Цены на российскую нефть ушли в минус. Что будут делать производители?

Information
[-]

Добурились

В середине марта японский банк Mizuho прогнозировал, что из-за роста добычи в Саудовской Аравии цены на нефть могут достичь отрицательной величины. В таком случае производителям придется доплачивать покупателям, чтобы освободить хранилища.

Реалистичен ли такой сценарий? Прецеденты с падением стоимости нефти ниже нуля уже были. Более того, с этого понедельника экспорт российской нефти стал убыточным из-за падения стоимости Urals до невиданных с 1998 года величин: $13–16 за баррель. Себестоимость российской нефти с учетом транспортировки и налогов при текущем курсе доллара превысила цену, по которой нашу нефть готовы покупать. Ситуацию может выправить дополнительная девальвация рубля, а в самом крайнем случае — административное принуждение государственной «Транснефти» к доставке нефти по пониженным расценкам.

Эпидемия коронавируса вызвала гигантский, невиданный в истории нефтяного рынка спад спроса, который стал производным от временного сжатия экономик и ограничения на перемещения населения и грузов. Время наступления отрицательных цен на эталонные сорта нефти можно рассчитать, но рассчитать весьма приблизительно. Точно неизвестно, насколько заполнены нефтехранилища Саудовской Аравии (к официальным цифрам у профильных специалистов веры нет). С другой стороны, США имеют возможность очень быстро, в оперативном режиме наращивать мощности по хранению нефти.

Опять же, следует понимать, что, хотя общий мировой рынок нефти существует, региональные условия существенно разнятся. Может сложиться ситуация, когда в Канаде цены на нефть отрицательные, а в соседних США — нет. Но сам по себе факт наличия на каком-то крупном рынке отрицательной стоимости нефти будет давить на мировые котировки в сторону понижения.

На сегодняшний день незаполненными остаются хранилища нефти вместимостью около 1,7–1,8 млрд баррелей. Рассчитаем наихудший вариант развития события, при котором:

  • ОПЕК максимально наращивает добычу, увеличивая предложение на 5 млн б/д;
  • мировой спрос на нефть сокращается на 25 % и держится на этом уровне достаточно долго (что вряд ли возможно в реальности).

При этом мы помним, что и до эпидемии на рынке нефти наблюдался избыток в размере от 1 до 2 млн б/д. Поскольку мы просчитываем худший вариант, предположим, что было 2 млн. Итого мы имеем простую формулу: 1,7 млрд баррелей в день / (5 мбд + 25 мбд + 2 мбд) = 53 дня.

Если мировой спрос на нефть упадет только на 20 %, то хранилища переполнятся через 63 дня, если же и того меньше, скажем, на 15 %, то речь идет уже о 77 днях. Но вот если спрос упадет на 30 %, то емкости для хранения переполнятся уже через полтора месяца, к середине мая. После чего нас ждет судорожное схлопывание производства нефти, что непросто технически. Консервация скважин, как и их последующая расконсервация, стоит немалых денег. С рынка тогда должны уйти производители с самыми высокими издержками. Либо же, понимая, что до начала восстановления спроса, что называется, рукой подать, они будут работать себе в убыток.

При таком огромном, хотя и краткосрочном, избытке предложения стоимость нефти глобально действительно может приблизиться к нулю — хранить-то этот избыток негде. Тем более что те же США постараются защитить своего производителя, и в арсенале у них достаточно много мер — в конце концов, демократы дадут согласие на экстренную закупку нефти в государственные нефтехранилища, выторговав за это уступки у республиканцев в других областях. А у них, как было сказано выше, есть возможность быстрого наращивания мощностей по хранению нефти в быстросборных временных хранилищах.

В России проблема заключается в том, что, согласно данным агентства Bloomberg, у нас из тройки крупнейших нефтепроизводителей мира наименьшие свободные мощности по хранению добытой нефти, и их хватит примерно на неделю — правда, если считать, что вся наша нефтедобыча пойдет на хранение. Опять же, именно на наши ключевые рынки сбыта направлен удар Саудовской Аравии в развернувшейся после развала сделки ОПЕК+ ценовой войне.

