Чем опасны ностальгические иллюзии американцев, на которых спекулирует Дональд Трамп
Утопия изоляционизма США
В нынешней президентской избирательной кампании в США республиканский кандидат Дональд Трамп нередко апеллирует к древним архетипам сознания американцев, сформировавшихся более 200 лет назад.
Соединенные Штаты Америки — страна эмигрантов, преимущественно из Европы. Люди, создавшие США, часто имели негативный сентимент в отношении своих европейских родин, где часто были жертвами религиозного, этнического, идеологического и политического преследования.
В Новом мире они получили шанс начать жизнь с чистого листа, отбросив надоевший феодальный хлам европейских монархий. Поэтому в первый период после основания США можно было наслаждаться безразличием к чужим европейским делам, живя своими американскими проблемами и радостями и не взирая на дальние и чужие действия.
Даже теперь самые популярные в американских СМИ сообщения о том, что произошло в родном штате, городе, общине, а не о мировых катаклизмах. Что ж, люди хотят жить своей, а не чьей-то жизнью, и здесь апелляции Трампа вполне успешны.
Они находят своего слушателя. Значительно опаснее призывы претендента бросить союзников Америки на произвол судьбы в случае угрозы для них вопреки документам Североатлантического Альянса. Когда-то США могли чувствовать себя за барьером двух океанов абсолютно безопасно. Сейчас в ракетно-ядерном мире такой безопасности нет, и наличие союзников является очень важным фактором собственной безопасности.
Лозунги Дональда Трампа имеют в США довольно значительную исторический почву. Более двух третей истории США — периоды изоляционизма. И они не могли пройти бесследно. Тем более, что на эти периоды приходятся не столь уж и плохие (если не сказать больше) для американцев времена.
Все XIX века и начала XX Соединенные Штаты придерживались идеологии изоляционизма, за исключением противодействия европейским государствам в Латинской Америке, которую тогда в Вашингтоне считали зоной своих интересов. Эта идеология приобрела форму так называемой доктрины Монро. Пятый президент США республиканец Джеймс Монро (1758-1831) изложил доктрину в послании Конгрессу в 1823 году.
Тогда американцы чувствовали угрозу продвижение России с Аляски на юг, на земли Канады и США, а также возможной интервенции европейских монархий с целью восстановления колониальной системы. Поэтому выдвинули лозунг: «Америка для американцев». Они, со своей стороны, пообещали полное невмешательство в европейские дела. Доктрину Монро впервые использовала Администрация США в противодействии оккупации Мексики войсками Наполеона III, в 1863-1867 годах.
А дальше ее принципы способствовали действиям Соединенных Штатов, направленным на окончательное изгнание Испании из Америки, когда США забрали у нее Кубу, Пуэрто-Рико, а в придачу еще и Филиппины в Тихом океане. Это означало, что США стали мощным региональным гегемоном, а на практике призыв «Америка для американцев» читался как «Америка для США». В Мексике даже бытует пословица: «Как далеко мы от Бога и как близко от Соединенных Штатов».
***
Однако в начале нового ХХ века США становятся (на фоне постепенного упадка Британской империи) ведущей мировой державой. Именно они сыграли решающую роль в победе Антанты, потому что после вступления США в Первую мировую войну Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария потеряли даже теоретические шансы не только на победу, но и ничью в той войне.
Однако США в лице президента Вудро Вильсона в начале Первой мировой соблюдали изоляционистский курс. Только 2 апреля 1917 года Вильсон обратился к Конгрессу с предложением объявить войну Германии. Он же предложил программу демократического и мирного устройства послевоенного мира, так называемые Четырнадцать пунктов Вильсона; в частности, там был и пункт о создании Лиги Наций.
