Евросоюз устал от экономических санкций против России
Евросоюз желает прекратить санкционную войну с Россией
Европа, потерявшая на антироссийских ограничениях порядка 100 млрд. евро, хочет прекратить санкционную войну, но для этого нужно решить «украинский вопрос»
В начале мая глава МИД Украины Павел Климкин обратился к членам Евросоюза и странам G7 с призывом ввести новые антироссийские санкции в ответ на решение Кремля предоставить свои паспорта жителям Донбасса. Однако европейцы, заметно уставшие от санкционной политики в отношении Москвы, на клич о российском «паспортном бандитизме» не откликнулись. После почти пяти лет неэффективных санкций энтузиазм членов Евросоюза по поводу действенности ограничительных мер заметно поубавился. По словам французского евродепутата Надин Морано антироссийские санкции «не оказали политического воздействия на Москву, но нанесли реальный вред европейским производителям».
Именно поэтому сегодня о несостоятельности санкций говорят даже в тех странах, которые изначально выступали с инициативой по их введению. Например, в конце февраля этого года министр экономики и энергетики ФРГ Петер Альтмайер заявил, что Германия не заинтересована в санкциях, которые сейчас действуют в отношении России. В начале мая 2019 года на берлинской встрече по случаю товарищеского футбольного матча парламентарии обеих стран и вовсе пришли к общему выводу, что нужно уходить от взаимных ограничительных мер. Правда, как именно, пока не решили.
За компанию
Изначально инициатором введения санкций в отношении России выступили Соединенные Штаты. Евросоюз, двигающийся в фарватере политики США, инициативу поддержал и присоединился к ограничительным мерам. Однако, в отличие от Вашингтона, который постоянно расширял и ужесточал санкции, Брюссель занимался лишь их пролонгацией, сохраняя некоторое подобие статус-кво. У Штатов не получилось привести санкции ЕС под американский знаменатель во многом потому, что они изначально шли вразрез с экономическими интересами членов Евросоюза.
В целом ограничения в отношении Москвы действуют по трем направлениям: секторальные (продлены до 31 июля 2019 года) и персональные санкции (действуют до 15 сентября 2019 года), а также санкции против Крыма и Севастополя (продлены до 23 июля 2019 года). Европа поддержала политические претензии в адрес России по «вмешательству в американские выборы», «материальной поддержки ракетной программы Ирана» и другим темам, но от принятия ограничительных мер отказалась. Фактически, все это время Евросоюз не выводил свои санкции за рамки «украинского пакета». Лишь в январе 2019 года ЕС ввел первые санкции против физических лиц в связи с делом об «отравлении Скрипалей».
Санкционный список Евросоюза включает 155 физических лиц и 44 организации из 393 и 517 соответственно (из общего санкционного списка). Последние санкции против юридических лиц ЕС ввел в июле прошлого года, добавив в список шесть компаний, принимающих участие в строительстве Керченского моста. Среди прочих в числе организаций, попавших под ограничительные меры ЕС, несколько предприятий, выпускающих военную и гражданскую продукцию (ОАК и УВЗ), компании, относящиеся к оборонке (Алмаз-Антей, Калашников, Тульский оружейный завод), нефтяные компании (Роснефть, Транснефть, Газпром нефть) и госбанки (Сбербанк, ВТБ, ВЭБ, Газпромбанк, Россельхозбанк, РНКБ).
При этом санкции в большинстве своем сводятся к ограничениям на привлечение заемного капитала. Однако часть иностранных компаний все же потеряла свои рынки из-за отсутствия возможности торговать с Россией. Кроме того, в августе 2014 года в ответ на зарубежные санкции Россия ввела продуктовое эмбарго, что также негативно сказалось на товарообороте между Москвой и Брюсселем.
Эффект бумеранга
Санкции стали обоюдоострым клинком, который ударил не только и не столько по России, сколько по тем странам, которые эти ограничения ввели. Как отметил замглавы МИД России Александр Грушко в марте этого года, ущерб европейских государств от санкционного режима достиг порядка 100 млрд. евро. К таким же выводам пришел и Премьер-министр России Дмитрий Медведев. В ООН эту сумму подтвердили, отметив, что Россия потеряла от санкций в два раза меньше, чем Евросоюз. «Потери стран, которые ввели санкции, составляют более 100 млрд. долларов. Россия потеряла один процент от ВВП. При расчете общая сумма потерь России оценивается в 52-55 млрд. долларов», – заявил спецдокладчик ООН по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на права человека Идрис Джазаири.