Для понимания приведем абсолютно условную финансовую модель, которая заставит нефтедобытчиков продавать нефть даже по отрицательным ценам. Главное в ней — понимание того, что продержаться надо очень недолго, один-два месяца, а там восстановление мировой экономики вытянет за собой и спрос на нефть. Допустим, мы имеем компанию всего с одной скважиной, которая добывает 30 тысяч баррелей в месяц. Таких, кстати, действительно немало в США. Доналоговая операционная себестоимость добычи нефти (все затраты на запуск скважины уже понесены и остались только текущие: зарплата, стоимость расходных материалов, ремонта и т. п.) у нее равна $20 за баррель.

Стоимость консервации скважины — $1 млн. Расконсервации — еще столько же. Итого — 2 млн долларов затрат на возобновление добычи и половина от этой суммы, если компания решила закрыться. Таким образом, при продажной стоимости отгружаемой покупателям нефти минус один цент месячный убыток от деятельности нашей условной компании составит $600 тысяч. Т. е. дешевле три месяца нести убытки, фактически даря покупателям добытую нефть, чем потом возобновлять добычу, тратя на это $2 млн.

Кроме того, нефтепроизводители очень рассчитывают на то, что невиданная в мировой истории антикризисная эмиссия со стороны центральных банков и фактически нулевые ставки по кредиту, будучи помноженными на восстановление мировой экономики после пандемии, достаточно быстро вытянут стоимость нефти к приемлемым для них значениям.

Если же смотреть на вопрос реалистично, то ОПЕК не сразу выйдет на максимальную заявленную добычу, и в тех же США и Канаде, где себестоимость добычи нефти выше, чем у Саудовской Аравии, начнется сокращение добычи — но и оно начнется, увы, не завтра. США весь апрель будут сидеть на карантине, но даже в случае продления такового, с учетом китайского опыта, где-то в июне они должны начать из него выходить. То же самое и с Европой, причем она по принципу «раньше сядешь — раньше выйдешь» должна направиться в сторону выхода даже раньше США.

И вот где-то с середины лета, когда Китай уже вышел из карантина, Европа практически вышла, а США также где-то в конце процесса, должно начаться сокращение добычи нефти в США в значимых для рынка количествах. В Канаде это случится несколько раньше из-за высокой себестоимости добычи нефти из битуминозных песков, с одной стороны, и сверхнизких цен на канадскую нефть — сейчас отдельные ее сорта продаются по $4 доллара за баррель — с другой.

То есть, если спад спроса на нефть не превысит 25, хранилища нефти будут переполнены как раз тогда, когда начнется мощный восстановительный рост мировой экономики, который потащит за собой и относительно быстрое восстановление спроса на нефть.

Относительно — потому что еще долгое время, от полугода до двух лет (это уже вопрос психологии), значительная часть населения будет минимизировать авиаполеты, а это 7 % мирового спроса на нефть, будут отказываться от морских и океанских круизов, путешествий и поездок, тормозя восстановление спроса на судовое топливо и бензин.

Но! Все написанное выше верно лишь в том случае, если:

  • в 2020 году не случится второй глобальной волны эпидемии коронавируса;
  • восстановительный постэпидемический рост мировой экономики «поглотит» начавшийся во второй половине прошлого года циклический кризис мировой экономики.

И еще один момент. Совсем иное дело с нефтепродуктами, где, как, например, в случае с авиатопливом, хранилища заполнены на 80 %, а спрос упал вдвое и продолжает падать. Тут даже остановка производства авиакеросина не факт, что поможет ситуации. Хотя, с другой стороны, европейские НПЗ встают на плановый ремонт, и производство авиакеросина сократится само собой.

Автор: Максим Авербух, иректор Института прогнозирования конъюнктуры сырьевого рынка

https://novayagazeta.ru/articles/2020/04/02/84659-doburilis

***

Мнение колумниста: Одна страна неизмеримо выгадала от решения главы «Роснефти» Сечина выйти из переговоров с ОПЕК

Китай, вышедший из эпидемии коронавируса, как раз сейчас перезапускает свою экономику, и дешевая нефть для него суперважна. Для всех остальных решение это обернулось катастрофой.

