Насилие связало круговой порукой президента Беларуси Александра Лукашенко и силовиков

Что движет белорусскими силовиками?  

После тайной инаугурации Лукашенко 23 сентября протестующие в Минске вновь были жестоко избиты. Что движет белорусскими силовиками? Безнаказанность и животный страх, считает Саша Романова.

В Беларуси при Александре Лукашенко было негласное табу на кровь во время массовых акций протеста - улицы и площади представляли собой стерильный санаторий для адептов стабильности. При этом все 26 лет президентства Лукашенко демонстрации разгонялись оперативно и жестко. Оппозиционеров истязали в застенках, несогласных, судя по всему, убивали тайно под покровом ночи. Жители дома №33 у минской станции метро Пушкинская (рядом с ней 10 августа был убит Александр Тарайковский - первая жертва протестов в Беларуси. - Ред.) об их страданиях явно не догадывались.

Это внушало силовикам чувство безнаказанности. 20 мая 2020 года на пресс-конференции по поводу своего выдвижения в кандидаты в президенты экс-банкир Виктор Бабарико сказал: "Я считаю мифотворчеством массовые репрессии, которые могут возникнуть". В действительности ни Виктор, ни кто-либо в Беларуси не мог представить себе той кровавой бани, которая произошла после фальшивых выборов. Вот ее итоги, по данным правозащитников: семь погибших, 12 тысяч задержанных, 1800 задокументированных заявлений по фактам насилия со стороны милиции и спецназовцев.

Никто не мог предвидеть такого масштаба еще три месяца назад. Хотя нет, один человек все прекрасно знал. Тот, который не менял методы борьбы с несогласными все 26 лет своего правления: вероятно, по его приказу убивали оппозиционных политиков еще в 1999-м, по его приказу разгоняли демонстрации и гноили в тюрьме бизнесменов.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

Тарайковского убивали 26 лет

9 августа 2020 года силовики, видимо, получили точно такую же команду - убрать недовольных. Ни на улицах, ни на экранах телевизоров их не должно было быть. Ничего нового Лукашенко придумывать не стал: протест подавляем быстро и жестоко, под покровом ночи. Для верности власти решили отрубить интернет по всей стране, чтобы ни один белорус утром ничего не узнал.

Я вижу в этом решении топорную милицейскую логику и колхозную самоуверенность людей, стоящих одной ногой в советской эпохе. Как можно в 21 веке рассчитывать на безнаказанность, когда у каждого в руках телефон с функцией видоесъемки?! Перекресток у метро Пушкинская, где, судя по выложенному в Сеть видео, расстреляли в упор Александра Тарайковского, находится в поле зрения жителей всех ближайших домов. Белорусы - высокообразованная нация, за трое суток полного блэкаута в стране 2,7 миллиона раз скачали VPN.

Люди загружали видео в Telegram-каналы и выходили на улицы в таком количестве, что омоновцы зверели от напряжения, не успевая их избивать. От ярости и гнева они стреляли по окнам домов и колотили дубинами так, будто перед ними и не люди вовсе. Как будто это крысы, и их неожиданного много. "Крысы" - именно так назвал протестующих Лукашенко, когда пролетал на вертолете над оцепленной силовиками Октябрьской площадью в Минске.

Миф о мирном протесте сломался о Беларусь

Старая белорусская оппозиция много лет поддерживала миф о том, что сила режима обратно пропорциональна количеству людей, которые выходят на улицы протестовать. Политолог из Гарвардского университета Эрика Ченовет вывела "правило 3,5%": если такая доля населения выходит на улицу с мирным протестом, перемены в обществе, по ее мнению, неизбежны. Население Минска - около 2 миллионов человек. Согласно формуле Ченовет, режим Лукашенко должен был пасть еще 30 июля - в ходе предвыборного митинга Светланы Тихановской, собравшего, по оценкам правозащитников, 70 тысяч человек. 16 августа на улицы белорусской столицы вышли свыше 200 тысяч человек, через неделю - 150 тысяч. С тех пор каждое воскресенье на всенародный марш в Минске собирается не меньше 100 тысяч протестующих. Выходят и областные города - уже полтора месяца.

