О современном состоянии белорусско-российских отношений

***

Объективные причины обострения белорусско-российских трений

Слушать сейчас про законность «каждый за себя» со стороны РБ выглядит, мягко скажем, лицемерным – Россия потратила на независимость республики более 100 млрд долларов и, как основной спонсор, имеет право голоса. Можно искренне поверить обещанию Помпео завалить Белоруссию американской нефтью. Да. Только торговать ей будет уже не Лукашенко. Так что нет проблем.

Как-то так получается, что абсолютное большинство комментаторов в происходящих сейчас событиях между Минском и Москвой видят лишь чисто сиюминутные моменты. В основном чисто финансовые либо демонстрационно политические. Вот, например, в Белоруссию с официальным визитом приехал госсекретарь США Майк Помпео. Президент республики Александр Лукашенко в ходе встречи сделал множество «дружеских заходов», а президент России Владимир Путин, по словам Дмитрия Пескова, на этот факт не отреагировал никак.

Отдельно следует отметить волну, поднявшуюся в белорусском аналитическом сообществе. Хотя российскую позицию прямым предательством еще не называют, но общая суть их высказываний подводится именно к такому. Раз Россия не делится, значит, она предает братство и совершенно недальновидно подрывает основы Союза.

Спорить с ними бесполезно. Слишком глубоким оказывается вскрывшееся принципиальное различие в мировосприятии. Раз у России что-то нужное есть, значит, она автоматически обязана этим максимально «по-братски» делиться. И при любых раскладах Минску не опасаться распада Союзного государства можно, а Москве — нельзя. Но вместе с тем один из аргументов белорусской стороны действительно интересен: мол, требуя от официального Минска геополитической определенности, Россия только ради своих политических целей пытается заставить Белоруссию отказаться от многовекторности.

Это подается как предательство не только братских отношений, но и основ Союзного государства. Более того, заявляется, что Белоруссия себе подобного не позволяла никогда. Возникает вопрос — как же мы докатились до такой жизни? Попробуем разобраться. Если смотреть строго сиюминутно, оппоненты выглядят правыми. Крым Москва присоединила без каких-либо предварительных консультаций с Минском. И в сирийские дела вмешалась тоже чисто по собственной инициативе. Да что там говорить, войну с Грузией в августе 2008 года Кремль тоже ни с кем не согласовывал никак. Какие тогда у него могут быть претензии к Минску за непризнание Крыма и отсутствие поддержки по Абхазии?

Но если вспомнить всю историю возникновения Союзного государства, картина предстает несколько иной. В 1997 году, когда президенты РБ и РФ подписали Договор о Союзе Белоруссии и России, распад Советского Союза фактически еще продолжался. После парада суверенитетов в соответствии с итогом менялось общее экономическое пространство СССР. Рвались связи, пустели полки, пропадали рабочие места. Так что совпадение интересов РФ и РБ на том этапе являлось делом естественным.

Конечно, разница в размере территории и численности населения тогда существовала тоже. Однако политика всегда основывается на экономике, а на тот момент ВВП РФ составлял всего 433 млрд долларов и ощущал себя плохо. В 1992 году он упал на 14,5%, в 1993 — еще на 8,7%, чтобы в 1994 опять опуститься еще на 12,7%. И хотя скорость падения вроде как замедлялась, — в 1995 ВВП просел на 4,1%, а в 1996 — на 3,6%, — общее впечатление от происходящего было минорным. На этом фоне Белоруссия с ВВП в 14,6 млрд долларов, конечно, гигантом не смотрелась тоже, но впечатление производила позитивное. Даже в худшие годы сокращение ее экономики не превышало 5% (не считая 1994, когда оно составило 11,8%), а временами страна даже демонстрировала рост. Например, в 1996 и 1998 годах более чем на 7%.

Так что в максимальном сохранении экономических связей обе страны были заинтересованы в равной степени. И точно так же их мало интересовала какая бы то ни было большая внешняя политика, что тоже парадоксальным образом создавало ощущение равенства между ними. Сложности отношений с Японией, Китаем, Афганистаном, Ближним Востоком, Юго-Восточной Азией и Африкой, тогда лежали в самом дальнем ящике. Как говорится — не до жиру, быть бы живу.

Существует также несколько конспирологическая версия стремления Лукашенко пробиться из лидеров маленькой Белоруссии в президенты большого Союзного государства, предполагающего обретение власти еще и над Россией, но мы ее сейчас обсуждать не будем. Зато отметим другое. Как бы оппоненты сей момент ни пытались трактовать сейчас, в основу идеи СГ тогда ложилась очевидная мысль о необходимости преодоления последствий политического распада СССР. Как это сделать на практике, быстро — в 1997 толком не знал никто.Потому было решено идти мягким путем последовательных итераций. Тут сблизим экономики, затем там еще немного сблизим, потом дополнительно здесь и, постепенно наработав опыт сотрудничества, начнем перераспределять властные полномочия от национальных органов вверх, к наднациональным. Чтобы однажды союзное образование окончательно стало именно государством.

