Как в Украине борются с коронавирусной инфекцией и ее последствиями

Information
[-]

***

Расследование цепей заражения вирусом COVID-19

На шестом месяце карантина в Украине фиксируют новые антирекорды по выявлению случаев коронавируса. О том, как работает система отслеживания цепей заражения COVID-19.

Врач Андрей Милянович с начала эпидемии коронавирусной болезни занимается отслеживанием контактов больных COVID-19. Он расспрашивает у пациентов о круге их общения, находит контактных лиц, информирует их об опасностях заражения. Его должность - заведующий отделением организации санитарно-гигиенических исследований в одном из межрайонных отделов "Житомирского областного лабораторного центра" МЗ Украины. Их сотрудники непосредственно занимаются лабораторными исследованиями, а также дезинфекцией, профилактикой заболеваний и эпидемиологическим надзором, отмечает Deutsche Welle.

Нехватка кадров

Противостоять коронавирусной болезни медикам приходится с ограниченными ресурсами, ведь вследствие реформирования значительную часть специалистов сократили. "В нашем отделе последний врач-эпидемиолог уволилась в 2008 году. Еще десять лет назад у нас было шесть помощников эпидемиологов, а потом потихоньку начались сокращения, реорганизации, сейчас остались два помощника и дезинфектор, тогда как в самой "санстанции” работает около 30 человек", - рассказывает врач Андрей Милянович. Его лабораторный центр обслуживает два района на Житомирщине - Олевский и Емильченский - с населением в 75 000 человек. При этом к эпидрасследованиям привлечены только четыре работника.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

 

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

По словам собеседника DW, они успевают "проработать" всех больных COVID-19, хотя иногда возникают трудности. "Сначала было тяжеловато правильно оформить всю статистику, документацию. А сейчас это уже рутинная работа", - говорит собеседник DW. Он описывает стандартную процедуру, как работает их отдел: "Сначала семейный врач передает нам экстренное сообщение о подозрении на COVID. После этого мы устанавливаем, где пациент был, откуда приехал, как там долго был, с кем, где и с кем живет, с кем контактировал. До получения результатов ПЦР подозреваемый и все контактные обзваниваются, и на всякий случай сидят дома".

(Без) контрольная самоизоляция

Соблюдение самоизоляции, по словам медика, контролирует семейный врач, а также органы исполнительной власти и полиция. "Со своей стороны мы еще раз обзваниваем, иногда проводятся рейды совместно с администрацией и правоохранительными органами. Например, по спискам контактных лиц, прибывших из-за границы и долженствующих сидеть на изоляции", - рассказывает о своем опыте врач. "Самоорганизация - конечно на первом месте. Нам попадаются очень ответственные граждане, которые вообще ограничивали контакты, им на заборе родственники оставляли необходимые продукты. А иногда было такое, что у человека COVID, а он пропал и его не могли найти", - добавляет собеседник . Также по его словам, если в начале эпидемии установить и разорвать цепочку заражения было проще, то теперь у подавляющего большинства новых случаев невозможно найти источник.

Несмотря на высокую распространенность вируса, прослеживать цепочки заражения крайне важны, отмечает врач-эпидемиолог и председатель правления Украинского санитарно-эпидемиологической союза Людмила Мухарская. Она обращает внимание, что более 90% больных заразились именно внутри страны. По ее мнению, это произошло из-за недостаточной самоизоляции и неэффективности противоэпидемических мероприятий. "Это ответственность и людей, и субъектов хозяйствования, которые не всегда работают по правилам. Ну и, конечно, недостаточный контроль со стороны государства", - комментирует специалист. В то же время она отмечает, что приостановить вспышки заболевания пока возможно только разорвав цепи заражения. "Надо делать полноценное эпидемиологическое расследование. Потому что у нас есть определенные алгоритмы, как работать с контактами, но нет выписанного окончания этой работы. То есть, что надо делать с ними, как контролировать", - говорит Мухарская.

Ответственные за эпидемиологическую обстановку

Сейчас в Украине эпидемиологическими расследованиями по коронавирусу занимаются три органа, которым перешли такие функции после ликвидации Государственной санитарно-эпидемиологической службы в 2017 году. Это лабораторные центры при министерстве здравоохранения, Держпродспоживслужба и Государственная служба по труду. Главным ответственным органом является Минздрав.