В первую очередь от санкций пострадали страны Восточной и Центральной Европы. Так премьер-министр Словакии Петер Пеллегрини еще в октябре прошлого года заявил, что объём словацкого экспорта в целом и торговли с Россией в частности в 2013-2016 годы понизились более чем в два раза. В свою очередь глава МИД Венгрии Петер Сийярто отметил, что из-за экспортных ограничений, связанных с антироссийскими санкциями, венгерская экономика потеряла порядка 7 млрд. долларов. «Европейские санкции перечеркнули наши ожидания. Нам нужно было предпринять очень серьёзные усилия, чтобы удержать наш товарооборот на текущем уровне», – заявил Петер Сийярто.
Из всех европейских стран все еще активно поддерживает санкции разве что Польша, руководствуясь чисто политическим мотивом «сдерживания» России. Даже страны Балтии выступили с инициативой об отмене антироссийских ограничений. Так эстонский президент Керсти Кальюлайд в ходе апрельского визита в Москву заявила, что Таллин готов к диалогу с Кремлем, отметив, что «все эстонцы желали бы иметь хорошие отношения с соседями». Между тем Эстония намерена продолжать действовать, как заявил глава эстонского МИД Свен Миксер, «с позиции силы».
Активно против санкций в последнее время выступает и Рим. Так премьер-министр Италии Джузеппе Конте заявил, что его страна продолжает работать над отменой санкций с России. «Мы не можем достичь этого завтра утром, но мы все должны для этого работать. Это означало бы ослабление напряженности и способствование развитию диалога со странами, наиболее подверженными влиянию России», – отметил Джузеппе Конте.
Разумеется, итальянские власти преследуют чисто прагматические цели: антироссийские ограничительные меры наносят значительный ущерб итальянской экономике. Согласно данным ассоциации итальянских сельхозпроизводителей Coldiretti потери сельскохозяйственного экспорта Италии от российского эмбарго превысили миллиард евро. По оценкам главы МИД России Сергея Лаврова за весь санкционный период итальянская экономика в целом недополучила порядка трех млрд. евро из-за сокращения экспорта в Россию.
К противникам санкционных войн примкнули и австрийцы. «Четыре с половиной года назад санкции, вероятно, были средством, которое следовало понимать как реакцию на украинский кризис. Однако сейчас баланс отрицательный. Необходимо попытаться снова отойти от санкций и связать это с прогрессом по переговорам с Украиной», – считает представитель земельного совета Верхней Австрии Маркус Ахляйтнер.
Похоже, санкции принесли больше проблем самому Евросоюзу, нежели России, которая не просто смогла адаптироваться к ограничительным мерам, но и сделала их мощным стимулом для развития импортозамещения зарубежных товаров продукцией отечественного производства. Кроме того, за эти годы на российском рынке развились новые механизмы экономических связей с иностранными компаниями третьих стран. К примеру, значительно вырос экспорт овощей и фруктов из Китая.
Чемодан без ручки
За отмену санкций выступают не только отдельные страны Евросоюза, но и международные организации внутри Европы. Так генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд призвал снять санкции с России и вернуть ей право голоса в ПАСЕ, опасаясь, что Россия может выйти из организации. «Мы не должны недооценивать негативные последствия этого шага, особенно если рассмотреть его вместе с брекзитом. Мы получим два процесса, которые станут потрясением для Европы», – заявил генсек СЕ.
Тем не менее, ожидать отмены санкций пока преждевременно. Несмотря на взаимные интересы экономического характера и общую усталость европейцев от санкционной войны, у Евросоюза все еще недостаточно политической воли для принятия подобного решения. Зависимость ЕС от США, прежде всего в экономическом и военном плане, сохраняется. А для Вашингтона санкции, помимо политического значения, имеют и чисто прагматические задачи: ограничить конкуренцию со стороны России и сделать Европу основным покупателем американского сжиженного природного газа (СПГ).
К тому же Евросоюз не может просто так взять и отменить санкции, которые он продлевал годами. Для этого нужен хотя бы формальный повод, иначе подобный шаг будет выглядеть как открытое признание своей политической ошибки, которая привела к серьезным экономическим последствиям, а этого европейцы точно не допустят, хотя бы в целях защиты своей репутации на международной арене. Вот и приходится Европе тащить подсунутый Штатами чемодан без ручки, лелея надежду от него избавиться.
Между тем Евросоюз в своей санкционной политике все же обладает пространством для маневра. Европейские ограничительные меры против России сфокусированы в основном на украинском вопросе и привязаны к реализации Минских соглашений. С одной стороны, эта позиция довольно противоречива, так как выполнение договоренностей во многом зависит от Украины, которая может намеренно стопорить процесс. С другой стороны, у европейских санкций сохраняется четкая политическая альтернатива, чего нельзя сказать про американские санкции, поводы для которых давно перемешались, а сами ограничения перешли в разряд «вечных».