А режим делает вид, что протеста нет. Формула Ченовет не срабатывает. Но белорусские силовики ведь тоже видят количество несогласных, и в моменты, когда многотысячная толпа так скандирует "Три-бу-нал!", что дрожат стекла окрестных домов, ОМОН не может не испытывать страх.

Чего боится белорусский ОМОН

14 августа после шока от происходящего было не очень понятно, как поведут себя власти. На минуту показалось, что Лукашенко "повесит" преступления на исполнителей, превысивших 9-13 августа полномочия - видео и свидетельств жертв в Сети полно. Однако против силовиков не было возбуждено ни одного уголовного дела, фото и видео с избиениями демонстрантов и их последствиями были объявлены фейками. Так нелегитимный лидер стал президентом ОМОНа, повязав его с собой пролитой кровью.

Есть показательный ролик: минчанки в подземном переходе стягивают балаклаву с ОМОНовца, пытающегося их задержать. Мы видим обычное, ничем не примечательное лицо обывателя и его глаза, полные ужаса. Испуганный ОМОНовец вновь надевает балаклаву. Он тут самый сильный среди десятка безоружных женщин. Чего боится тот, кто, по его собственному убеждению, защищает родину и Лукашенко? Жена увидит? Мама отвернется? Одноклассники проклянут? Ответственность за насилие объединила круговой порукой всех: и силовиков, и чиновников, и старого президента.

Каратели ропщут

Белорусским силовикам промывают мозги, внушая, что все они на войне. Хотя войны в сущности никакой нет. Мирные протесты - война только в их головах. Смешон и комичен их самопровозглашенный лидер, наряжающий 15-летнего сына в военную форму и идущий с автоматом к цепи ОМОНа, с обратной стороны которой стоит музыкант Пит Павлов с гитарой и поет "Тры чарапахi".

В кулуарах говорят, что силовики уже ропщут. Я слышала всего две версии о причинах их скрытого недовольства. Одна связана с Путиным - мол, белорусские генералы с радостью променяли бы одного хозяина на другого, если старый не сумеет их защитить от толпы. При этом им и в голову не приходит, что при Путине они станут в лучшем случае полковниками, потому что генералов подвезут своих.

По другой версии, силовики, чьи личные данные слиты в Telegram-канал Nехта, не понимают, почему Лукашенко не вводит военное положение. Теоретически они сами могут это сделать, превратившись в хунту. В обоих сценариях нет места для мнения народа, который просто хочет нового президента.

Знаете, как называют ОМОН белорусские бабушки? Фашистами и карателями. Силовики превратились в дракона из фильма Марка Захарова - именно так их теперь видит народ. Они не ответили по закону за избиения мирных протестующих. Они не скорбят по погибшим во время протестов в Беларуси. Поэтому после тайной инаугурации Лукашенко битва властей против собственного народа продолжилась с новой силой.

Автор Саша Романова  

https://p.dw.com/p/3iziq

***

Комментарий: Деанонимизация - метод ненасильственной борьбы в Беларуси

Несмотря на дискуссию о допустимости раскрытия личностей белорусских силовиков, избивающих протестующих, деанонимизация соответствует мирному характеру протестов, считает Александр Плющев.

Видеоролик о том, как современные технологии помогают опознать белорусских силовиков, принимающих участие в подавлении протестов, стал вирусным. Действительно, трудно оторваться от зрелища, когда с людей в черном, чьи глаза попали в объектив камеры, "снимают" маскирующие их лица балаклавы. Деанонимизация стала существенным фактором в противостоянии в Беларуси, за которым внимательно наблюдают в России.

Рискну предположить, что в ролике зритель видит не работу искусственного интеллекта, а ее имитацию с помощью монтажа и, соответственно, желаемое выдается за действительное. Теоретически продемонстрированные результаты вполне возможны, но на практике так лихо опознавать людей пока не очень-то получается. Но в этом случае важен не конкретный результат, а абстрактная угроза деанонимизации, которая становится психологическим оружием. Его пытаются применять обе стороны, но в руках протестующих оно работает гораздо более эффективно.

Неравные силы

Здесь на стороне государства весь арсенал возможных средств: от того же распознавания лиц на базе громадного массива данных, имеющихся в его распоряжении и до распрыскивания краски из водометов, с помощью которых разгоняют протестующих. Но человек, который в нынешней Беларуси выходит на протест, как правило, осознает все риски и понимает, что государственная машина станет его преследовать, а в процессе этого преследования его инкогнито, скорее всего, будет раскрыто.