С едиными законами, общими органами планирования, управления и всем прочим. Включая налоги, полицию и армию. Каким образом будет достигнут результат — не важно, главное к нему стремиться, а там уже по месту решим. В любом случае вместе шансов на выживание больше, чем порознь. Справедливость последнего подтвердилась уже в 2004 году, когда США объявили о намерении добиваться отстранения Лукашенко от власти. Причиной того стал провал попыток «демократизации» Белоруссии по западному образцу, как это с успехом шло в прочих странах Восточной Европы и казалось практически реализованным в России. Александр Григорьевич к тому моменту сумел создать в стране слишком стабильный государственный механизм и слишком решительно ужимал оппозиционную вольницу, так что он «должен был уйти» буквально по определению.

Сенатор Джон Маккейн тогда прямо сказал: «Мы будем бороться за то, чтобы Белоруссия освободилась от тирании. Смена режима президента Лукашенко в Белоруссии планируется не вооружённым путём, а с помощью международного давления». И уже 21 октября Белоруссия оказалась под санкциями, которые на протяжении последующих 15 лет только усиливались. Минск лишился кредитов, финансовых гарантий, доступа к технологиям, страховым выплатам и даже элементарным трансграничным платежам.

Как показывал опыт прочих лимитрофов, оказавшись в такой экономической блокаде, они стабильно рушились в течение 2−3 лет. По стандартной схеме. Обвал экономики автоматически вызывал бурное снижение уровня жизни, тут же оборачивающееся ростом социальной напряженности и утратой контроля над происходящим со стороны государства. Дальше все стабильно заканчивалось подкупом элиты, массовым бунтом, в той или иной степени управляемым извне.

Но Минску удалось выстоять. Именно благодаря членству в Союзном государстве, обеспечивающему льготные условия доступа к финансовым ресурсам и воистину бездонному, по масштабу РБ, внутреннему потребительскому рынку России. Судите сами. Белорусский ВВП в 2019 году достиг 61 млрд долларов. При этом экономика страны критично зависит от внешней торговли, общий объем которой (за январь — сентябрь) составил 53 млрд или 86,8% от ВВП. Из них около половины приходится на торговлю с Россией. А теперь представьте, что многовекторность к концу 90-х удалась и половина или хотя бы треть формировалась за счет США и ЕС. Что бы осталось от белорусской экономики после введения санкций?

Между прочим, с Запада России тоже периодически ставили на вид поддержку «последнего диктатора Европы» и отказ присоединиться к санкциям против него. Но Москва Минску в поддержке не отказала и не сдала. Так что слушать сейчас про законность «каждый за себя» со стороны РБ выглядит, мягко скажем, лицемерным — Россия потратила на независимость республики более 100 млрд долларов и, как основной спонсор, имеет право голоса.

Однако речь сейчас несколько о другом. За прошедшие почти четверть века кардинально изменились внешние условия существования Союза. Белоруссия за прошедшее время добилась успеха, нарастив свой экономический размер в 4,17 раза, тогда как Россия — только в 3,71. То есть взаимное соотношение осталось практически тем же — 1 к 29,4 но его смысл стал решительно другим. Если в 1992 по номинальному размеру российская экономика составляла едва 0,4% от мировой, то на пике (в 2013 году) она уверенно держала 3%. И даже после «крымских» санкций все равно находится на уровне 2,2%.

Разница в пять с половиной раз. Именно она сыграла в происходящем решающую роль. Если раньше большая политика Москву интересовала мало, то сегодня огромное государство вернуться к ней буквально толкает необходимость. Вот, какое дело Белоруссии до японских претензий на острова Курильской гряды? А есть ли белорусские интересы в Афганистане?

Существует ли необходимость — а самое главное, реальная возможность — для Минска как-либо включаться в процесс мирного урегулирования в Сирии? А в Ливии? Нет? А у России есть. И не только там: Венесуэла, Иран, Индия — геополитические интересы России, как великой державы, простираются на весь мир. И даже вопрос Крыма для нас был задачей стратегического выживания государства. Мы не спросили мнения белорусов перед отправкой «зеленых человечков»? А оно бы было каким?

Настаивая на законном праве независимой Белоруссии к многовекторности, 24% топливного экспорта Минск направляет на Украину. Например, белорусский дизель там вообще занимает 51% внутреннего рынка. Что приносит Белоруссии хорошие деньги.

И плевать, что топливо, которое используют и украинские танки, убивающие русских на Донбассе, белорусские НПЗ производят из российской нефти, которую получают «по братской цене», то есть в среднем с 18-процентной скидкой от мировой. Минск согласился бы ссориться с выгодным клиентом? Он отказывается признавать Крым российским даже сейчас, когда вся стратегическая подноготная истории уже раскрыта до мельчайших деталей.

Именно отсюда и возникла нынешняя проблема: слишком велика оказалась возникшая со временем геополитическая разница в масштабах. Россия вернулась к статусу ведущей мировой державы, Белоруссия осталась в статусе небольшой республики без самодостаточной экономики и сидящей на российских субсидиях. Продолжение существования Союзного государства в рамках его конструкции образца 1997 года без учета последствий попросту утратило смысл.

Все, что стороны могли сблизить экономически, без фундаментальных политических перемен, они уже сделали. Тем самым поставив на повестку дня главный вопрос проекта — быть ли союзному именно государству? В смысле единой конституции, общих законов, одинаковых налогов, одной денежной единицы и единого ее эмиссионного центра, а также одного общего места принятия и реализации управленческих решений. Или не быть. Потому что это братское добрососедство к настоящему моменту слишком откровенно превратилось в улицу с односторонним движением. Где один из союзников сохранить преференции от сотрудничества хочет, а учитывать объективные потребности другого союзника — нет.