"Если говорить о COVID-19 у медицинских работников, то такие случаи расследует служба по труду. Наши сотрудники могут участвовать в случае, если это касается заболевания людей на каком-то предприятии или на субъекте хозяйствования. Там проводятся обследования, выявляются в том числе контактные, проверяется соблюдение противоэпидемических требований", - уточняет специалист Держпродспоживслужбы Алексей Даниленко. На запрос DW в этом учреждении также сообщили, что еще с марта делегировали 183 своих специалистов для работы в спецбригады при Минздраве.

Число подтвержденных случаев коронавируса в Украине достигло по состоянию на 17 августа почти 93 000 человек. При этом, по последним данным министра здравоохранения Максима Степанова, на самоизоляции находится более 28 000 активных больных COVID-19 и почти 100 000 контактных лиц. По его данным, на каждый случай заражения в среднем устанавливают по 4-5 контактных лиц. В украинском правительстве называют имеющиеся данные антирекордом заболеваемости. В связи с этим премьер-министр Денис Шмыгаль заговорил об усовершенствовании системы "выявление-тестирование-изоляция-контакты". В частности, глава правительства поручил ответственным органам создать эффективную систему отслеживания контактов людей, заболевших COVID-19. "Эти эпидемиологические расследования должны быть системными, с жестким контролем за самоизоляцией", - заявил глава Кабмина.

Сейчас для граждан, возвращающихся из-за рубежа, действует обязательная обсервациям или добровольная самоизоляция с использованием мобильного приложения "Дій вдома". В регионах же соблюдение эпидемиологических требований частично контролируют местные медики и органы власти. На момент публикации материала в Минздраве Украины не ответили DW, какой они видят новую систему отслеживания контактов. Эпидемиолог Людмила Мухарская советует в нынешней разбалансированной ситуации не забывать каждому об элементарных мерах безопасности - дистанции, масках, гигиене рук. "Озвученные ежедневно цифры - это люди, которые обратились за медицинской помощью, и это примерно 15-20% от всего количества возможных больных. В такой ситуации следует помнить, что рядом с нами есть очень много потенциально инфицированных людей", - отмечает эксперт.

Автор Ольга Журавлева, опубликовано в издании DW.COM

http://argumentua.com/stati/kak-v-ukraine-rassleduyut-tsepi-zarazheniya-covid-19

***

«Я боялась принести вирус домой»: истории медработниц, борющихся с COVID-19

Количество новых случаев коронавируса за сутки в Украине ежедневно растет. Врачи и медсестры по 4-6, а иногда и больше часов работают в так называемых «красных зонах» в защитных костюмах. В них трудно дышать, потом пропитана одежда, по очкам стекает конденсат. Летом в такой защите медики иногда теряют сознание, они вынуждены носить подгузники и быть психологами для каждого пациента.

Своим опытом и эмоциями во время эпидемии COVID-19 с телеканалом hromadske делятся врач, медсестры и санитарка.

***

Ольга Харченко, 42 года, заведующая отделением №2 в Харьковской областной инфекционной больнице. Работает врачом с 2005 года. До этого долгое время работала медсестрой.

Сейчас к нам попадает от 20 до 50 человек в сутки, но это больные, у которых еще не подтвержден COVID-19. У 20 из них вирус подтверждается, и мы оставляем их на лечение. Стараемся распределять людей так, чтобы мест хватало. У нас еще есть диспансер радиационной защиты (Харьковский областной диспансер радиационной защиты, который попал в перечень опорных больниц еще в марте), он нам помогает разгрузить больницу. Туда переводим пациентов, которые уже стабилизировались.

Персонала пока хватает, большинство — женщины. В мае-июне около 70% медперсонала заболело в разных формах, этого следовало ожидать. Сейчас таких случаев почти нет, наверное, у нас уже сформировалась «иммунная прослойка». Если сравнивать с прошлыми месяцами, то теперь к нам обращается гораздо больше пациентов, и болеют они значительно тяжелее, чем те, что были в начале. Сейчас у нас из 240 человек более 100 находятся в тяжелом состоянии, они получают дотации кислорода.

Эпидемия к нам наконец дошла, тогда были лишь первые ласточки, а сейчас она в разгаре. Многое зависит от семейных врачей, контролируют ли они динамику процесса. Работать и психологически, и физически тяжело. Ты постоянно в костюме, а летом больше десяти минут нахождения в нем вызывает головокружение и чувство усталости. Обход занимает еще больше времени, чем это было раньше, а эти пациенты нуждаются в постоянном присмотре, чтобы вовремя среагировать на все ухудшения.

