, появившейся исторически недавно. Но мягкая сила США не была бы такой силой и успешной результативной стратегией, если бы не включала в себя монополию подобного рода. И на исходе XX-го столетия, особенно с распадом СССР, культурно-идеологическая гегемония Америки стала очевидной уже абсолютно всем. Но насколько устойчива эта конструкция? Насколько долговечно подобное доминирование в будущем? На эту тему мы решили побеседовать с известным историком, политологом и экономистом, директором программы изучения экономического роста Фонда «Новая Америка» Майклом Линдом.
– Уважаемый господин Линд, согласны ли Вы с утверждением, что сила США основывается еще и на том, что мир воспринимает Америку, как единственный интеллектуальный центр, который производит идеи для всего человечества? Является ли это тем самым столпом, на котором покоится нынешняя мягкая сила Америки?
– Да, США действительно занимают лидирующее положение в мире культуры на двух уровнях – интеллектуальной и популярной культуры. В области интеллектуальной культуры США имеет преимущество благодаря своей прекрасной системе частных и первоклассных государственных университетов. Это в особенности касается научных университетов вроде Массачусетского или Стэнфордского, которые в сотрудничестве с правительством и промышленностью развили многие ключевые технологии нашего века информации. В области популярной культуры США выигрывает от того, что занимает третье место в мире по численности населения. Большой внутренний рынок потребления развлекательных услуг поддерживает процветающую индустрию развлечений, продукты которой – фильмы и музыка – нравятся людям за пределами Америки.
– Вы согласны с утверждением, что американский интеллектуальный центр – единственный, с чьим мнением нужно считаться? Если нет, то почему? Когда, на Ваш взгляд, возникла эта монополия и на чем она основывается?
– Интеллектуальное превосходство США – это относительно недавний феномен. До Второй мировой войны Америка была не настолько интеллектуально состоятельна, как европейские страны, например, Германия, Великобритания или Франция. США были развивающейся страной, которая импортировала технологические инновации из Европы. Только после 1945 года США заняли лидирующее положение в естественных и общественных науках и технологиях. Это произошло частично благодаря государственному финансированию высшего образования и научных исследований, частично благодаря ученым, бежавшим в Америку от тоталитаризма и войны в Европе. Западная Европа в этот период казалась интеллектуально опустошенной, Россия и Восточная Европа страдали от интеллектуальной стагнации при коммунизме, а страны Восточной Азии, включая Японию и Китай, были сосредоточены на практической цели наверстывания упущенного в экономике – то, чем занималась Америка в 19 и 20 веках. – Можете ли Вы назвать другие существующие или зарождающиеся интеллектуальные центры? Какого рода политическая философия лежит в их основании? – «Вашингтонский консенсус» доминирует над нерегулируемым рынком c 1989 года, однако даже до Великого экономического спада, начавшегося в 2008 году, он вызывал вопросы – не столько на уровне теории, сколько на уровне практики.
Так называемые страны БРИК, в частности, продемонстрировали решимость испробовать свои собственные подходы к взаимоотношениям между государством и экономикой, отвергая догматизм американского свободного рынка в пользу большего сотрудничества между правительством и промышленностью. Хотя они и не повлияли на академическую экономическую теорию и практику в самой Америке, думаю, эти нетрадиционные подходы к политической экономии в незападных странах будут становиться все более значимой альтернативой тому, что проповедуют и практикуют Соединенные Штаты.
– Что такое «интеллектуальный центр»? Как бы Вы описали его, и почему он важен? Из каких компонентов он состоит, и что является его главными показателями? Как мы можем понять, что появился новый интеллектуальный центр, или что он перестал существовать, или что он является интеллектуальным центром только на словах?
– В различных областях промышленности обычно лидирует один или несколько крупных центров. Это чаще всего не целые государства, а города или регионы в них. То же относится и к производству культуры, как для элитных интеллектуалов, так и для массового развлечения. В США Нью-Йорк долгое время оставался лидером в области печатной продукции, Лос-Анжелес был главным в производстве фильмов, сначала Нэшвилл, потом Брэнсон заведовали музыкой страны. В мире, в целом, есть всего несколько стран, которые доминируют в нескольких областях культуры одновременно. Например, в 19 веке и большей части 20 века Германия лидировала в науке и инженерии, в то время как Франция была первой в изящных искусствах и моде, а Италия и Россия были значимы в области музыки и литературы. Предположу, что в нынешнем глобализирующемся мире скорее несколько крупных городов – некоторые в Америке, другие за ее пределами – будут лидировать в различных областях науки и культуры. Вряд ли «по старинке» некое единое государство будет доминировать в интеллектуальной сфере над всеми, как прежде.