Весьма характерен тот факт, что Москва демонстрирует согласие принять любое решение Минска. Вплоть до развода. Без каких бы то ни было обвинений в предательстве или попрании братской дружбы. И она действительно согласна признать законным любой вариант. Согласятся белорусы интегрироваться политически — хорошо. Решат пойти своим путем — тоже годится. В любом случае для Москвы достигается необходимая стратегическая ясность, позволяющая эффективно выстраивать дальнейшую стратегию российской политики в мире. А вот Минск громко подчеркивает обиду. И категорическое нежелание принять, а может, и вовсе неспособность понять тот простой факт, что при соотношении 1 к 30 в итоговой конструкции получить всего в соотношении 1 к 1 невозможно чисто физически. Именно поэтому белорусская позиция и выглядит неадекватной.

Впрочем, есть и другой путь. Например, можно искренне поверить обещанию Помпео завалить Белоруссию американской нефтью. Да. Только торговать ей будет уже не Лукашенко. Так что нет проблем.

Автор: Александр Запольскис

https://regnum.ru/news/economy/2850285.html

***

Сочинское фиаско Лукашенко: «кашка на воде» вместо дешёвой нефти

Состоявшиеся 7 февраля сочинские переговоры завершились для Александра Лукашенко полным фиаско: ни дешёвой нефти, ни газа «как для Смоленской области», ни прочего желаемого он в Минск не привезёт. Вместо льгот и преференций в нефтегазовой сфере чётко заявлен переход на рыночное ценообразование с уходом от льгот. Бессменный белорусский лидер снова вернётся из России без триумфа.

Целью переговоров Александра Лукашенко с Владимиром Путиным была победа в «нефтяной войне», которую советники белорусского лидера считали победоносной. Накануне сочинских переговоров 2019 года они убедили «Бацьку» поднять ставки, и в начале 2020 года продолжили гнуть ту же линию.

Нагнетание антироссийских настроений в белорусском обществе шло с необычайной интенсивностью, и Лукашенко активно в этом участвовал. Обвинения в адрес Кремля сыпались как из рога изобилия. Доходило до прямых обвинений в покушении на «суверенитет и независимость» постсоветской республики, стремлении «нагнуть», «наклонить» и так далее. «Извините, нас раком поставили по углеводородам, и никто на это не посмотрел, плевать на все союзы и прочее». До этого, 17 ноября, в Минске он же оценил союзнические отношения с Россией так: «Извините, нахрена нужен кому такой союз».

До и после было немало весьма резких заявлений белорусского лидера на тему перспектив объединения с Россией в формате Союзного государства, а также отдельных тем двустороннего сотрудничества. Лукашенко совершенно ясно дал понять, что от России ему нужны дешёвые нефть, газ, кредиты, оружие и рынки сбыта, а Белоруссия будет в ответ демонстрировать чистоту минских улиц (с уничтоженной русскоязычной топонимикой) для гостей из России и других стран, проводить независимую внешнюю и внутреннюю политику. Кое-кому показалось, что такая ситуация не очень похожа на взаимовыгодное сотрудничество.

На внеочередные сочинские переговоры Лукашенко имело смысл ехать с предложением для Путина. У вас есть товар, у нас есть купец — и далее по алгоритму. Однако белорусский лидер приехал не с предложениями, а с очередным «железобетонным требованием». Естественно, сделка не состоялась. По итогам переговоров, прошедших без телекамер и разъяснений пресс-служб, вице-премьер РФ Дмитрий Козак сообщил прессе: «Сегодня встала запросная позиция на скидки на поставку нефтепродуктов. На это мы пойти не могли. Если предоставлять скидки, нам необходимо было бы вводить госрегулирование нефтяного рынка, что мы делать не сможем. Мы поставим в непонятное положение наши нефтяные компании. Поэтому мы будем способствовать достижению коммерческих договоренностей между потребителями Белоруссии и российскими нефтяными компаниями».

 «Мы не можем сегодня резко поменять регулирование, условия регулирования нашей нефтяной отрасли. Вы знаете, цены на нефть регулируются рынком, а не административно регулируются, поэтому это всё останется, и мы будем оказывать всяческое содействие достижению этих соглашений для того, чтобы обеспечить Белоруссию необходимыми объемами нефти». Из сказанного российским чиновником следует, что Минск никак не может понять роль правительства страны в рыночной экономике. То есть в Союзном государстве не работают механизмы сопряжения двух типов систем — российской рыночной и белорусской командно-административной.

Видимо, Лукашенко уверен, что Путин продаёт нефть, газ, уран, оружие, выдаёт кредиты и так далее. На самом деле ни в России, ни в США политическое руководство стран такой коммерцией не занимается. Как говорится, для этого есть «специально обученные люди», и называются они менеджментом субъектов хозяйствования. Жаль, что госсекретарь США Майкл Помпео, обещавший удовлетворить потребности Белоруссии в нефти на 100%, не посчитал нужным пояснить такие детали. Кстати, США импортируют российскую нефть. Поэтому не исключено, что заокеанские продавцы смогут насытить белорусские НПЗ сырьём из российских недр — в госконцерне «Белнефтехим» знают, как это делается.