Нефть рухнула, рубль — тоже. Российский URALS торгуется с дисконтом к BRENT по 4–5 долларов за баррель (в лучшие времена дисконт составлял 2 доллара). Даже с таким дисконтом продать его нельзя: саудиты агрессивно выдавливают Россию с европейских рынков, предлагая свою нефть по бросовой цене. В игру вступила Нигерия, нефть которой в весенне-летний период даже лучше саудовской.

Хранилища забиты под завязку: в США Mercuria Energy приплачивает тем, кто вывезет у нее нефть. Саудиты, объединившись с эмиратами, ищут, по слухам, дубайские счета друзей Путина и сливают информацию США. Кремль обрывает телефон Белого дома, пытаясь улестить Трампа повлиять на саудовского принца, но принц закусил удила и не согласен не то что на личные встречи, а даже на «встречи экспертов».

Хранить нефть негде: в России — вообще негде, потому что в России, в отличие от Запада, система огромных нефтехранилищ просто не развита. На Западе — потому что нефтехранилища забиты под завязку, фрахт танкеров (которые используют как хранилища) взлетел в разы, и если раньше фрахт в высокой цене нефти занимал гроши, то теперь, когда нефть рухнула, а фрахт вырос, это серьезная статья расходов.

России — хреново, саудитам — плохо, да и американцам не здорово: настолько, что Трамп, первоначально отнесшийся к падению цен с энтузиазмом (для автомобилистов — прекрасно!), в конце концов напрягся и принялся звонить Мухаммеду бен Салману в пять утра по Вашингтону. Есть только одна страна, которая является абсолютным нетто-выгодоприобретателем от поразительного решения Игоря Сечина, — это Китай.

Как раз когда цены убились, Европа рухнула, Китай закупил рекордные 1,5 млн тонн российской нефти по бросовым ценам. Китаю как раз сейчас это и нужно. Он объявил об окончании эпидемии коронавируса, запускает свою промышленность снова, дешевая нефть ему очень кстати, он набивает хранилища впрок и, по оценкам Wood Mackenzie, поместит в них в этом году 1,15 млрд баррелей, которых хватит на 83 дня, против 900 млн баррелей в прошлом году и 200 млн баррелей в 2014-м.

Решение Сечина уронило нефть ровно тогда, когда Китаю очень надо оправиться от эпидемии, и обеспечило китайской экономике хороший здоровый рост за счет 140 млн россиян, чьи кошельки похудели в долларах на четверть.

Китайская помощь вообще будет нужна закредитованной «Роснефти». Впрочем, нельзя сказать, что катастрофа так уж повредила и самой «Роснефти». Ровно наоборот — она послужила дополнительным поводом для того, чтобы не только избавиться от неудачных вложений, но и получить взамен ценные активы (которые, кстати, можно предложить Китаю). Я имею в виду, разумеется, фантастическую сделку с Венесуэлой. «Роснефть» вложила в Венесуэлу, по оценкам Reuters, 9 млрд долл.

О том, что случилось с этими деньгами еще к 2015 году, повествует расследование Reuters, основанное на внутренних документах самой «Роснефти». Российские деньги уходили как в песок, нефти добывалось куда меньше, чем предполагалось, венесуэльские партнеры не могли найти для добычи даже самого простого бурильного оборудования, но зато просаживали миллионы долларов якобы на «социальные проекты» в месте, где жили несколько сотен человек.

С 2015 года, напомним, дела стали не лучше, а президент Мадуро, вместо того чтобы платить нефтяным инженерам зарплату, ввел на месторождения армию, после чего нефтедобыча рухнула снова, потому что венесуэльские солдаты, как ни странно, не являются инженерами. Любая частная компания, вложив в такое 9 млрд долл., попала бы в затруднительное положение, но не «Роснефть». На прошлой неделе она просто передала свои венесуэльские активы российскому государству под предлогом защиты от американских санкций: ведь Мадуро после того, как с торговлей нефтью не сложилось, перешел на кокаин, и в связи с этим сейчас очень интересует американское правосудие. Но нет, акции были не просто списаны. Взамен «Роснефть» получила от государства на одну из своих дочек 9,6% акций «Роснефти».