Состояние у больных с COVID-19 очень быстро меняется в отрицательную сторону. Кроме этого, еще много документации, которую мы должны заполнять, поэтому уложиться в рабочее время крайне трудно, мы работаем более 12 часов ежедневно. График ненормированный, но мы делаем свою работу, потому что хотим, чтобы люди выздоравливали и выживали, это главное. Зарплата около 5 тысяч, если не считать доплаты в 300% (с марта все медработники, которые лечат пациентов с коронавирусом, должны получать 300% доплаты к зарплате). Но мы работаем не по 5-6 часов, как это прописано, а по 12-18. Уйти раньше я не могу себе позволить, потому что в отделении может что угодно произойти. Свои семьи мы почти не видим.

В «красной зоне» в костюмах мы находимся по меньшей мере шесть часов. Когда прибывают новые пациенты, ты должен их осмотреть, снова переодеваешься и идешь в «красную зону». Психологически тяжело. Ты лечишь человека, вкладываешь все знания, но не всегда лечение завершается позитивно. Если болезнь закончилась летально, чувствуешь опустошение.

Силы справляться с этим нахожу в семье, которая поддерживает, а также — благодаря любви и поддержке близких и улыбкам пациентов, которые выписываются. У нас был пациент, к счастью, он сейчас выписывается, у него быстро ухудшилось состояние, мы перевели его в реанимацию. 20 дней он был на ИВЛ (аппарат искусственной вентиляции легких), слава Богу, он выжил. Потом у него улучшилось состояние, его перевели обратно к нам в отделение, он нам уже как родной.

Мои родные не пытались отговорить меня ходить на работу, знали, что это безполезно. И дети, и муж понимают. Я прихожу домой поздно, а стол уже накрыт. У меня трое детей, они готовят маме кушать, поддерживают порядок дома, убирают. Ждут меня с работы и крепко обнимают. Очень хочется, чтобы этот труд ценился. Наше руководство нас понимает, потому что оно рядом с нами. Хочется, чтобы высшее руководство тоже с пониманием к нам относилось. И люди, которые ходят в общественных местах без маски, также поверили в то, что коронавирус существует.

***

Елена Барановская, 44 года, медсестра инфекционного отделения в Подольской городской больнице. Работает медсестрой с 2000 года.

Наше инфекционное отделение было закреплено за такими пациентами сразу. Тогда в моей семье начали говорить о моем увольнении — муж настаивал. Но я сама выбрала такую профессию, никто не знал, что нам придется столкнуться с такой болезнью. Я сказала, что не могу сейчас уйти, поэтому осталась работать дальше. Сперва мы были растеряны, не знали, что это все так серьезно. К нам выехала бригада из Одессы, они нам очень помогли, в частности открыть дополнительное отделение. Было очень тяжело, так как люди к нам попадали в тяжелом состоянии, и даже средняя тяжесть болезни была непростой.

У нас был 80-летний пациент, мы вместе с ним плакали и радовались, когда он вышел из этого состояния. В июне было затишье, у нас было до 20 человек в отделении, все стабильные. Сейчас пошла вторая волна, очень много пациентов. Сейчас (по состоянию на 5 августа) в отделении находится 28 человек в возрасте от 45 лет. Медсестер у нас 8, их хватает, санитарок тоже. У нас только женский коллектив, мужчин медбратьев нет.

Зарплата у нас минимальная — 4.200 и к ним добавляются еще 300%. Работаем сейчас сутки и три дня потом дома. Это наше желание, чтобы больше времени проводить с семьей и отдыхать. Пребывание в «красной зоне» зависит от количества тяжелых больных, потому что у нас могут быть пациенты, которым трижды на день необходимо ставить капельницу. Бывает, по 6-10 часов проводим там, из-за чего работаем в памперсах. По возможности мы сменяем друг друга. Поэтому после рабочих смен мечтаю просто прийти в семью, сходить в душ и выспаться.

Самое трудное в работе — это морально поддержать пациентов, потому что ты заходишь и видишь, как они глазами умоляют о помощи. Здесь надо быть не только профессиональной медсестрой, но и психологом, уметь поддержать, успокоить человека. Они просят о помощи, ты пытаешься это сделать, но не всегда получается, к сожалению, есть летальные случаи.

Люди расслабились, они не понимают, с чем мы столкнулись. Я бы хотела, чтобы хотя бы кто-то из тех, кто говорит, что коронавирус — это миф, пришел к нам в больницу и посмотрел, какие есть пациенты, как тяжело они болеют. Я хочу, чтобы люди понимали, что это не выдумки, вирус реален. Я хочу, чтобы они носили маски, хотя бы в общественных местах, в транспорте.Екатерина Гнездицкая, Рубежное, медсестра

***

Екатерина Гнездицкая, 27 лет, медсестра инфекционного отделения коммунального некоммерческого предприятия Рубежанской Центральной городской больницы. Медсестрой работает 7 лет.