Правительство РФ долго выстраивало относительно комфортную для себя систему госрегулирования, определения условий и коррекции механизмов, но не прямого участия в хозяйственной деятельности. Таковая находится в компетенции субъектов хозяйствования — преимущественно частных. Они платят налоги с прибыли, что вполне вписывается в нормы рыночной экономики.

Белоруссия живёт по другим правилам. Лукашенко лично инспектирует колхозы и принимает кадровые решения по факту «обосранных коров». Он даёт ценные указания аграриям — что и когда сеять, убирать и так далее. Он даёт советы и отдаёт приказы промышленникам, бизнесменам сферы услуг, военным, врачам, учителям — вообще всем. Он инициирует новые налоги — «на тунеядцев», «на автовладельцев», «на выезжающих за границу». Ему есть дело абсолютно до всего, он абсолютно уверен в своей абсолютной компетентности.

Как показывает практика сочинских переговоров, есть сферы, в которых компетенций у Лукашенко недостаточно. К переговорам надо готовиться, видя системные явления, причины конфликтов. Разумно не создавать конфликтные ситуации. Ни во внешней политике, как в случае демонстративного сближения с режимом Саакашвили в 2008 году или киевской хунтой после госпереворота 2014 года. Ни во внутренней политике, как в случае с насильственной «белорусизацией», сопровождающейся политическими репрессиями в отношении сторонников единения с Россией и нападками на российского посла — спецпредставителя президента России Михаила Бабича.

Многих проблем можно было попросту избежать, проводя разумную политику. Россия разумную политику всегда поддерживала, и не только на словах — миллиардами долларов ежегодной непрямой помощи через самые разные схемы — вплоть до хитроумной «перетаможки». Российский углеводородный грант за прошлый год составил около $5,5 млрд (примерно десятая часть ВВП Белоруссии), а в прошлой пятилетке объёмы такой помощи были ещё существеннее. Белорусская делегация прекрасно знала причины, по которым идиллия прекратилась. В прошлом году был уникальный шанс принять пакетное соглашение по 31 «дорожной карте» углубления экономической интеграции — и Москва готова была рассматривать вопрос о ещё большей лояльности к Минску. Однако произошло то, что произошло.

Путин предлагал кашку на завтрак — весьма символично. Вернувшись без договорённостей, Лукашенко будет потчевать «народец» на завтрак суверенитетом, на обед — независимостью, а на ужин — тысячелетней государственностью. Не всем может понравиться такая диета. Лукашенко уехал на сочинские переговоры в феврале 2020 года, а вернулся в декабрь 2019 года. Сюжет для ремейка польской комедии или песни российского шоумена могилёвского происхождения.

Автор: Сергей Артёменко

https://regnum.ru/news/polit/2852675.html

***

Путин и Лукашенко договорились сохранить цены на газ

В 2020 году Беларусь будет получать российский газ по цене 127 долларов за 1000 кубометров. Москва обещает также помочь Минску с коммерческими договоренностями о поставке нефти.

Российско-белорусские переговоры на высшем уровне 7 февраля в Красной поляне неподалеку от Сочи продолжались в разных форматах более 8 часов. Как сообщает агентство БелТА, общение Владимира Путина и Александра Лукашенко включало в себя диалоги в формате "один на один" за рабочим завтраком, в расширенном составе с частью российской делегации, а также в полном составе. Кроме того, во время перерыва между переговорами Путин и Лукашенко сыграли в одной команде в товарищеском хоккейном матче.

Итоги переговоров сообщил журналистам замглавы администрации президента РФ Дмитрий Козак. По его словам РФ и Беларусь договорились о поставках газа на 2020 год на условиях 2019 года - 127 долларов за 1000 кубометров. Пока договоренности распространяются только на 2020 год.

Кроме того, правительство России будет способствовать достижению коммерческих договоренностей о поставке нефти в Беларусь. По словам Козака, вопрос о возможных скидках не рассматривается, потому что для этого надо вводить госрегулирование нефтяного рынка в России. "Мы не можем постоянно менять правила игры - мы поставим в непонятное положение наши нефтяные компании", - сказал Дмитрий Козак. По этой же причине он не смог назвать и конкретные цифры, касающиеся будущих поставок. "Это все зависит от достижения договоренностей. Объемы, цену поставок мы не регулируем", - заявил замглавы кремлевской администрации.

Беларусь и Россия планировали еще в 2019 году принять программу углубленной интеграции в рамках Союзного государства, напоминает ТАСС. Правительствами двух стран была создана рабочая группа, которая подготовила 31 проект отраслевых "дорожных карт". По итогам переговоров президентов двух стран в декабре 2019 года было заявлено, что финальные договоренности в части интеграции блокируют три группы вопросов - в сфере нефти, газа и налогов. Белорусская оппозиция выступает против углубленной интеграции с Россией, опасаясь, что это грозит Минску потерей суверенитета.

Автор: Виталий Кропман

https://p.dw.com/p/3XR7m

***

Почему все меньше белорусов хотят союза с Россией

Уменьшение числа сторонников союза Беларуси с Россией зафиксировал опрос Белорусской аналитической мастерской (BAW). DW расспросила экспертов о причинах такого тренда.

Общенациональный репрезентативный опрос, который в декабре 2019 года провела и обнародовала в феврале этого года Белорусская аналитическая мастерская (BAW) свидетельствует, что в Беларуси в течение 2019 года число сторонников союза с Россией снизилось с 60,4% до 40,4%. Одновременно BAW фиксирует рост проевропейских симпатий за тот же период с 24,4% до 32%. Опрос проводился на фоне акций протеста против белорусско-российской интеграции. Опрошены были 1061 человек.

