Геополитическое проклятье. Чего поляки хотят от России, а русские — от Польши

Геополитическое проклятье. Чего поляки хотят от России, а русские — от Польши 

Чтобы начать новый диалог, надо разобраться с прошлым. Но как только обращаются к прошлому, старые обиды дополняются новыми.

Мало кто помнит: в ноябре 1994 года премьер-министр Виктор Черномырдин демонстративно отменил визит в Польшу: пассажиров поезда N 15, следовавшего из Москвы в Брюссель, ограбили на варшавском вокзале, а когда пострадавшие обратились за помощью, польские полицейские принялись их избивать с криками: "Русская свинья!"...

Вражда со стажем

Непреодоленное прошлое по-прежнему определяет отношения поляков и русских. Украинский писатель Юрий Андрухович рассуждал о невезучих нациях:

"Исторический удел Центральной Европы — быть зажатой в тиски между русскими и немцами. Страх жителей Центральной Европы исторически порождается тревогой: или немцы придут, или русские. Путешествие по-центральноевропейски — это бегство. Но откуда и куда? От русских к немцам? Или от немцев к русским? Хорошо, что на свете на крайний случай есть еще Америка".

Промежуточное положение Польши между Россией и Германией недавний президент Александр Квасьневский называл "геополитическим проклятьем". Словно повторил слова своего предшественника маршала Юзефа Пилсудского:

— Польша со времен Екатерины II и прусского императора Фридриха изведала на собственной шкуре, что бывает, когда два могущественных соседа сговариваются между собой. Польшу рвут на куски...

Когда после Первой мировой поляки получили возможность восстановить свое государство, маршал Пилсудский попытался невероятно расширить пределы страны. Это и привело его к прямому столкновению с Советской Россией. Война с Польшей в 1920 году закончилась для нее крайне неудачно: граница отодвинулась далеко на восток, десятки тысяч красноармейцев попали в плен. В сентябре 1921 года наркоминдел Георгий Чичерин, обращаясь к поверенному в делах Польши в России, назвал страшную цифру: "В течение двух лет из 130 тысяч русских пленных в Польше умерли 60 тысяч". Это было время эпидемий. Тиф и дизентерия косили людей, а условия в лагерях были ужасными. Но это лишь часть правды. К пленным относились отвратительно. Некоторые историки полагают, что красноармейцев сознательно сгноили в лагерях.

Проигранная война с Польшей выкопала ров между двумя странами. Породила враждебность, неприязнь, подозрительность и у побежденных, и у победителей, и у политиков, и у простых людей. Для сталинского руководства Варшава до самого 1939 года, до последнего ее раздела, оставалась главным и самым опасным врагом.

Чего стоит один только позорный союз Сталина с Гитлером и вторжение в Польшу в сентябре 1939 года с двух сторон — с запада наступал вермахт, с востока — Красная армия. Командование Красной армии и вермахта договорились, что "для уничтожения польских банд советские и германские войска будут действовать совместно". Это и было "братство, скрепленное кровью", как потом выразится Сталин.

По завершении "польской кампании" в Гродно совместный парад вместе с немецкими генералами принимал будущий маршал и дважды Герой Советского Союза Василий Чуйков. В Бресте в честь "советско-германского братства по оружию" 22 сентября совместный парад принимали танкисты — немецкий генерал Хайнц Гудериан и комбриг Семен Кривошеин. Нарком обороны Ворошилов в своем приказе с торжеством отметил, что польское государство разлетелось "как старая сгнившая телега". А в первом издании Большой Советской энциклопедии, которое вышло в 1940 году, говорилось: "Польша — географическое понятие. Вошла в сферу государственных интересов Германии".

В советском руководстве как-то особенно не любили поляков. Когда польское правительство в изгнании попросило Международный комитет Красного Креста провести независимое расследование того, что произошло в Катыни, советский посол в Лондоне Майский раздраженно сказал премьер-министру Черчиллю:

— Поляки были храбрым, но глупым народом. Они никогда не умели управляться со своими делами. Их беспомощное правительство безрассудно натравливает свою двадцатимиллионную нацию на страну, где живут двести миллионов человек... Терпение России не безгранично.

Сталин заметил британскому послу в Москве Арчибальду Кларк-Керру:

— Члены польского правительства не пожелали жить в мире с нашей страной. Они перенесли на Советский Союз застарелую ненависть, которую чувствовали к царскому правительству. Они не понимали, что у нас произошли большие перемены, и они упорно пытались стравливать союзников... Видимо, они считали такую игру умной, но на самом деле бог не дал им мозгов.

География и геополитика

Чего поляки хотят от России? Чтобы Россия поняла и признала, что Польша — это не проходная комната, отделяющая Россию от Европы, а государство, играющее самостоятельную роль в Европе. Чего русские хотят от Польши? Чтобы поляки по достоинству оценили роль и значение России.

У всех стран есть свои интересы. Не остается ничего иного, кроме как эти интересы учитывать. Это в теории. А на практике?

Руководители России и Польши должны бы поставить перед собой задачу закрыть ту главу истории, в которой поляки и русские ненавидели друг друга. Говорить правду о Катыни, о предвоенном союзе с Гитлером значить гасить ненависть, копившуюся десятилетиями. Но этого не происходит: вы помните Катынь, а мы — трагическую судьбу русских пленных в войне 1920 года, которых вы погубили. Еще посмотрим, кто виноватее...

"Давний страх поляков перед Россией не только не исчезает, но и усиливается,— говорят польские политики.— То, что мы наблюдаем в вашей политической жизни, вселяет в нас страх". Страх генетический, рожденный тремя разделами Польши и послевоенным насаждением коммунистического режима.

Сорок послевоенных лет социалистическая Польша и Советский Союз были официальными друзьями и политическими союзниками. Казалось, годы дружбы должны были перечеркнуть дурное прошлое — время все лечит. Но прошлое не умирает. Взаимная недоброжелательность переходит из поколения в поколение. Может быть, это прошлое невозможно преодолеть?

Президент Франции генерал Шарль де Голль говорил: нельзя изменить географию, но можно поменять геополитику. Когда-то Франция воевала со всеми соседями, теперь она с ними прекрасно ладит...