Сам факт этой сделки, конечно, поражает воображение. Обычно, когда люди вывозят мусор, они платят за эту процедуру, а не получают, наоборот, деньги от мусорщика. Это как если бы вы вычерпали из своего септика 20 бочек говна и свалили его на участок начальника, а утром начальник пришел бы к вам и заплатил бы за эту нежданную радость.

Но еще поразительней тот факт, что в результате этой сделки государство утратило контрольный пакет «Роснефти», и «Роснефть» теперь имеет полную возможность эти акции продать каким-нибудь непрозрачным покупателям: так же, как до этого 19,5% акций «Роснефти» было продано Glencore и катарскому государственному инвестиционному фонду.

Напомню, что сейчас — благодаря все тому же решению Сечина — этот пакет «Роснефти» (9,6%) рухнул в цене до 306 млрд руб. (по состоянию на 27 марта). Самое время срочно продать его в хорошие руки со словами «а то у нас нет денег». Можно предположить, что как раз переход пакета из рук государства и был главной целью всей этой сделки, а возможность по ходу списать венесэльские активы — это так, дополнительный бонус.

Венесуэла — не единственная сделка такого рода у «Роснефти». Еще 3–4 млрд долларов «Роснефть» засадила в Иракский Курдистан, благо Мустафа Барзани, основатель клана Барзани, правящего Иракским Курдистаном, 12 лет провел в сталинском СССР и щеголял в 1947-м на снимках в военной форме Красной армии. Как недавно выяснил Bloomberg, за эту сделку «Роснефть» отстегнула какому-то неизвестному физическому лицу 250 млн долларов платы за консультационные услуги.

Итак, подводя итоги. Решение выйти из переговоров с ОПЕК обрушило нефть и рубль как раз тогда, когда в мире и России случился полный коронавирусец; оно лишило россиян четверти зарплат в долларах, а Кремль лишило привычного источника денег для помощи населению ровно тогда, когда эта помощь срочно понадобилась.

Никакого триумфа над американцами и саудитами не получилось. Напротив, Кремль ищет помощи у Трампа, причем Мадуро уже сдан ему с потрохами, а саудиты по-прежнему от переговоров отказываются. Единственный бенефициар — Китай. Ну, да еще сама «Роснефть», которая в эту тяжелую минуту не просто сбросила балласт, но и получила в обмен на этот балласт независимость от государства.

В принципе, замечательная бизнес-модель: чем сложнее положение госкомпании, тем, оказывается, проще вывести эту компанию из-под контроля государства. И как называются люди, которые это делают? Правильно, государственниками и патриотами. Согласитесь — нельзя же их назвать бизнесменами.

Автор: Юлия Латынина

https://novayagazeta.ru/articles/2020/04/02/84660-sechin-i-kitay?print=true&yrwinfo=1586173170834018-40208738848659792700342-production-app-host-sas-web-yp-170

***

Комментарий: Коронавирус резко приблизил конец нефтяного века

Суть сделки ОПЕК+ не в том, что Путин проиграл нефтяной блицкриг, а в том, что нефти на планете добывается слишком много и ее столько уже не потребуется, считает Андрей Гурков.

В российских СМИ и русскоязычных социальных сетях в последние дни, на мой взгляд, слишком увлеклись подсчетом того, какая страна на сколько миллионов или сотен тысяч баррелей от какого уровня и на какой срок намерена сокращать добычу нефти в рамках новой сделки ОПЕК+ и попыток согласовать ее с G20. Тут есть опасность потерять из виду суть происходящего.

А она вовсе не в размере и сроках квот и уж тем более не в вопросе о том, было ли ошибкой решение президента РФ Владимира Путина, последовавшего настоятельному совету главы "Роснефти" Игоря Сечина, выйти из предыдущей сделки ОПЕК+.