Негативная инерция общественного мнения

Руководитель BAW, доктор социологии Андрей Вардомацкий в интервью DW сказал, что одной из причин падения поддержки белорусско-российской интеграции является изменение тональности освещения в медиа отношений двух стран. Вардомацкий обращает внимание, что "с января по сентябрь 2019 года эта тональность была негативной, но сдержанной, а с сентября стала эмоционально жесткой".

Показательно, что основное сокращение числа сторонников союза с Россией приходится на последние три месяца 2019 года. "Общественное мнение, как тяжелый грузовик, за год набрало негативную инерцию и начало самостоятельно двигаться уже не только под влиянием медиаэффектов - за весь год число сторонников союза с Россией снизилось на 20%, но 15% из них приходится на октябрь-декабрь", - отметил социолог.

Беларусь больше не такая "антизападная"

В интервью DW директор Белорусского института стратегических исследований (BISS) в Вильнюсе Петр Рудковский отметил, что "еще год назад Беларусь была самой "антизападной" страной "Восточного партнерства". Похоже, что сейчас ситуация иная". Опрос BAW показывает рост проевропейских настроений в Беларуси на фоне падения пророссийских.

"Конечно, стоит учитывать, что у "проевропейцев" мотивация, как правило, утилитарная - безвиз, заработок - в то время, как у сторонников интеграции с Россией - культурно-ценностная. Но все-равно результат декабрьского опроса BAW впечатляет!" - резюмирует Рудковский.

Кризис в отношениях Минска и Москвы

Денис Мельянцов, координатор программы "Внешняя политика Беларуси" Совета по международным отношениям "Минский диалог", в интервью DW сказал, что "если смотреть на динамику оценки белорусско-российских отношений на более широком горизонте, то заметны флуктуации - если есть напряжение, торговые войны, то поддержка союза падает". "Мы не наблюдали такого всеобъемлющего масштабного кризиса (белорусско-российских отношений. - Ред.) до декабря прошлого года", - отмечает эксперт.

Критикуя позицию России по условиям хозяйствования, президент Беларуси Александр Лукашенко дошел до заявлений "на хрена нужен кому такой союз". Эта позиция транслировалась в СМИ, и "такое не может не оказывать влияния на массовое сознание", - говорит Мельянцов.

Руководитель вильнюсского Агентства социальной и политической экспертизы Валерия Костюгова в интервью DW также объяснила падение за год числа сторонников союза с Россией обвинениями Лукашенко Кремля в желании причинить вред Беларуси, в недружественном отношении и невыполнении союзных обещаний.

Отношение к России стабильно хорошее

Вместе с тем, по словам Мельянцова, число белорусов, заявляющих о своем хорошем отношении к России, всегда было высоким. Опрос BAW показывает, что 74,6% белорусов по сути поддерживают сохранение отношений на теперешнем уровне - независимые, но дружественные страны с открытыми границами, без виз и таможен. Когда же ставится вопрос о вхождении Беларуси в состав РФ, то, по словам Мельянцова, "всегда наблюдали низкие цифры от 3% до 10% в разные времена". В декабре 2019 года, по данным BAW, за это высказывались 3,7% белорусов.

В свою очередь, эксперт аналитического центра пропрезидентского ОО "Белая Русь" Петр Петровский в интервью DW высказал мнение, что сложно судить о долгосрочности падения числа сторонников союза с Россией, так как "на протяжении долгого периода времени до начала нефтегазовых споров сторонники Союзного государства и евразийской интеграции стабильно составляли 60-65%, а иногда доходили и до 68%". "Являются ли сегодняшние данные новой реальностью или субъективной конъюнктурой в связи с интеграционными спорами, мы сможем узнать только после развязки конфликта и проведения серии исследовании на этот счет", - отметил Петровский.

Напротив, Арсений Сивицкий, директор минского Центра стратегических и внешнеполитических исследований, в интервью DW назвал данные о падении числа сторонников союза с Россией "разворотом в настроениях белорусов". "Главная причина такого разворота заключается, с одной стороны, в растущем давлении со стороны России на Беларусь, которое делает для белорусов менее привлекательной идею союза с Россией. С другой стороны, белорусские власти вынуждены публично реагировать на это давление достаточно жесткой риторикой, которая, судя по всему, обладает мобилизационным эффектом", - считает политолог.

Лукашенко против "растворения Беларуси в России"

"Президент Александр Лукашенко дал четко понять, что он отвергает интеграционный ультиматум Кремля, направленный на "растворение Беларуси в России". И не думаю, что он бы дал другой ответ, даже если бы число белорусских сторонников глубокой интеграции с Россией достигло 99%", - считает Сивицкий.

На этом основании политолог делает вывод, что "на дальнейшее развитие событий в отношениях между Минском и Москвой будут влиять не результаты соцопросов, а способность Беларуси сдерживать Россию от наращивания давления и реализации жестких сценариев интеграции". По его словам, такое сдерживание возможно только при условии общенационального консенсуса относительно сохранения национального суверенитета и независимости как сакральной ценности, а также мобилизации международного сообщества для поддержки Беларуси.

