О вакцинах и лекарственных препаратах для лечения коронавирусной инфекции COVID-19 (полемические заметки)

***

Часть 1. Вакцина уже есть?!

Да, она не от коронавируса, но может приостановить темпы пандемии и защитить врачей

Как бы вы отреагировали, если бы узнали, что вакцина от коронавируса уже существует? Что ей больше 60 лет, она стоит 10 центов, принимается орально (глотаете одну капельку – и все), практически не имеет побочных эффектов, и что ею привиты миллиарды человек во всем мире? Между тем все это, вероятно, правда.

Речь идет о «живой» оральной полиомиелитной вакцине (ОПВ). Но с одной существенной оговоркой: эта вакцина не дает 100% иммунитета против COVID и не дает его навсегда. Она просто повышает естественный иммунитет организма на несколько недель, радикально снижая вероятность заражения. Несложно представить себе, как это важно, например, для врача в эти критические несколько недель эпидемии, — чтобы врачи не заболевали, а больницы не становились рассадниками инфекции.

То, что «живые» вакцины стимулируют врожденную иммунную систему и защищают не только от той болезни, против которой они направлены, но и дают кратковременное усиление иммунитета, переводя весь организм в защитный режим и заставляя его вырабатывать белки, подавляющие размножение любого вируса — известно давно.

С самого начала эпидемии вспомнили и заговорили о BCG – «живой» вакцине от туберкулеза. BCG, однако, далеко не лучшая вакцина: она и от туберкулеза защищает, по нынешним меркам, не очень хорошо, и осложнения дает. Однако у нас есть гораздо более надежный, чем BCG, кандидат. Это та самая полиомиелитная вакцина, которая долго применялась во всем мире, а в развивающихся странах применяется до сих пор. Кроме того, что она защищает от полиомиелита, но и снижает на 30% детскую смертность от других инфекций в развивающихся странах. Когда ОПВ применяли в Европе, смертность, разумеется, не снижалась (нечему снижаться было), зато снижалась частота обращений к врачу.

В 1970-х в СССР поставили эксперимент. На страну надвигалась эпидемия гриппа, и на Горьковском автозаводе привили рабочих на нескольких конвейерах, а на одном — контрольном — этого делать не стали. Привитые конвейеры продолжали работать, а контрольный пришлось останавливать — заболели все. Снижение заболеваемости составило 75%. ОПВ помогала против гриппа лучше, чем собственно противогриппозная вакцина.

У ОПВ изумительно интересная судьба. Создал ее американский вирусолог Альберт Сейбин, а вот применять ее начали в СССР. Делал это партнер и коллега Сабина, виднейший советский вирусолог Михаил Чумаков. Дело происходило в 1950-х, вскоре после смерти Сталина, и ОПВ была удивительным случаем сотрудничества двух сверхдержав в разгар холодной войны: этакий «Союз-Аполлон» от вирусологии.

Полиомиелит — ныне истребленный и в США, и в России, — имел пандемический масштаб, вызывая панический страх всех родителей. Это высокозаразная болезнь поражавшая в основном детей, которую вызывает полиовирус, выделяющийся в огромном количестве с фекалиями. Попадает он в рот обычно через загрязненную воду. Большей частью болезнь протекает бессимптомно, однако примерно в 0,5% случаев вирус проникает в центральную нервную систему и поражает мотонейроны, что приводит к частичному или полному параличу. Лечения от полио не существует.

В начале XX в. полиомиелит стал одной из самых страшных детских болезней, — только в Нью-Йорке в 1916 г. от него умерло 2000 детей. Полиомиелитом в 39 лет заболел будущий американский президент Франклин Делано Рузвельт: он был парализован и передвигался в коляске. Болезнь Рузвельта сыграла огромную роль в борьбе с полио. В 1938 г президент основал одно из самых влиятельных американских парамедицинских НКО — National Foundation for Infantile Paralysis, ныне более известный как March of Dimes.

Эти — и многие другие усилия — привели к успеху, и в 1955 г. американский вирусолог Джонас Солк из университета Питтсбурга, после двух миллионов тестов на школьниках по всей стране, получил одобрение FDA на производство и применение первой в истории человечества вакцины против полио.

Вакцина Сoлка была «мертвой» вакциной. Ее основу составлял вирус, убитый формалином. Она давала превосходные результаты, Джонас Солк превратился в спасителя нации и неимоверно разбогател.