Наша больница начала принимать больных, как только началась эпидемия. Но заведующая готовила нас еще до того, как вирус пришел в Украину. Она проводила лекции, мы ходили на практические занятия. Мысли об увольнении, конечно, были, был страх из-за неизвестности, неизученной инфекции, родственники переживали, что я работаю в таком месте. Каждый раз, когда я шла на смену, они беспокоились. Тогда еще никто не знал об этих 300% [доплате], мы ходили за минимальную зарплату. Но я успокаивала своих родных, говорила, что выбрала такую профессию, и если все опустят руки, кто тогда будет лечить людей?

У нас не хватает медсестер и врачей. Есть только один врач и 4 медсестры. Летом к нам пришли работать трое студентов медицинского университета, двое из них парни. Минимальная зарплата — 4.200, из них еще приблизительно 600 гривен налога высчитывается, и добавляются 300%. Я работаю на полторы ставки, поэтому мой график — 24 часа на работе и два выходных. В «красной зоне» стараемся меняться каждые 4 часа, но зависит от ситуации, больные могут поступать в течение всего дня. Есть утренние и вечерние процедуры: проверка кислорода в крови, измерение температуры, анализы.

Летом очень тяжело в этих защитных костюмах, в нем дышать и в холодное время не просто, а летом вообще обморочное состояние. Из палат мы выходим мокрые, нашу рабочую одежду под защитным костюмом можно выкручивать. С защитных очков стекает поток воды, практически ничего не видно, и при этом ты должен помогать пациентам. Больные долго находятся в стационаре, так как вирус не покидает организм быстро. У них опускаются руки, они расстраиваются от того, что долго не видят родных, детей. Я очень переживала за молодую девушку, она у нас была 39 дней, а у нее дома двухлетняя дочь. Они общались по телефону, она очень скучала по ней и ждала выздоровления. Каждый раз, когда мы приходили брать мазки, она с надеждой ждала результатов. Приходилось брать себя в руки, чтобы не расплакаться, говоря, что результат, к сожалению, положительный.

***

Елена Крикунова, 58 лет, санитарка инфекционного отделения коммунального некоммерческого предприятия Рубежанской центральной городской больницы. Работает санитаркой 16 лет. Имеет двух взрослых сыновей.

У меня не возникало мыслей оставить работу, но было страшно. Я боялась принести вирус домой. Вначале была проблема с костюмами, но я понимала, что надо помогать больным и отделению. Сейчас уже привыкла к этому, мы знаем, что за чем надо делать. Сейчас все есть для работы. Идешь в палату и знаешь, что одеть, работа наладилась. В каждой палате стоит свой отдельный инвентарь для уборки.

Всего у нас в отделении 9 санитарок, а вот медсестер не хватает, их только 4. График — 24 часа на работе, а потом 3-4 дня выходные. В «красной зоне» мы можем находиться 2-3 часа, на смене две санитарки, поэтому стараемся меняться. Помещение, где находится больной, мы убираем каждые 2 часа. Можем еще помогать медсестре, например, пойти забрать анализы. За этот месяц я получила 7,5 тыс. — это зарплата плюс 300%. Тяжело работать в костюмах из-за жары. Если хочешь в туалет, то надо снять костюм, сложить в пакет для мусора, который дезинфицируется, вынести на сжигание. Когда это все сделаешь, только тогда надеваешь рабочую форму и идешь в туалет.

Дети переживают, звонят постоянно, у меня два взрослых сына, спрашивают, как дела у нас в отделении. Они читают соцсети, следят за ситуацией, приходится их успокаивать. Я стараюсь сильно не афишировать, что происходит у нас, говорю, что все хорошо. Соседи мои также много спрашивают — беспокоятся, потому что знают, с кем я работаю. Я им говорю: «Не переживайте, я не принесу ничего в подъезд, потому что мы полностью дезинфицируем себя».

Автор Ксюша Савоскина, опубликовано в издании Громадське

http://argumentua.com/stati/ya-boyalas-prinesti-virus-domoi-istorii-medrabotnits-boryushchikhsya-s-covid-19


About the author
[-]

Author: Ольга Журавлева, Ксюша Савоскина

Source: argumentua.com

Added:   venjamin.tolstonog


Date: 27.08.2020. Views: 77

zagluwka
advanced
Submit
Back to homepage
Beta