Автор: Павлюк Быковский, Минск   

https://p.dw.com/p/3XMGm

***

После Сочи: Лукашенко готов идти по украинскому пути до конца

Лукашенко готов идти на крайние меры, чтобы дистанцироваться от России по украинскому образцу. В этом его поддерживает прозападная русофобствующая оппозиция, ранее поддержавшая своего бывшего заклятого врага в деле проведения насильственной белорусизации. Запад также благоволит таким решениям.

Едва завершились драматические переговоры Александра Лукашенко с Владимиром Путиным в Красной Поляне, как зампред белорусского совмина Дмитрий Крутой выступил с официальным разъяснением достигнутых договорённостей. Судя по телесюжетам и акцентам в официальных изданиях, а также комментариям пропагандистов, Москва уступила требованиям белорусской делегации лишить Белоруссию привилегированных условий во взаимной торговле, в частности — повысить стоимость российской нефти для белорусской стороны.

Невероятную как бы победу в переговорном процессе по условиям поставок российской нефти в Белоруссию представил белорусский вице-премьер Дмитрий Крутой: «Российская сторона согласилась, что белорусские НПЗ будут покупать нефть по договорённости с российскими нефтяными компаниями по ценам, которые устанавливаются на мировом рынке. Кстати, этого же в течение всех переговоров неоднократно требовал наш президент и белорусская сторона».

«Белоруссии не нужно никаких специальных эксклюзивных условий. Мы хотим покупать нефть по мировым котировкам, и не хуже. Российский президент Владимир Владимирович Путин согласился с этим подходом. Более того: он пообещал, что российское правительство окажет всяческое содействие в нашей работе с российскими добывающими компаниями, чтобы условия поставки нефти на белорусские НПЗ были вот именно на таких условиях, о которых я сказал выше».

Белорусский госконцерн «Белнефтехим» в начале января проинформировал о том, что «с учетом реализации очередного этапа налогового маневра в Российской Федерации цена на «дешевую беспошлинную российскую нефть» на сегодняшний день составляет 83 процента от мировой». Таким образом, руководство Белоруссии добилось в Сочи повышения стоимости российской нефти для белорусских НПЗ.

Крутой также сообщил о более важной договорённости, которая не слишком выпячивалась, но имеет важнейшее значение для диверсификации поставок нефти в Белоруссию — в частности, из Казахстана: «Существовали определенные ограничения по допуску к транзитной трубе «Транснефти». Президент России пообещал эти все ограничения снять. Они установлены для всех экспортных рынков и поставок его отдельным указом. На Белоруссию этот указ не будет распространяться. То есть любая компания, которой будет выгодно и интересно работать с нашими НПЗ, получит допуск к трубе, транзиту, поставкам через «Транснефть» как агента. Здесь никаких ограничений не будет». Ограничения не носили дискриминационного характера в отношении одной лишь Белоруссии. Опыт «загрязнения» магистрального нефтепровода «Дружба» весной прошлого года наглядно продемонстрировал: ограничение к доступу необходимо, и существовавшие в 2019 году правила доступа давно следовало ужесточить.

Любопытная деталь: после долгих разговоров на тему поставок «грязной нефти» и требований невероятных компенсаций Минск до сих пор не предоставил обоснования таких выплат. Населению долго и в красках рассказывали, кто виноват, обижались на отсутствие выплат с российской стороны, но своих расчётов не предоставили. Российская сторона благоразумно решила не давать поводов для заявлений о недостаточно больших выплатах или неправильной калькуляции.

Также обращает на себя внимание способность нынешнего руководства Белоруссии мыслить стратегически. Устроить торг, чтобы нести в процессе большие финансовые и репутационные потери, а в конечном итоге заплатить больше — это уже фирменный почерк. Однако прописать в стратегии развития своего нефтехимического комплекса до 2030 года внешние сырьевые риски и так определить пути их минимизации, чтобы на практике платить больше — это уже признак особого дара госуправления.

Одновременно с заявлениями Крутого замглавы госконцерна «Белнефтехим» Владимир Сизов рассказал о подготовке стратегии развития нефтехимического комплекса республики на ближайшие десять лет, отметив: «Самые главные факторы, которые мы учитывали при разработке стратегии — это внешние риски и пути их минимизации». При этом он назвал «главный риск» — изменение цен на сырьё (т.е. нефть). Характеризуя этот риск, он уточнил — «это выход на мировую цену и снятие зависимости нефтехимического комплекса от этих колебаний, возможность работы в условиях мировых цен на нефтехимическое сырье». Судя по действиям вполне конкретных должностных лиц в руководстве Белоруссии, с конца прошлого года они целенаправленно создавали такой риск, вводя важнейшую экспортную отрасль республики в состояние неопределённости.

Газовая проблема тоже была в фокусе внимания сочинских переговорщиков. В 2019 году официальный Минск отказался подписывать контракты на поставку нефти и газа из России. Если с нефтью можно было экспериментировать переплатой за срочные поставки нефти из Норвегии, то с поставками газа альтернативы не было. Лукашенко и в этом случае, выражаясь терминологией Крутого, «неоднократно требовал» снижения стоимости российского газа до уровня Смоленской области. Во время сочинских переговоров белорусской делегацией проговаривались цифры $100 и $94 за тысячу кубометров. В итоге газ в нынешнем году другая часть недостроенного Союзного государства получит по $127 — по прошлогодней цене.