У Солка между тем был коллега и соперник — Альберт Б. Сейбин из университета Цинциннати. В отличие от Солка, Сейбин пытался создать «живую» вакцину от полио, полагая, что такая вакцина будет давать более надежный и пожизненный иммунитет. Солк и Сейбин, как легко догадаться, ненавидели друг друга. Сейбин завидовал сенсационному успеху Солка, а Солк бесился, когда ему ставили Сейбина в пример, называя его настоящим ученым, в отличие от «раздутого пиарщика» Солка, чьи научные достижения были довольно скромны и сводились, как поговаривали его враги, к умению выбить деньги на работу, которую мог выполнить любой студент-медик. Интересно, что оба ученых происходили из одной и той же среды: родители и Солка, и Сейбина были бедными еврейскими иммигрантами из царской России.

К 1955 г. Сейбин наконец сделал свою «живую» вакцину, но о том, чтобы испытать ее в США, не могло быть и речи. Солк к этому времени был Героем-Вирусологом номер один, его слово было закон, — и он готов был перекрыть Сейбину кислород, где возможно. Количество людей, на которых была испытана вакцина Сейбина, исчислялось сотнями, включая добровольцев-заключенных, самого Сейбина и его семью, но Сейбин нуждался в тестах на миллионах.

Тогда-то Альберт Сейбин, уроженец городка Белосток Гродненской губернии Российской империи, сын Якова Саперштейна и Цили Кругман, приехавший в США в 1921, когда ему было 15 лет, сделал поистине неожиданный ход. Он обратился к главному сопернику США, тоталитарной державе, которая тоже страдала от полиомиелита и могла в централизованном порядке привить миллионы детей. Двумя крупнейшими советскими вирусологами того времени были Анатолий Смородинцев и Михаил Чумаков. Первую партию своей вакцины Сейбин привез в СССР в чемодане. Ей и привили первую группу. «Я тоже был среди этих привитых», — вспоминает сын Чумакова Константин.

Советский Минздрав с подозрением относился к этой затее, подозревая что американцы послали в СССР вакцину, которую сами применять не хотят. Михаил Чумаков пробрался в высокий начальственный кабинет, снял трубку «вертушки» и позвонил Анастасу Микояну. «Вы верите в эту вакцину?» — спросил Микоян. «Да». Микоян приказал: «Прививайте».

Так начался этот беспримерный «Союз-Апполлон». К 1959 г. Чумаков привил вакциной Сейбина 10 млн. советских детей, а еще через несколько месяцев было привито все население СССР до 20 лет. Прививочные станции находились повсюду — в больницах, школах, и детских садах. Стоила вакцина копейки по сравнению с вакциной Солка; никаких стерильных шприцов было не нужно. «На фабрике Бабаева делали сладкое драже с вакциной, и дети глотали это драже», — вспоминает Константин Чумаков.

Полиомиелит в СССР был ликвидирован, а вслед за этим и ВОЗ признал вакцину безопасной и начал широко использовать ее в развивающихся странах. Уже много позднее оказалось, что от этой вакцины в очень редких случаях (примерно один на миллион) бывают осложнения у детей, у которых нарушен иммунитет. Для тех, у кого иммунитет есть, вакцина полностью безопасна.

В 1986 г. американец Сейбин получил советский Орден Дружбы Народов. Что же касается Михаила Чумакова, то система не простила ему строптивого характера и звонка поверх головы министра Микояну; все его проекты отвергались один за другим, десять миллионов доз разработанной им вакцины против кори были уничтожены в автоклаве, и особенно жестко система поставила крест на тех испытаниях, которые для нас сейчас важнее всего: на возможности применения ОПВ против сезонных эпидемий путем временного повышения врожденного иммунитета.

В США таких экспериментов тоже не велось. Кому интересно иметь вакцину от гриппа за 10 центов, если на ее создание тратятся миллиарды? Четверо детей Михаила Чумакова и его жены, Марины Ворошиловой, которая также была известным вирусологом и, собственно, и предложила использовать ОПВ против других болезней, пошли по стопам родителей. Двое сейчас в России, двое — за границей. Константин Чумаков, эмигрировавший в 89-м, занимает пост заместителя директора по науке в отделе вакцин в FDA.

С началом эпидемии коронавируса знаменитый американский вирусолог д-р Роберт Галло, известный более всего как открыватель ВИЧ, и Константин Чумаков предложили использовать ОПВ в качестве «промежуточной» вакцины. Суть их предложения проста. Организм, грубо говоря, может существовать в нормальном режиме — а может переходить в режим защитный, почувствовав наличие вируса, и «живая» вакцина от полиомиелита запускает этот процесс. В организме начинает вырабатываться интерферон, который разносится по организму и запускает каскады, активирующие работу генов, направляющих производство противовирусных белков.