Кроме того, систематическая пролонгация санкций ЕС допускает расширение или сокращение их объема. Так что не исключено, что позитивные подвижки в решении украинского вопроса могут смягчить санкционное давление и запустить процесс постепенного снятия с России ряда ограничений. Учитывая антисанкционные настроения в Европе, этот сценарий не кажется таким уж невероятным. Интересно, что подобная активизация движения за отмену ограничительных мер против России уже наблюдалась в 2015 году, когда в парламентах нескольких европейских государств, включая Италию и Францию, поддержали проекты резолюций против продления санкций. Но тогда решить «украинский вопрос» было намного сложней. В 2019 году случилось то, что называют политическим «черным лебедем» – президентом Украины стал Владимир Зеленский. Это подарило пусть призрачную, но надежду на выполнение Минских соглашений, и, как следствие – отмену антироссийских санкций.
Автор: Кристиана Денисенко
https://expert.ru/2019/05/10/evrosoyuz-ustal-ot-sanktsij-protiv-rossii/
***
Комментарий: Третья холодная
Голландский взгляд на причины и следствия катастрофы малайзийского «Боинга»
Глобальный тупик, в котором оказались сегодня отношения России и Запада, настолько трудно объясним логически, что на свет появляются самые разные теории. Одна из них принадлежит голландцу Кейсу ван дер Пейлу.
Введение на прошлой неделе Вашингтоном новых антироссийских санкций против трех предприятий отечественного ВПК вызвало к жизни разговор о том, как далеко Запад и Россия ушли в противостоянии друг другу за пять лет. Неожиданную лепту в эту дискуссию внесла презентация книги голландского специалиста в области мировой политэкономии Кейса ван дер Пейла «Крушение самолета МН17, Украина и новая холодная война. Взгляд через призму катастрофы», вышедшей на русском языке в нынешнем мае. В ней бывший профессор престижного Сассекского университета (Великобритания) представил свой, весьма нетрадиционный для Запада, взгляд на ситуацию.
По его мнению, инцидент с далеко идущими последствиями в районе восточноукраинских территорий был неизбежен, и он стал поворотным эпизодом новой холодной войны. На презентации прозвучало, что сегодня важнее разобраться с причинами, приведшими к трагедии, чем искать виновных. Точка зрения как минимум спорная, но голландский профессор предлагает нетрадиционный выход из тупика: отложить вопрос о выявлении ответственных за крушение МН17 до лучших времен и обсуждать случившееся в более широком контексте. С такой позицией, понятно, многие не согласятся, но примечательно, что таковая появилась. В связи с этим «Огонек» счел важным ознакомить читателя с основными аргументами автора.
Связанные одной цепью
Профессор убежден: «Катастрофу МН17 ни в коем случае нельзя понимать как изолированный инцидент». У него «нет решающих доказательств того, кто же все-таки несет ответственность за катастрофу», но ван дер Пейл констатирует: обе версии — выстрел из ЗРК «Бук» или ракета истребителя ВВС Украины — вызывают вопросы. Задачи выявить, кто нажал на кнопку, автор не ставил: важнее, считает он, развернуть перед читателем все детали происходившего до и после трагедии, показать контекст, в котором катастрофа стала неизбежной...
«Это книга о том, как власти предержащие манипулируют общественным мнением, а точнее — о том, как эмоции, вызванные такой трагедией, как крушение пассажирского самолета в зоне военных действий в Восточной Украине в июле 2014-го, используются ради получения геополитической и экономической выгоды. В первую очередь меня волнует то, каким образом правительства западных стран и, в частности, моей страны, Нидерландов, продолжают использовать эту катастрофу в соответствии с проводимой НАТО политикой экономической и идеологической войны против России».
Словом, чтобы понять причины, приведшие к трагедии в июле 2014-го, следует, по мнению ван дер Пейла, проанализировать ее последствия. И он называет три события, которые произошли сразу после падения малайзийского «боинга», всерьез и надолго изменив расстановку сил в мире.
Кому выгодно
Первое — присоединение ЕС к санкциям против РФ, которые сами США ввели 16 июля. «Как отметил в интервью год спустя Марк Леонард, основатель и директор Европейского совета по международным отношениям, без MH17 было бы сложно найти достаточную поддержку для ужесточения санкций против российской экономики».
Второе — срыв планов по ускоренному развитию БРИКС. «Страны БРИКС решили создать эквивалент Всемирного банка с капиталом в размере 100 млрд долларов и таким же общим фондом валютных резервов». Гибель МН17 и антироссийские санкции затормозили процесс.