«На переговорах с Газпромом, конечно, мы будем добиваться небольшой корректировки в нашу пользу, но, как базовый вариант, цена $127 на самом деле зафиксирована уже на уровне президентов», — сказал Крутой. Он отметил также: «Сейчас поставлена задача, учитывая, что у нас газовый контракт есть пока только на два месяца — январь и февраль, все-таки решить эту проблему на март-декабрь». То есть зампреда белорусского правительства можно понять так: проблема в понимании Минска осталась, и он надеется на снижение цены — при признании достигнутых договорённостей. Всплывает аналогия с финалом сказки Александра Пушкина о старике и золотой рыбке.

Кстати, тем временем в Белоруссии снова обострилась проблема адекватного восприятия всемирно признанного гения: незадолго до сочинских переговоров на этот раз в Минске вандалы осквернили памятник классику мировой литературы. До этого памятник Пушкину в Могилёве изуродовали другие вандалы, официальные, так что ничего необычного для белорусских реалий не случилось. Подобные факты тоже влияют на восприятие общественностью и политическим руководством России перспектив интеграции, в процессе которой Лукашенко озвучивает свои экономические требования.

«Зачем же вы нас обманываете? Притом не обманываете, а думаете, что мы это забыли», — вопрошал Лукашенко 4 февраля в провинциальном Добруше, предъявляя претензии Москве по газовому вопросу. С некоторого времени он избрал такую странную манеру общения с российским руководством. Лукашенко систематически заявляет, что российская сторона не выполняет договоренностей о снижении цен на газ для Белоруссии, которые якобы были достигнуты более десяти дет назад при продаже Газпрому белорусского газотранспортного госпредприятия «Белтрансгаз» (ныне ОАО «Газпром трансгаз Беларусь»). При этом не может сослаться ни на один документ и не говорит всей правды о той сделке, выворачивая ситуацию в выгодном для себя ракурсе. Газ тем временем для белорусских предприятий дорожает, и повышает цены на белорусском внутреннем рынке отнюдь не Москва.

Ещё один вопрос, который прокомментировал Крутой после переговоров Лукашенко с Путиным в Красной Поляне — строительство БелАЭС. И здесь Минск также инициировал пересмотр достигнутых на высшем уровне договорённостей. Они скреплены решениями не только президентов, но и межправительственными соглашениями, контрактами и кредитами, по большей части уже потраченными на строительство атомной станции. И теперь, спустя столько времени и без оглядки на вполне конкретные юридические обязательства ценою в почти десяток миллиардов долларов, Лукашенко предлагает пересмотреть сделку по БелАЭС. «На сегодняшний день это, наверное, самый значимый совместный интеграционный проект», — сказал зампред правительства Белоруссии, давая понять, что в Минске осознают важность инициированного шага.

По словам Крутого, правительства Белоруссии и России обсудят изменение условий кредита на финансирование строительства атомной электростанции в Гродненской области. Вице-премьер уточнил: «Здесь очевидное решение с учетом небольшой задержки сроков. Мы просим отложить время начала выплат по кредиту. Плюс мы просим, чтобы не нести дополнительные нагрузки, раздвинуть срок этого кредита и несколько снизить процентную ставку, приведя ее в соответствие примерно с теми контрактами, которые существуют у «Росатома» в других странах. Может быть небольшая корректировка процентной ставки».

Лукашенко на переговорах 7 февраля пытался убедить Путина не только снизить ставку кредита правительства РФ, но и продлить срок белорусских обязательств по обслуживанию и погашению долга с 25 до 35 лет. Межправительственное кредитное соглашение о предоставлении правительству Белоруссии российского государственного экспортного кредита для строительства БелАЭС было подписано 25 ноября 2011 года. Средства российского бюджета в размере $10 млрд составляют большую часть денег на проект. Дополнительно были привлечены другие российские и зарубежные ресурсы, освоением которых занимались российские, белорусские и китайские компании.

Казалось бы, Минск и Москва давно договорились по условиям кредитования проекта. Однако, как и с ценами на российские нефть и газ, Лукашенко периодически инициирует скандалы с требованиями пересмотреть стоимость российских кредитных ресурсов. Финансирование БелАЭС не стало исключением. Михаил Бабич весьма обстоятельно разъяснял данный вопрос в прошлом году — в бытность свою российским послом и спецпредставителем президента России по развитию торгово-экономического сотрудничества с Белоруссией.

БелАЭС призвана снизить зависимость Белоруссии от импорта российских энергоносителей. Решение этой задачи, судя по нынешней риторике белорусского официоза и прозападной оппозиции, позволит лишить Россию возможности «энергетического шантажа». В этом контексте понятно, почему Лукашенко решил вдруг переплачивать из народного кармана за «альтернативную» нефть из Норвегии и других стран. Переплаты составят, по разным оценкам, несколько миллиардов долларов, которых у Минска нет.

Политические, а точнее — идеологические соображения, судя по доносящейся из Минска риторике, перевешивают здравый экономический расчёт. Лукашенко готов идти на крайние меры, чтобы дистанцироваться от России по украинскому образцу. В этом его поддерживает прозападная русофобствующая оппозиция, ранее поддержавшая своего бывшего заклятого врага в деле проведения насильственной белорусизации. Запад также благоволит таким решениям, о чём свидетельствуют недавние заявления госсекретаря США Майкла Помпео, министра иностранных дел Литвы Линаса Линкявичюса, замминистра иностранных дел Польши Павла Яблонского и многих других чиновников, экспертов и лидеров НГО.