Противовирусных белков много, и чтобы описать тут их работу, нужна не отдельная статья, а отдельная монография. Но в целом они выключают процессы в клетке, без которых вирус размножиться не может, или попросту разрушают РНК — в том числе и свою. Клетка использует тактику выжженной земли. Свою-то РНК она потом восстановит, а вот вирус за это время — погибнет. «Состояние повышенной устойчивости к микробам не оптимально для других процессов. Ведь рано или поздно клетке надо будет восстановить свою РНК и включить все процессы опять. В этом вся идея — на некоторое время включить запасной режим для борьбы с вирусом», — говорит Чумаков.

Очень вероятно, что ОПВ мобилизует организм буквально на следующий день после прививки (во всяком случае, вирус в кале обнаруживается уже на следующий день). Противопоказаний к применению практически нет. Если непривитый от полио ребенок рискует заболеть в одном из 800 тысяч случаев, то человек, уже привитый от полиомиелита, неважно, живой или мертвой вакциной, будет вырабатывать к полио антитела и заболеть не может, — разве что в случае какой-то беспримерной потери иммунитета.

ОПВ, вовремя примененная, поможет защитить на несколько недель хотя бы самую уязвимую и самую важную в борьбе против коронавируса группу — то есть врачей. С ОПВ больницы перестанут превращаться в хабы для инфекции, а сами врачи перестанут выбывать из строя.

И при этом речь идет о вакцине, которая уже существует, уже широко применяется, стоит 10 центов доза, не нуждается для введения в стерильных шприцах и может быть применена завтра.

Примечательно, что в демократических США применить эту вакцину вовремя, чтобы остановить эпидемию, очень сложно. Испытания, которые организуют сейчас доктора Галло и Чумаков, требуют слишком большого количества согласований, и поэтому очень дороги. Это, собственно, те согласования и разрешения, которые в свое время обошел Михаил Чумаков своим звонком Микояну. Это — одно из немногих преимуществ авторитарной системы над демократической. В авторитарной системе в критической ситуации, если кто-то доберется до уха начальника, и начальник рявкнет: «прививать!» — прививать могут начать завтра.

ОПВ вполне может быть тем изменителем правил игры, о котором мечтают сейчас все политики мира.

Алгоритм действий тут очень простой. Надо начать массовые испытания ОПВ как временной прививки от коронавируса. Так как массовые испытания подразумевают наличие группы, систематически подвергающейся опасности заражения, то такой группой могут быть только врачи. Распорядившись начать испытания ОПВ в клиниках завтра (то есть фактически применить ее в трех четвертях больниц, а четверть оставить контрольной), Кремль или московская мэрия действительно могут кардинально изменить течение эпидемии и решить проблему с защитой врачей, не прибегая ни к вранью, ни к пиару. Такое решение действительно может вызвать зависть и изумление мира. Если, конечно, в России снова найдется свой Анастас Микоян.

Автор: Юлия Латынина

Источник - https://novayagazeta.ru/articles/2020/04/30/85171-vaktsina-uzhe-est

***

Часть 2. Как нас дурят

Табу наложено даже не на попытки лечить от COVID-19, а на факт их обсуждения

В одной из самых знаменитых сцен «1984» Уинстон Смит наблюдает демонстрации благодарности Большому Брату за то, что он увеличил норму шоколада до двадцати граммов в неделю. «А ведь только вчера объявили, что норма уменьшена до двадцати граммов, — подумал Уинстон. — Неужели в это поверят — через какие-нибудь сутки?»

Примерно то же самое я испытала, когда увидела в Daily Mail пугающий заголовок: «Коронавирус может быть гораздо смертельней, чем мы думаем. Вирус может убить в восемь раз больше пациентов, чем говорит официальная статистика».

Как?! — подумала я. Ведь официальная смертность в Италии составляет 13%. Неужели новые данные свидетельствуют, что смертность в Италии — 101%?!

Вовсе нет. Оказывается, исследователи из Беркли, Калифорния, считают, что смертность может составить до 0,5% в Нью-Йорке и до 0,85% — в Италии, и это «гораздо выше, чем 0,1–0,2% смертности, которую для коронавируса предсказывало большинство моделей».

Какое, к черту, большинство моделей?