Другими словами, эта угроза протестующих не только не останавливает, но, можно предположить, даже стимулирует. А вот те, кто формально стоит на страже закона, совсем не готовы к публичной известности, априори надеясь на то, что система, которую они на самом деле защищают, прикроет их и позволит остаться анонимными. Обеспеченная государством анонимность позволяет силовикам проявлять жестокость, не имеющую ничего общего с законом и правопорядком, грубо их нарушать и применять насилие сообразно собственным представлениям или негласным приказам начальства.

Деанонимизация эффективна

Противники Лукашенко уже давно говорят о деанонимизации как об эффективном средстве борьбы. И не просто говорят, а активно применяют. В Telegram довольно давно существуют специализированные каналы, публикующие данные тех, кого они называют "карателями". А канал Nexta, выполняющий роль своеобразного координатора и коммуникатора протеста, недавно опубликовал тысячу имен силовиков, которые, по его данным, принимали участие в задержаниях митингующих. И в этом случае угроза применения деанонимизации выступает своего рода оружием сдерживания агрессии силовиков в будущем - мало кому захочется попасть в список, публикуемый для миллионов пользователей.

Возникает вопрос, насколько допустимы и морально оправданы подобные методы борьбы. Тем более, что от ошибок никто не застрахован: они нашлись не только в обширном списке Nexta, но и в коротком вирусном видеоролике.

Возможно, для ответа, нужно разобраться с другим вопросом: насколько в целом велик арсенал средств тех, ктомирно и подчеркнуто ненасильственно выступает против диктатуры? При том, что у противоборствующей стороны - широкий мандат не только на водометы, дубинки и штрафы, но и на аресты, избиения, пытки, выдворение из страны. Иными словами: а что еще протестующим остается делать?

В то же время деанонимизация силовиков по-белорусски стопроцентно соответствует подчеркнуто мирному характеру тамошних протестов, даже такая вот партизанщина пока выходит у них вполне безобидной. С деанонимизированными силовиками никто не расправляется, их не отлавливают по одному, не бьют, а, по сути, всего лишь подвергают общественному остракизму. И пока главной опасностью на этом пути представляется не возможное насильственное преследование деанонимизированных, а возможные провокации самих силовиков.

Российское измерение

За происходящим в Беларуси внимательно наблюдают и в России, поскольку вероятность прохождения нашим обществом теми же тропами весьма велика. Однако вопрос о допустимости и применимости деанонимизации силовиков актуален здесь уже не первый год. В российском Telegram уже несколько лет действует проект по деанону тех, кто применяет неоправданное насилие к противникам действующей власти. Интересно, что с началом нынешних репрессий к протестующим в Беларуси, канал переориентировался на тамошнюю тематику и направляет свои мощности на информационную помощь противникам Лукашенко.

Так получилось, что я в некотором смысле знаю проблему на собственном опыте: во время пикета в защиту журналиста Ильи Азара мою коллегу Татьяну Фельгенгауэр и меня задерживали сотрудники полиции, хоть и с открытыми лицами, но с одинаковыми номерами жетонов, что крайне затрудняло их идентификацию, которая требовалась хотя бы для того, чтобы, например, вызвать их в суд в качестве свидетелей.

Неанонимная законность

Если человек в форме действительно стоит на страже закона, а не защищает узурпатора, если государство дало ему право на насилие ради поддержания правопорядка, а не для преследования несогласных, у него нет никаких причин скрывать свою личность. Это почетная и уважаемая обществом публичная работа. Лица вполне оправданно вынуждены скрывать люди, борющиеся с преступниками и террористами, но в том то и дело, что люди, выступающие против узурпаторов, не имеют никакого отношения ни к одной из этих категорий.

Автор Александр Плющев  

https://p.dw.com/p/3j1Eg

***

Белорусских омоновцев узнали, маски не помогли? Эксперт о распознавании лиц

Эксперт по системам распознавания лиц рассказал DW о современных технологиях в этой области и дал оценку интернет-ролику, создатели которого пригрозили разоблачением белорусским омоновцам.