И, наконец, третье — были остановлены переговоры по формуле «земля в обмен на газ». Речь, по словам ван дер Пейла, о договоренностях между Владимиром Путиным и канцлером ФРГ Ангелой Меркель, достигнутых в Бразилии. Их срыв из-за авиакатастрофы поставил под угрозу реализацию проекта «Северный поток», а от «Южного потока» в итоге отказались совсем.
Большая часть этих последствий, по мнению автора, имеют экономическую направленность. И все потому, что у холодной войны тоже в основе экономическая подоплека: «Анализ событий позволяет выявить ключевых игроков в США и НАТО, поднявших ставки в пробе сил между североатлантическим Западом, оказавшимся в условиях эпохального кризиса в заложниках у спекулятивного капитала, вызвавшего этот кризис, и блоком стран БРИКС».
По законам военного времени
Пейл меняет привычную периодизацию: «Я разграничиваю три холодных войны, в ходе которых США настойчиво старались одержать верх, пока кризис 2008 года не ударил по торжествующему Западу и пока не миновал момент однополярности. Каждая холодная война также представляла собой часть определенного этапа развития капитализма и определенной модели формирования транснационального класса, в которой ведущую роль играла только одна часть капитала (производительный, денежный или торговый капитал)».
Движущей силой нынешней, третьей по счету, холодной войны является блок, сформировавшийся вокруг денежно-торгового капитала: «Стремление к спекулятивным рискам отодвинуло на второй план стремление к увеличению производства... Вместо этого примат денежно-торгового капитала превратил само выживание человечества в игру с высокими ставками, в которой принимают участие единицы, стремящиеся к личному обогащению и игнорирующие интересы остального населения Земли».
Более того, если в 1980-х «Белоруссия и Украина (наряду с Румынией и Югославией) были охарактеризованы как "расколотые страны", не подходящие для включения в состав НАТО ("организации, обеспечивающей безопасность западной цивилизации")», то на нынешнем этапе противостояния, по мнению ван дер Пейла, сгодились и «расколотые»...
«В новой холодной войне с путинской Россией Запад действует исходя из перспективы, инспирированной концепцией готовности на крайние риски, основанной на доминирующей роли финансов в современном капитализме. И Украина — важнейший участок линии фронта, сравнимый с конфликтом в Сирии, однако еще более опасный из-за его близости к России». И в этом контекcте инцидент с далеко идущими последствиями на востоке Украины был запрограммирован самим ходом развития военных действий».
«Напрашивается вывод, что мы имеем дело с борьбой международного масштаба между двумя конфликтующими видами общественного порядка: неолиберальным капитализмом Запада, который оказался в состоянии кризиса из-за спекулятивных финансов, однако продолжает оставаться их заложником, и управляемым капитализмом (оказывается, нынешний социально-политический строй в РФ и в КНР можно трактовать и так.— "О"). Эта борьба, разворачивающаяся в ближнем зарубежье России, на Ближнем Востоке, в Южно-Китайском море и других регионах, как и все современные войны, проверяет на жизнеспособность политические, культурные и экономические институты противников, и их исход всегда определялся состоянием этих институтов как минимум в той же мере, что и балансом военных сил».
Проблема в том, что отсутствие детального просчета последствий многих слов и действий, предпринятых с той и другой стороны Атлантики, в итоге привело к тому, по словам ван дер Пейла, что добиться желаемого не удалось ни одной из сторон. Профессор приводит слова бывшего главкома объединенных сил НАТО Уэсли Кларка: «Если текущие тенденции продолжатся, то через пять лет у Китая будет четыре авианосца и доминирование в воздушном пространстве над западной частью Тихого океана. А если мы дадим Украине уйти, это определенно повысит риски конфликта в Тихом океане. Ведь Китай может спросить, не захотят ли США утвердить свою власть в Японии, Корее, Тайване, Филиппинах, Южно-Китайском море? Если Россия захватит Украину, Белоруссию, и вуаля — Советский Союз (только под другим названием) снова перед нами. Ни Прибалтика, ни Балканы не смогут с легкостью справиться с политическими потрясениями, которые могут произойти под воздействием набирающей мощь России. И что толку в «гарантии безопасности» НАТО, если речь идет о внутренней диверсии? И тогда США столкнутся со значительно окрепшей Россией, рассыпающимся НАТО и серьезной проблемой в западной части Тихого океана. Гораздо проще [удержать] позиции сейчас, на Украине, чем потом и в других местах». Как показало время, на деле и это оказалось непросто…
Автор: Светлана Сухова
https://www.kommersant.ru/doc/3975349