Официальная смертность в Италии составляет 13% — по данным той же Daily Mail. Официальная смертность в Китае — 5,5%. Официальная цифра смертности, объявленная ВОЗ, составляла 3,4%. Профессор Ньял Фергюсон, на основе предсказаний которого Великобритания развернула свою политику на 180 градусов и перешла от шведского варианта к жесточайшему карантину и дронам, следящим по пустошам за собачниками, предсказывал 500 тысяч трупов в Великобритании и 2 миллиона трупов в США.

После того как на основе всех этих ужасающих предсказаний и экспертных оценок весь Запад, не считая Швеции, погрузился в локдаун, появились тесты на антитела. И тогда стало ясно, сколько людей на самом деле переболело и какова настоящая смертность. Основанная не на «моделях», а на тестах. В графстве Санта-Клара (Калифорния) — 0,12–0,2%. В графстве Лос-Анджелес — 0,18–0,36%. В Гангельте (Германия) — 0,37%. В штате Нью-Йорк — 0,58%, а в самом городе Нью-Йорк — 0,86%, при том что 21% населения там уже переболел.

И тут Daily Mail «осчастливливает» нас. Смертность может быть в восемь раз выше! Не 3,4%, как нам сообщала ВОЗ, а целых 0,5%.

И знаете, что я вам скажу?

Нас дурят, господа.

И первые свидетельства этому появились еще 19 марта, когда президент Трамп заявил, что хлорокин — известное, дешевое и старое лекарство от малярии — помогает также от коронавируса. До этой похвалы Трампа на хлорокин возлагались большие надежды. Его хвалил Илон Маск. Его использовал для лечения Дидье Раулт, знаменитый французский инфекционист, создатель и директор Средиземноморского университетско-клинического института инфекционных болезней. Результаты д-ра Раулта и его института были выдающимися: к концу марта в его институте из получивших лечение 2400 человек умерли только 10. Собственно, результаты Раулта и стали поводом для оптимизма Трампа. 

Но как только Трамп разинул рот, хлорокин мигом оказался никуда не годным, хуже того, смертельно опасным лекарством. Демократ-губернатор Невады Стив Сисолак немедленно запретил своим приказом использование хлорокина для лечения ковида, а демократ-губернатор Мичигана Гретхен Уитмер пригрозила докторам, прописывающим хлорокин от ковида, административными преследованиями. Что же до д-ра Раулта — он был обвинен немедленно в шарлатанстве, тоталитаризме, и — куда же без этого — сексуальном харассменте.

Справедливости ради отметим, что постфактум результаты д-ра Раулта действительно не очень впечатляют. Дело в том, что в отличие от других французских врачей он с самого начала настаивал на поголовном тестировании на вирус и одновременно на применении хлорокина и азитромицина на ранних стадиях болезни. На поздних — подчеркивал он сам — применять их бесполезно.

Таким образом, главное достижение Раулта (с учетом того, что мы сейчас знаем о количестве асимптоматиков) может быть не в том, что он правильно лечил больных, а в том, что он их правильно тестировал. Но это не отменяет того факта, что с медицинской точки зрения действия Сисолака и Уитмор были безумием. Никакой губернатор не может диктовать врачу, как и чем ему лечить пациентов!

Не отменяло это и того, что главный аргумент противников протокола Раулта, в отсутствие данных по асимптоматикам, был совершенно бессовестный. А именно — они говорили, что протокол Раулта не был испытан по всем правилам. У него не было двойных слепых рандомизированных испытаний хлорокина.

Конечно, не было! Вирус новый, их и не могло быть. Как вы себе представляете доктора, который в условиях эпидемии одной группе дает лекарство, а другой — не дает вообще, то есть заведомо обрекает их, как подопытных свинок, на смерть?

Но этот первый аргумент был только началом. Не прошло и двух недель, как приказы Сисолака и Уитмор были подкреплены сразу несколькими исследованиями. Так, группа ученых проанализировала истории болезни ковид-пациентов в госпитале для американских ветеранов и опубликовала ужасающий препринт. 28% тех, кто получал хлорокин, умерли, а среди тех, кто не получал, умерли только 11%. СМИ немедленно переполнились заголовками: «Хлорокин убивает».

В чем тут подвох? Ровно в том, что данный препринт — это ни с какого боку не «исследование». Оно не удовлетворяет не только требованиям «двойного слепого рандомизированного» — оно не удовлетворяет вообще ничему. Мы не знаем, как, чем и при каких обстоятельствах лечили этих людей. Скорее всего, хлорокин в госпитале давали в самых тяжелых случаях, когда уже нечего терять. А не давали — легким больным. Вот и получилось, что тяжелых при лечении хлорокином умерло 28%, а легких без такого лечения — 11%. Это все равно что сравнить смертность от ишемической болезни среди тех, кто подвергся шунтированию, с той же смертностью среди всего населения, увидеть, что в первой группе смертность значительно выше, и заключить, что шунтирование способствует повышению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний.