Видеоролик "Искусственный интеллект снимает маски с ОМОНа", показывающий, как компьютерные технологии позволяют с высокой точностью распознавать лица людей, носящих защитную маску или балаклаву, и таким образом вычислить белорусских омоновцев, причастных к избиениям и задержаниям мирных демонстрантов, вызвал бурную реакцию в интернете. DW спросила у Валерия Тимошенко - эксперта по системам распознавания лиц - о том, что в подобном утверждении правда, а что - преувеличение.

Deutsche Welle: - Валерий, действительно ли существуют компьютерные технологии, позволяющие узнавать людей, частично скрывших свое лицо?

Валерий Тимошенко: - Такие технологии есть на самом деле, и они довольно широко применяются в разных продуктах. На данный момент немало программ, позволяющих распознавать людей в шарфах, шапках или даже с закрытым лицом. Они используются как в коммерческой области, так и в силовом блоке. К реализации таких программ есть два подхода. Первый - это так называемое "честное распознавание", которое позволяет определять людей по лицам, частично закрытым очками, шарфами или головным убором.

При этом задействуют нейронные сети. По фотографии делается цифровой слепок лица по ключевым точкам, которые с возрастом обычно не меняются. Это межзрачковое расстояние и другие анатомические особенности лица. Далее на основании этих электронных метаданных делается сравнение лиц и получается необходимый "результат похожести", который задается в процентах - например, 80-90 процентов.

Во втором случае может использоваться так называемая deepfake-технология. Это технология генеративно-состязательных сетей, которые на основании фотографий дорисовывают части лица либо все лицо целиком. Примеров deepfake-видео достаточно много в интернете. Какой подход выбирать, решает каждый разработчик.

- Какая часть лица должна быть видна, чтобы честное распознавание было более-менее точным?

- Объективно для точности распознавания хотя бы на 60-70 процентов необходимо, чтобы алгоритмам системы нейронного обучения было видно для обработки как минимум 50 процентов лица.

- Какова тогда вероятность того, что компьютер сможет распознать человека, на лицо которого надета балаклава?

- Опять же для эффективного распознавания не менее 50 процентов лица должно быть открыто, либо на изображении должны присутствовать какие-то его отличительные признаки, например, родинки или шрамы. Это тот признак, за который нейросеть может зацепиться и далее сравнивать его с исходной фотографией, давая процент похожести, достаточный для того, чтобы убедиться, что это тот самый человек.

- Какой из этих двух принципов распознавания, по вашему мнению, был использован в ролике?

- Я внимательно просмотрел запись несколько раз, но не могу ничего утверждать абсолютно точно. Сейчас в открытом доступе достаточно много программ, которые позволяют реализовать такой интерфейс и сравнение фотографий один к одному. Самая широко известная - это программа российского разработчика Fake Face. Она позволяет находить, в том числе, родственников и похожих на искомого человека людей во "В контакте", Facebook и любых социальных сетях. Однако на данный момент тестирование этой программы было остановлено.

Другой пример того, как можно дорисовать лицо или наложить его на другой фон, есть на любом компьютере, на котором установлен Skype. Сейчас я нахожусь в космическом корабле, а сейчас - на территории после пожара и т.д. Так что deepfake-технология, которая позволяет дорисовывать лица, доступна самым широким слоям населения и любому техническому специалисту.

Вопрос в том, какая технология была использована создателями ролика - было ли это честное распознавание? Действительно ли ребята сделали нейросеть, проработали алгоритмы, собрали бокс фотографий и обучили эту нейронную сеть распознавать такие вещи? Или все это - технология дипфейка, которая делает лишь красивую картинку? Если это так, то это означает, что на базе генеративно-состязательных сетей были сделаны маски, которые накладывались на фотографии из соцсетей, чтобы получилось то, что мы видим в ролике. Если сделали первое - поздравляю, это большая работа. Если второе - сожалею.

- К какому варианту - первому или второму - вы все-таки склоняетесь?

- В принципе то, что показано в видео, можно сделать на данном технологическом уровне, но для этого потребуется довольно мощный ресурс, нужны специалисты по нейросетям, программисты, чтобы написать алгоритм, который будет адекватно работать и давать хорошую точку попадания и сравнения. Маленькой команде этого не сделать.

Авторы Ольга Капустина, Елена Гункель

https://p.dw.com/p/3j13r