Инициированный Лукашенко пересмотр как давних, так и достигнутых несколько десятков часов назад договорённостей наглядно демонстрирует его недоговороспособность. Об успешности затеянного им торга с Россией по нефти и газу лучше судить белорусскому директорату и миллионам обывателей, едва сводящим концы с концами. Ряд российских экспертов считает целесообразным для Москвы взять паузу в обсуждении серьёзных вопросов с Минском. Белорусскому обществу, в свою очередь, придётся определиться с перспективой жить под таким управлением дальше или вскоре пожертвовать чем-то ради лучшего будущего.

Автор: Сергей Артёменко

https://regnum.ru/news/polit/2854429.html

***

Невыездные граждане между Россией и Белоруссией

Россия и Белоруссия готовят совместный список невыездных граждан. Проект соглашения о совместном регулировании миграции к 1 марта подготовят МВД двух государств, после чего ему предстоит быть одобренным и подписанным президентами.

О том, к каким последствиям приведёт данный договор и кого он коснётся, рассказал эксперт по миграционным вопросам, основатель центров «Русская Америка» и «Второй Паспорт» Юрий Моша.

В первую очередь отмечу, что для меня остаётся большой загадкой, почему этот коридор вообще до сих пор существует. Разговоры о том, чтобы создавать общие базы и установить контроль на границах велись еще в 2010—2011 годах, и с того момента никаких изменений не произошло, хотя абсолютно очевидно, что такое положение дел невыгодно обеим странам.

Сейчас граждане Белоруссии могут спокойно покинуть территорию страны через Россию. Если, условно, в отношении человека возбуждается уголовное дело, он просто садится в машину и едет в Москву, а уже из неё улетает в Европу или США. Точно так же поступают и банковские должники, от которых судебные приставы требуют выплат. Этот процесс двусторонний, так как россияне пользуются тем же правом. Я знаю очень много людей, которые уезжали в Америку именно через Белоруссию, даже имея большие долги перед приставами и находясь под подпиской о невыезде. Почему оба государства никак не регулировали этот вопрос долгие годы? Искренне не понимаю.

В конце 2019 года газета «Известия» сообщила о 1,5 млн должников в России только по алиментам. Помимо этого, нужно учесть 13 млн вовремя не оплативших штрафы по ГИБДД и 2,5 млн человек в сфере ЖКХ. Ну, а если сюда приписать ещё 7−8 млн должников по кредитам, то цифра получается внушительная — около 25 млн граждан, для которых выезд через Белоруссию потенциально может стать невозможным. В свою очередь, в самой Белоруссии это число меньше попросту ввиду небольших размеров страны и численности граждан.

Почему Александр Лукашенко на это согласился? Его беспокоит проблема бегства его граждан через территорию России, и понятно, что меры контроля за этими потоками не могут быть односторонними. То есть аэропорты Белоруссии закрываются для невыездных россиян, равно как и из российских аэропортов уже не смогут вылететь граждане Белоруссии, имеющие проблемы с долгами на родине. Лукашенко это настолько же выгодно и необходимо, как и Владимиру Путину.

Для россиян, кстати, остаётся одна незакрытая лазейка — Калининград. Можно будет попросту купить туда билет на поезд, но, не доехав до конечного пункта, выйти в Литве. Пока что невыездные граждане России до сих пор этим способом пользуются, но я думаю, скоро его закроют. Например, не будут выпускать в Литве либо вообще перестанут сажать в поезд людей, имеющих долги или проблемы с правоохранительными органами. То есть, если Белоруссия всё-таки будет закрыта для таких категорий граждан, они будут пользоваться исключительно этой дорогой.

Конечно, после подписания соглашения поток уезжающих из РФ и Белоруссии сильно уменьшится. А если еще и закроют «калининградский коридор», то люди вообще перейдут к нелегальным способам пересечения границы, по заброшенным тропам, в первую очередь. Ведь государственная граница полностью не охраняется, всегда есть небольшие открытые участки. Вот, например, длина границы России с Казахстаном — 7,5 тысячи километров. Сколько нужно пограничников, чтобы полностью обеспечить контроль? Да это просто невозможно. Вот и ищут беглые граждане обходные пути, даже в интернет выкладывают информацию наподобие «как пересечь российско-украинскую границу и остаться незамеченным».

Вообще, в мировом масштабе упрощенный переход границы между странами — это распространённая практика. Евросоюз, наверное, самый яркий пример, потому что там границ нет как таковых. Похожая ситуация у США с Канадой. Вы можете, допустим, спокойно поехать на выходные в Канаду из Штатов, и при пересечении границы вам нужно будет лишь предъявить грин-карту, то есть вид на жительство. Даже гражданство тут значения не имеет. Пограничникам этого будет достаточно, чтобы впустить вас на территорию Канады, а потом пропустить обратно в США.

У Белоруссии с Россией ситуация больше похожа на европейскую. Формально на больших трассах посты есть, но, скорее всего, пересекающих границу даже не станут проверять. Что же касается вышеупомянутого договора между странами, то пока всё это держится на словах. Да, дискуссия сейчас усиливается, но вот когда действительно будет установлен контроль и преследуемых граждан обеих стран перестанут выпускать, — большой вопрос.

Автор: Юрий Моша

https://regnum.ru/news/polit/2865414.html