Дополнительная подлость этого исследования заключалась в том, что хлорокин употребляется вот уже больше 80 лет. (Он был открыт в 1934-м). Это старейшее и хорошо проверенное лекарство от малярии. Оно производится тоннами. Его оптовая цена для Африки — 4 (прописью — четыре) цента. Оно включено в издаваемый ВОЗ список необходимых лекарств, в который входят только самые безопасные и нужные медикаменты. Его в Африке едят как витамины, без счета. 80 лет хлорокин был дешевым, общераспространенным, безопасным дженериком. И только когда выяснилось, что лекарство ценой в 4 цента (увы, мы не можем исключить, что дешевизна и общедоступность хлорокина тоже сыграли свою роль), не дай бог, может лечить от коронавируса, — сразу посыпались запреты, предостережения и «исследования».

Но одного хлорокина было мало!

Другим многообещающим лекарством был ремдесивир — лекарство от Эболы, разработанное Gilead Sciences. И что же? 23 апреля ВОЗ «нечаянно» вывесила на своем сайте результаты испытаний, которые — правильно, как вы легко догадались, — показали, что ремдесивир никуда не годится. Правда, тесты были настолько некорректно проведены, что ВОЗ пришлось тут же снять статью с сайта и даже заявить, что она попала туда «по ошибке». Но дело было сделано. Акции Gilead рухнули. Объяснения ее ученых, что клинические испытания были, мягко говоря, некорректными, никого не интересовали. Торжествующие СМИ оповестили весь мир, что в испытаниях «по золотому стандарту» лекарство не сработало, а сами испытания пришлось прервать из-за побочных эффектов.

Проводилось наше нашумевшее испытание — догадайтесь, где? Правильно, в Китае. Фишка всех этих историй заключается в том, что испытания по всем медицинским правилам — двойные слепые рандомизированные — в условиях эпидемии провести нельзя вовсе. И проводить их — безнравственно. Врач во время эпидемии не будет оставлять целую группу больных без лекарства, которое, как ему кажется, может им помочь, только для того, чтобы проверить, а действует ли это лекарство. Он их будет лечить чем угодно.

Одновременно эпидемия сняла барьеры на качество информации — и на профессиональных сайтах стали появляться статьи и препринты, которые никогда в жизни не прошли бы рецензирование. Препринты эти отличались от фейсбука какого-нибудь невежественного обывателя (который считает, что лечиться надо имбирем, а вирус создали американцы в лаборатории) только искусным использованием научного жаргона. Они были тем, что по-английски называется educated lie, «образованная ложь». Не глупый фейк по-ольгински, а фейк с употреблением сложных слов, который инфицирует журналиста некачественной информацией, — и журналист в восхищении несет ее дальше, как крыса, которая распространяет чуму.

Получалась уловка-22. Любая положительная новость не засчитывается, потому что она не прошла двойного слепого рандомизированного. А вот любой отрицательный фейк — засчитывается, потому что в условиях эпидемии надо быстро-быстро делиться препринтами.

Самая, однако, поразительная история, с моей точки зрения, следующая.

Многие «живые» вакцины имеют свойство стимулировать врожденную иммунную систему и защищать тем самым не только от той болезни, от которой действует прививка, но и от широкого спектра инфекций вообще. Механизм стимуляции достаточно доказан и изучен. Особенно замечательна в этом смысле даже не вакцина BCG, а живая вакцина от полиомиелита, долго применявшаяся в развивающихся странах, где она не только защищала от полиомиелита, но и на 30% снижала детскую смертность от других инфекций. В СССР та же вакцина на 75% снижала заболеваемость гриппом.

Эта живая вакцина, возможно, могла бы служить серьезной защитой в тот год-полтора, пока разрабатывается вакцина собственно против вируса. Стоит вакцина 10 центов. Принимают ее так: капают каплю в рот. Знаменитый вирусолог и основатель Global Virus Network д-р Роберт Галло, известный более всего открытием ВИЧ, заявил о начале клинических испытаний вакцины от полиомиелита против COVID-19. Это могло быть то, что по-английски называется game-changer, «переменитель правил игры». Вакцина, которая уже готова, которая стоит 10 центов, которая радикально снизит заболеваемость и смертность от короны, а побочных эффектов от нее нет (у детей — один случай на три миллиона).