Владимир Путин проиграл нефтяной блицкриг

Россия сделала это 6 марта в надежде нанести тем самым мощный удар по своим основным конкурентам на мировом рынке нефти: по США с их сланцевой добычей и по Саудовской Аравии с ее сверстанным под очень высокие нефтяные цены госбюджетом. Прозвучавшие тогда заявления пресс-секретаря "Роснефти" Михаила Леонтьева и министра финансов РФ Антона Силуанова не оставляли сомнений, что мотивы именно таковы. Такой геостратегический расчет стал кардинальной ошибкой Владимира Путина, о чем мне уже довелось писать по свежим следам событий.

Вместо триумфальной победы Россия получила ценовую войну, которую тут же развязал против нее амбициозный и готовый идти ва-банк молодой саудовский наследный принц Мухаммед бен Сальман Аль Сауд, обещавший залить мировой и особенно европейский рынок, традиционно важнейший для российского энергетического экспорта,нефтью по демпинговым ценам.

Спустя всего месяц, в ночь на 10 апреля, Россия капитулировала, согласившись на новую сделку ОПЕК+ со значительно более невыгодными условиями, чем могла бы иметь, оставшись в рамках первоначальной сделки и корректируя объемы сокращения по мере нарастания кризиса из-за COVID-19. Так что Владимир Путин этот нефтяной блицкриг явно проиграл.

"Черное золото" утрачивает свою ценность

Но суть, повторяю, вовсе не в этом. Осознаем главное: усилия картеля ОПЕК и примкнувших к нему России, Казахстана, Азербайджана, а также целого ряда других производителей направлены на то, чтобы сократить добычу нефти, поскольку мировой экономике такого количества просто не нужно, что и ведет к падающим ценам. Причем 23 страны занимаются сокращением предложения уже с 2017 года, когда вступила в силу первая сделка ОПЕК+, а переизбыток на мировом рынке того, что в 20 веке именовали "черным золотом", продолжал нарастать.

И это, не будем забывать, в ситуации, когда такие потенциально крупные поставщики, как Венесуэла, Иран и Ливия, по разным причинам и так уже добывают существенно меньше, чем могли бы.

Вывод очевиден: в 21 веке с его борьбой против изменения климата, энергоэффективностью, возобновляемой энергетикой, электромобилями, движением против пластика, засоряющего мировой океан, просто уже не требуется столько нефти, сколько энергокомпании способны добывать сегодня по всему миру традиционными и нетрадиционными способами, будь то из американских сланцевых пород или канадских нефтяных песков.

Пандемия коронавируса, катастрофически обрушившая глобальный спрос на энергоносители, всего лишь крайне обострила и без того неумолимо нараставшее глобальное перепроизводство нефти. Причем надолго. Министр энергетики РФ Александр Новак рассказал, что 9 апреля на переговорах о новой сделке ОПЕК+ рассматривались сроки в два, три и даже четыре года. Значит, некоторые участники всерьез допускали, что период крайне низкого спроса на нефть может продлиться до 2024 года!

Сделка ОПЕК+ еще может сорваться

В конце концов, сошлись на двух годах, до мая 2022-го. Но есть ли уверенность, что к тому времени спрос действительно восстановится хотя бы до уровня конца 2019 года? Что в небе вновь будет столько же самолетов с туристами и командированными, сколько летало перед пандемией, а на морях будет столько же контейнеровозов, доставляющих, как прежде, бесчисленные товары из Китая в Америку и Европу?

И где уверенность, что сделка, судьба которой из-за упорного нежелания Мексики сокращать предлагаемый ей объем продолжала висеть на волоске, продержится целых два года и каждый из ее участников будет непременно строго соблюдать выделенные ему квоты? Обращает на себя аргументация мексиканской стороны: мол, мы столько инвестировали в наращивание нефтедобычи, что хотим, наконец, получить отдачу. А остальные что, не вкладывались? Им что, не хочется тоже хоть что-то вернуть?

Короче, вероятность нарушения и даже развала новой сделки ОПЕК+, если она вообще состоится, весьма велика. И в таком случае все ее государства-участники, не говоря уже о компаниях из оставшихся в стороне стран, таких, как США, Канада, Бразилия, Норвегия, постараются продать по любой цене как можно больше - или, при высокой себестоимости производства, вынуждены будут уйти с рынка, попросту обанкротятся.