Но американский Конгресс не ратифицировал соответствующее соглашение, поэтому США не вошли в ее состав, оставшись верными курсу изоляционизма, который после победы в Первой мировой войне продолжался до начала Второй ... Тогда Франклину Делано Рузвельту пришлось приложить огромные усилия, чтобы все-таки добиться вступления США в боевые действия. Этому поспособствовало нападение Японии на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор. Окончание той войны одновременно положило конец американскому изоляционизму как реально влиятельной идеологии. Поскольку после 1945 года США стали глобальной экономикой, интересы которой представлены на всей планете, что, в свою очередь, требовало и глобальной политики.
Однако экономическая экспансия обязательно должна поддерживаться и определенным политическим и дипломатическим влиянием, а также силовым. Пока мировой океан контролируют мощные авианосные соединения США, пока существует целая сеть американских военных баз в разных местах на разных континентах, международный американский бизнес может чувствовать себя достаточно спокойно.
А если нет, то найдется немало желающих создать для Соединенных Штатов и их деловых людей, корпораций, компаний непроницаемые запретные зоны в разных уголках мира, блокировать торговое и нефтегазовое судоходство, вытеснить бизнес США из тех или иных стран не только конкурентными средствами ...
***
Конечно, идеи Трампа (отнюдь не оригинальные и не новаторские) могут быть приятны определенной части американцев, а в среде пожилых людей вызвать какие-то ностальгические воспоминания. Однако для того, чтобы реализовать утопию изоляционизма США, надо отказаться от статуса мировой глобальной державы, согласившись на роль некоего отшельника западной земного полушария.
Возможно ли это? Да, мировое лидерство очень обременительное, но одновременно оно и прибыльное. Это как роль столицы — она тянет за собой много хлопот, но очень мало городов в мире хотели бы отказаться от этого бремени и связанных с ним привилегий. США в определенном смысле является такой мировой столицей, и вряд ли большинство американцев согласится на роль мировой периферии. Тем более, что Соединенные Штаты миллионами связей соединены с остальным миром и человечеством.
Трамп многое говорит, но готов ли он (и Америка) уйти с Ближнего Востока, с Дальнего Востока (отдав его Китаю, бросив своих союзников в Японии и Южной Корее), из Европы, уступив там влиянию России? Готова ли Америка стать провинциально-региональной державой с соответствующими последствиями для своей экономики и социальной сферы, пережив существенную девальвацию своего международного влияния?
Сторонники изоляционизма почему-то считают, что, сбросив бремя страны № 1, они резко поднимут уровень жизни американцев, обеспечат им рекордное благосостояние, сделают США этакой атлантически-тихоокеанской Швейцарией. Да, Соединенные Штаты начнут меньше тратить на обеспечение своего лидерства, но и зарабатывать станут меньше. Потому что мировой статус дает глобальные конкурентные преимущества. Между прочим, по мнению многих экспертов, лучше материально американцы жили при президентстве Билла Клинтона, но тогда в американской политике никакого изоляционизма замечено не было ...
Есть и другие проблемы, связанные с возможным ренессансом изоляционизма в Соединенных Штатах. Если страна изолируется в западном полушарии, то что будет с долларом как международной валютой? К началу мировой эры США международной валютой некоторое время был французский франк, а затем британский фунт стерлингов. После 1945 года все изменилось. Как будет теперь, ждать ли гегемонии китайского юаня? А справится ли с этой функцией евро?
***
Однако очевидная утопичность изоляционистской идеи вовсе не гарантирует ее провала, как показали события в Великобритании. Наверное, проблемы и страхи современности еще много раз разожгут идеи экономической и политической автаркии, закрытости от других стран, попытки выжить отдельно от глобализирующегося мира, вместо того чтобы консолидировать человечество для решения проблем, которые в принципе нельзя решить сепаратными усилиями. Победа же изоляционизма в США может вернуть эту страну на многие десятилетия назад, и то вряд ли в «золотой век».
Остается надеяться, что такого возврата назад в США таки не произойдет, потому что его последствия для мирового прогресса слишком мрачные. Однако вопреки оптимизму европейских энциклопедистов ХVIII века мы могли убедиться, что человечество не имеет гарантий от воплощения в жизнь самых отвратительных и опасных утопий.