И что ж?

ВОЗ — правильно — заявила, что она не рекомендует применять живую вакцину от полиомиелита против коронавируса. Но и этого было мало. По мере того как количество тестов на антитела росло и стало ясно, что в Нью-Йорке уже инфицировано 20–25% населения (и при этом система здравоохранения очень напряглась, но не захлебнулась), перед левыми, экспертами и международными бюрократами возник страшный призрак: призрак того, что выздоровевших выпустят на улицы.

Эту опасность надо было немедленно предотвратить, и ВОЗ 24 апреля опубликовала потрясающую реляцию. ВОЗ ни больше ни меньше как заявила, что она категорически против снятия карантина для переболевших, потому что у нее «нет данных», что у всех людей вырабатывается стойкий иммунитет. У некоторых излечившихся — предупреждает ВОЗ — уровень антител очень низкий, а тесты могут дать ложноположительный результат. Поэтому даже тем, кто переболел, выходить на работу нельзя.

Тут у меня простой, как репа, вопрос. Правильно ли я понимаю ВОЗ, что и прививка тоже не действует? Потому что как иначе? Если, по мнению ВОЗ, даже после болезни нет гарантии, что будут вырабатываться антитела, как же они будут вырабатываться после прививки? То есть переводится эта «человеколюбивая» рекомендация ВОЗ так. Лекарств от этой болезни нет. То есть мы, конечно, не проверяли, но вот тут парочка препринтов говорит, что их нет, и мы не можем игнорировать такое важное свидетельство. Прививки от этой болезни нет и быть не может. Смертность от нее аж 0,18%, а то и все 0,5%.

Сидите дома и не высовывайте нос. Если вы хотите работать, чтобы не умереть с голода, — вы фашист. Если вы поднимаете вопрос о том, что люди без работы будут спиваться, садиться на наркотики, кончать жизнь самоубийством, — вы фашист, ковидиот и вообще сторонник Трампа. Если вы робко заикаетесь о том, что закрытые больницы приведут к чудовищному росту смертности от рака, от сердечно-сосудистых заболеваний, от болезней почек, печени, — вы фашист и ковидиот. Нам главное, чтобы пожилой пенсионер не умер от коронавируса. Если он умрет от рака или нищеты — это интересует только фашистов.

Так вот знаете ли, что я вам скажу? Коронавирус — это серьезная эпидемия.

• Это колоссальное испытание на прочность систем здравоохранения — испытание, которое напрочь не выдержали системы здравоохранения Франции и Италии, занимающие в рейтинге ВОЗ 1-е и 2-е места, и испытание, которое выдержала система здравоохранения США, занимающая в рейтинге ВОЗ 37-е место.
• Это повод пересмотреть основы нашего мира — мира, в котором футболист получает 20 миллионов долларов, а вирусолог — 200 тысяч.
• Это повод отныне — и навсегда — носить в аэропорту маски, не здороваться за руку (и уж тем более не обниматься, как в Италии) и сдать в утиль огромные стадионы, на которых собирается по 40 тысяч болельщиков.

Но если никчемные и коррумпированные бюрократы из ВОЗ, которые лгали нам с самого начала этой эпидемии, и лгали во всем, которые сначала говорили нам, что она не передается от человека к человеку, 28 февраля сообщали, что она не передается воздушно-капельным путем, утверждали, что смертность от уханьского вируса составляет 3,4%, если «эксперты», которые ошибались в своих оценках на порядки, если левые СМИ, которые раньше боролись против глобального потепления и за гендерное равенство, а теперь проповедуют цифровой концлагерь, если весь этот союз бюрократо-левоты доказывает нам, что лекарства от болезни нет и не будет, прививки нет и не будет, излечение не гарантирует, что мы не заболеем второй раз, а смертность у нее аж 0,5%, и это в 8 раз выше, чем предполагали (привет Оруэллу), то знаете что?

Это уже чересчур. Это уже не попытка решить реальную проблему, а наоборот — попытка сделать проблему нерешаемой, а контроль и власть бюрократов — вечными.

Автор: Юлия Латынина

Источник - https://novayagazeta.ru/articles/2020/04/29/85159-kak-nas-duryat

***

Мнение эксперта. Цена вакцины: Что не так с идеей Юлии Латыниной испытывать средство от коронавируса на российских врачах

Юлия Латынина предложила «очень простой алгоритм действий», который позволит «кардинально изменить течение эпидемии». В качестве чудодейственного средства от коронавируса предлагается… вакцина от полиомиелита, которая якобы может усилить иммунитет настолько, что организм сможет сопротивляться коронавирусу.