Нефтяная промышленность не будет инвестировать в свое развитие

Но даже если наиболее брутальной формы войны на уничтожение коллективными усилиями экспортеров все же удастся избежать, сам факт согласования сделки ОПЕК+, предполагающей беспрецедентное, примерно на четверть, снижение добычи нефти надолго или даже, возможно, навсегда, означает сознательное, рукотворное приближение конца нефтяного века.

Ведь кто в условиях жесткого сокращения производства захочет инвестировать огромные деньги в развитие отрасли, в обустройство новых, тем более труднодоступных месторождений? Россия, к примеру, может теперь забыть про свои чрезвычайно дорогостоящие планы освоения нефтяных запасов Арктики. А пока мировая нефтяная промышленность будет топтаться на месте и ждать лучших времен, наиболее передовые экономики планеты продолжат движение по тому пути, на который они и так уже ступили: по пути декарбонизации, отказа от ископаемых энергоносителей.

Россия вынуждена слезть с нефтяной иглы

Каменный век, гласит ставшее крылатым выражение, закончился не из-за нехватки камней. Им просто пришлось уступить место новым технологиям. Нефтяной век из-за коронавируса не закончится, но COVID-19 резко ускорит приближение его конца. Пандемия остановила развитие отрасли и одновременно нанесла тяжелейший удар по целому ряду ключевых потребителей нефтепродуктов. Дешевизна топлива этим отраслям вряд ли теперь сильно поможет: навсегда вошедший в нашу жизнь вирус навяжет воздушному, морскому и автомобильному транспорту глубокие структурные изменения.

В России долго говорили о необходимости слезть с нефтяной иглы. И вот вдруг коронавирус прямо-таки выбил ее из рук. Теперь придется срочно менять всю бизнес-модель страны. Причем в крайне неблагоприятных условиях: поступления валюты сокращаются, экономика погружается в глубокую рецессию, а из-за карантина стремительно ускоряется гибель российского малого и среднего бизнеса, который-то как раз и должен стать одним из ключевых элементов этой новой модели. Так что стране, которая могла бы быть очень крупным деловым партнером Германии и Евросоюза, срочно нужны широкомасштабные и смелые реформы.  

Автор: Андрей Гурков, экономический обозреватель Deutsche Welle

https://p.dw.com/p/3amlZ

***

Мнение эксперта: Жесткий сценарий — о перспективах экономики России на год

Что будет с нефтью, экономикой, безработицей и не только. Обобщенный экономический прогноз главного аналитика «БКС Премьер»

Экспортерам удалось прийти к новому соглашению о сокращении нефтедобычи. В рамках ОПЕК+ страны сократят добычу более чем на 9,7 млн барр./сутки (Саудовская Аравия и другие ближневосточные экспортёры заявляли о том, что готовы пойти на дополнительные добровольные сокращения в объеме 2 млн барр./сутки). Также с учетом координации экспортеров в формате G20 и взаимодействия с другими участниками рынка (в том числе в виде закупок нефти в стратегические резервы) мировое предложение может быть сокращено на 20 млн барр./сутки.

Если предположить, что сокращение на 20 млн барр./сутки будет реализовано в полном объеме, в текущих условиях масштабного провала мирового спроса и перспектив его дальнейшего снижения (по нашим оценкам, до уровней, превышающих 20−25 млн барр./сутки в перспективе конца мая), для балансировки нефтяного рынка потребуется время.

При данных вводных мы ожидаем, что в апреле—мае ценовая конъюнктура нефтяного рынка может оставаться подавленной. Потенциал роста нефтяных цен на «новизне» соглашения по сокращению добычи оценивается нами на уровнях 36−38$. В то же время сохранение фундаментального давления на цены может удерживать их вблизи уровней 30−33$, также не исключаем временных снижений котировок в диапазон 25−30$ в ближайшие два месяца. К концу года нефть может восстановиться к уровням 42−48$.

Мы обращаем внимание на тот факт, что новая сделка по нефти имеет важное значение как для ребалансировки фундаментальных факторов в нефти, так и для стабилизации настроений инвесторов.