В качестве главного аргумента «за» приводится поставленный в 70-х годах эксперимент, в котором вакцинация от полиомиелита существенно снижала заболеваемость рабочих сезонным гриппом. Юлия предлагает воспользоваться «одним из немногих преимуществ авторитарной системы над демократической» и начать массовые испытания вакцины на российских врачах. Дескать, так поступил бы сейчас ученый Михаил Чумаков, в свое время убедивший Микояна прививать советских людей от полиомиелита. Предположение о возможной эффективности вакцины от полиомиелита в профилактике COVID-19 сделано ученым Константином Чумаковым, сыном Михаила Чумакова. Идея совсем свежая (она не разбиралась ни в одном научном журнале) и не лишена смысла. Дьявол в деталях.

Во-первых, категорически нельзя согласиться с тезисом о том, что у нас исследование можно сделать быстрее, чем в Штатах, не пожертвовав при этом безопасностью людей. К огромному сожалению, у нас просто нет команды специалистов такого уровня, которые могут провести качественное рандомизированное контролируемое исследование (РКИ). Мы лучше всех в мире умеем делать магниты для большого адронного коллайдера, атомные реакторы и ракеты, но в области биотехнологий — выжженное поле. За последние десятилетия мы не смогли вывести на международный рынок ни одно новое лекарство. У нас просто пока нет культуры проведения клинических исследований.

Во-вторых, непонятно, почему нужно начинать с врачей? С учетом необеспеченности их банальными масками и перчатками!

На первом этапе вакцину можно исследовать на лабораторных животных. Вероятно, некоторые виды обезьян восприимчивы и к новому коронавирусу, и к вирусу полиомиелита (а значит, должна работать вакцина от него). На них можно было бы проверить, предотвращает ли вакцинация от полиомиелита инфицирование коронавирусом. Если защитный эффект вакцины будет показан у обезьян, то следующей группой могут стать здоровые люди, находившиеся в тесном контакте с заболевшими коронавирусом. Их можно тестировать «на вирус» ежедневно и назначать вакцину тем, у кого в крови появляется вирусная РНК (строго в рамках РКИ). То есть тем, кто точно заболел, но пока без симптомов.

В качестве еще одного аргумента за использование вакцины могло бы быть исследование без ее применения. Достаточно проанализировать, как течет коронавирусная инфекция у тех, кого прививали от полиомиелита и тех, кого не прививали. Такие исследования идут сейчас в отношении вакцины BCG (от тяжелых форм туберкулеза). При этом никто из серьезных ученых не призывает прививать врачей BCG сейчас.

Для лечения коронавируса сегодня предлагаются сотни разных способов. Для того чтобы начать их тестирование на людях, требуются очень веские основания. Но большая наука не делается по звонку начальнику. Нужно широкое обсуждение новых идей в кругу специалистов и ставка на самые сильные идеи.

Думаю, что современный Михаил Чумаков сделал бы все возможное для скорейшего обеспечения врачей средствами индивидуализированной защиты, которые точно спасают наши жизни. Мы все очень ждем, когда начальник рявкнет: «Обеспечить врачей респираторами!»

P.S. Автор высказывает благодарность эксперту по разработке новых лекарств к.х.н. Илье Ясному в освещении вопроса.

Автор: Ярослав Ашихмин, советник гендиректора Фонда международного медицинского кластера

https://novayagazeta.ru/articles/2020/05/04/85195-tsena-vaktsiny

***

Приложение. Ремдесивир: лекарство против коронавируса найдено?

Применение ремдесивира снижает смертность от COVID-19. США намереваются использовать его для лечения больных, зараженных коронавирусом. Но является ли этот препарат тем самым волшебным лекарством?

Медицинский препарат ремдесивир (Remdesivir) оказался в фокусе внимания сразу же после того, как стало известно о случаях заболевания COVID-19 в Китае. Этот препарат, который изначально разрабатывался для борьбы с лихорадкой Эбола, позднее оказался эффективным в борьбе с возбудителями коронавирусов SARS и MERS. Пока разработанный американской биотехнологической компанией Gilead Sciences ремдесивир, получивший название GS-5734, ни в одной стране мира не получил официального разрешения на использование.

Но после того, как в США успешно прошли первые клинические испытания препарата, медицинский регулятор Минздрава США FDA выдал экстренное разрешение на использование ремдесивира при уходе за пациентами с атипичной пневмонией COVID-19. Таким образом, GS-5734 разрешено применять в больницах при лечении отдельных пациентов, инфицированных коронавирусом SARS-CoV-2. Разработчик препарата компания Gilead Sciences заявила, что готова безвозмездно предоставить в целях борьбы с коронавирусом ремдесивир в количестве 1,5 млн доз.

Во время лихорадки Эбола применение ремдесивира для лечения больных не было особенно эффективным. Но в борьбе против вирусов SARS и MERS-CoV, тесно связанных с новым коронавирусом SARS-CoV-2, первые эксперименты, проведенные на макаках, показали многообещающий результат. Сейчас исследования действия этого препарата против нового коронавируса проводят ученые разных стран, в частности Китая, США и Германии.

Белый дом заявил о положительных результатах

О первых положительных результатах выборочного клинического исследования препарата ремдесивир в США Белый дом объявил 29 апреля. Директор Национального института изучения аллергических и инфекционных заболеваний Энтони Фаучи, выступая на пресс-конференции с Дональдом Трампом в Белом доме, заявил, что применение ремдесивира станет стандартным лечением.

В исследовании, которое финансировал возглавляемый Фаучи институт, речь шла о лечении больных COVID-19. В нем приняли участие 1063 пациента с этим заболеванием, протекающим с различной степенью тяжести, которым в течение 10 дней давали ремдесивир или плацебо. Во время проведения исследования никто из пациентов и врачей не знал, какой препарат ежедневно применяется в лечении. Это было необходимо для того, чтобы ожидания от применения препарата никак не повлияли на фактические результаты исследования.

Предварительные результаты, согласно Национальному институту изучения аллергических и инфекционных заболеваний, показали, что у больных с COVID-19, в лечении которых применялся ремдесивир, время выздоровления в среднем было на 31 процент короче, чем у пациентов, которым давали плацебо. Пациенты, получавшие ремдесивир, выздоравливали через 11 дней, а получавшие плацебо - через 15. Коэффициент смертности при применении GS-5734 составил 8 процентов, плацебо - 11,6 процента.

Эти результаты в США сочли достаточными. И Национальный институт здоровья решил преждевременно закончить исследование. При этом один из советников Трампа заявил, что оценку результатам исследования должен еще дать независимый эксперт.

Параллельно с США о результатах применения ремдесивира заявили в Китае. В исследовательских целях препарат применяли к тяжело больным COVID-19, находившимся в отделении реанимации в Ухане. Но из-за того, что в КНР эпидемия пошла на спад, как написало издание Lancet, исследование препарата было преждевременно завершено: не хватило пациентов для его продолжения.

Что означают результаты исследований?

Результаты обоих исследований показали, что применение ремдесивира приводит к ограниченному результату. Этот препарат снижает число летальных исходов в случае заболевания COVID-19, но незначительно. Он также влияет на то, чтобы процесс выздоровления протекал быстрее. Эти результаты не могут не радовать, но пока они не являются той убедительной характеристикой, которую ученые всего мира ожидают от препарата, способного победить новый коронавирус.

Ведущий немецкий профессор-инфекционист из Кельнской университетской клиники Герд Феткенхойер (Gerd Fätkenheuer), который руководит клиническим исследованием по применению ремдесивира в Германии, считает, что после того, как результаты будут опубликованы, препарат в скором времени начнет применяться для лечения больных с COVID-19. "Пациентам, у которых эта болезнь протекает в тяжелой форме, исследование дарит надежду на быстрое, надежное и полное выздоровление", - говорит профессор Феткенхойер.

Между тем в обозримом будущем, считает он, "не будет достаточного количества этого препарата. Поэтому так необходимо проводить клинические испытания других медикаментов. Но масштабом для выявления их эффективности будет ремдесивир".

Его коллега, профессор из Мюнхена, главный врач отделения инфекционных болезней и тропической медицины в мюнхенской клинике Швабинг Клеменс Вендтнер (Clemens Wendtner) отмечает, что "после того, как стало известно, что препараты лопинавир (Lopinavir), ритонавир (Ritonavir) и гидроксихлорохин (Hydroxychloroquin) не отвечают возлагавшимся на них ожиданиям, ремдесивир становится референтной субстанцией для дальнейшей разработки препаратов против COVID-19, несмотря на некоторые ограничения в применении".

Насколько этот препарат можно будет комбинировать с другими для повышения его эффективности, должны показать дальнейшие исследования, указывает профессор.

Авторы: Александер Фройнд, Наталья Позднякова

https://p.dw.com/p/3boNu