Более того, основное давление на российскую экономику со стороны нефтяного фактора может оказывать не столько ценовая конъюнктура в нефти, сколько новые обязательства РФ по сокращению нефтедобычи. Из сокращений ОПЕК+ на 9,7 млн барр./сутки на Россию приходится доля в 2,5 млн барр./сутки — российская добыча должна снизиться до уровня 8,5 млн барр./сутки на период мая—июня.

Для РФ данные объемы сокращений являются весьма жестким сценарием. Из-за особенностей технологий российской добычи последствием реализации данных сокращений могут стать реальные потери ресурсной базы, что, соответственно, приведет и к прямым потерям российской нефтяной отрасли. По нашим оценкам, итоговым эффектом от реализации данных сокращений может стать существенный провал в динамике выпуска промышленных производств — снижение в этом году может составить порядка 7−12%. Также столь существенное снижение в промышленности неминуемо отразится и существенным давлением на ВВП РФ.

В то же время мы обращаем внимание на то, что активное участие РФ в данной сделке де-факто является безальтернативным. Без возобновления координации усилий экспортеров коллапс нефтяного рынка мог усилиться, нефтяные цены могли продолжить свое активное снижение. В результате, если бы новая сделка не состоялась, по экономическим причинам добыча многих экспортёров, в том числе и РФ, в перспективе 4−8 месяцев могла бы сократиться на 30−50%. Возвращение к скоординированным усилиям экспортеров в результате может позволить участникам новой сделки ограничиться сокращением добычи на 20−25%.

Возвращаясь к перспективам российской экономики на этот год, мы видим, что на масштабную «нефтяную поддержку» сейчас рассчитывать не приходится. Однако не менее значительное давление на экономику продолжает оказывать и вирусный фактор. Сейчас мы видим, что ситуация с распространением вируса в РФ проходит не по самым худшим сценариям, но пока что, вероятно не достигла своего пика. При данных вводных становится все более очевидно, что давление на экономику, а главное, на потребительский спрос со стороны различных мероприятий, направленных на борьбу с эпидемией, будет масштабным. В этих условиях сокращение совокупного потребления в этом году может составить 5−10%. На наш взгляд, реальные располагаемые доходы населения могут сократиться на 5,6−6,8% и более. Уровень безработицы может возрасти до 6−10%.

В этой связи считаем, что внимание властей должно быть главным образом сосредоточено именно на поддержке совокупного спроса. Мы приветствуем текущие меры поддержки населения и бизнеса, в том числе и субъектов МСБ, но также полагаем, что объемы данной поддержки должны активно расширяться.

В условиях столь существенного давления на совокупный спрос, ожидаем, что проинфляционные риски (в среднесрочной перспективе) будут оставаться на умеренных уровнях. По итогам года инфляция может составить порядка 4,5−6,5%. На наш взгляд, данный формат сдержанных рисков ускорения инфляции, а также необходимость поддержки экономики может позволить ЦБ РФ вернуться к вопросу рассмотрения снижения ставки на ближайших заседаниях. Если ситуация на финансовых рынках будет оставаться без новых негативных шоков, не исключаем, что ключевая ставка может быть снижена на апрельском заседании, однако данный сценарий пока что не рассматривается нами как базовый. В то же время снижение ставки, например, сразу на 50 б.п., до уровня 5,5%, в перспективе начала лета видится все более вероятным.

Резюмируя вышеизложенное, полагаем, что, с учетом ожидаемого давления на российскую нефтяную отрасль и экспортную компоненту, а также вирусного давления на совокупный спрос, снижение ВВП РФ в этом году может составить порядка 4−7%. При развитии событий по менее благоприятным сценариям снижение ВВП РФ в этом году может достигать уровней в 8−10% и превышать их.

Автор: Антон Покатович

https://regnum.ru/news/economy/2914849.html


About the author
[-]

Author: Максим Авербух, Юлия Латынина, Андрей Гурков, Антон Покатович

Source: novayagazeta.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Date: 02.05.2020. Views: 66

zagluwka
advanced
Submit
Back to homepage
Beta