Что изменится в судопроизводстве России с введением понятия «уголовный проступок»

***

Упрощенное правосудие

Верховный суд предлагает новацию: введение в правовую сферу нового понятия «уголовный проступок». Главная цель (так декларируется) состоит в «гуманизации» судопроизводства. А еще процессуально-следственный конвейер при расширении «сдельного подхода» наверняка пойдет быстрее, а рутинной и порой изнурительной правоохранительной работы будет меньше. Хорошо ли все это?

Если злоумышленник стащил у вас кошелек с паспортом, правами, набором скидочных карт и суммой денег, вполне достаточной для обеда, ужина и похода в магазин за продуктами (до 5 тысяч рублей),— обычным содержимым для многих современных мужчин и женщин, то особо не переживайте: по мнению Верховного суда России, эта кража совсем не преступление, а уголовный проступок. Ну и наказываться такая «неприятность», если кто и станет искать «оступившегося шалуна», должна, соответственно, совсем не строго.

Такую новацию предложил на днях пленум Верховного суда в виде направленного в Государственную думу РФ законопроекта. К давно и хорошо известным понятиям «гражданско-правовой проступок», «административный проступок» и «дисциплинарный проступок» предложено добавить «уголовный проступок» и радикально изменить действующее законодательство.

Верховный суд выбрал в уголовном кодексе 121 противозаконное деяние, в том числе кражи и мошенничество без квалифицирующих признаков, и заявил, что они, хотя и содержат все признаки состава преступлений и являются общественно опасными, но опасность эта «является минимальной», что позволяет назвать их «уголовным проступком», а потому постановлением суда можно прекратить уголовное преследование и назначить виновнику штраф, а также вновь придуманное по такому случаю «не уголовное наказание» — «общественные работы» или «ограниченно оплачиваемые работы».

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

Это вкратце. На самом деле в законопроекте много существенных изменений в Уголовном и Уголовно-процессуальном кодексах, но его авторы уверяют, что все это направлено на «дальнейший отказ от избыточной уголовно-правовой репрессии, позволит реализовать принципы справедливости и гуманизма».

А может быть, дело совсем в другом? В «Пояснительной записке» к проекту закона как раз об этом весьма красноречиво умалчивается, но, похоже, оно является главным — это очередное расширение упрощенного правосудия путем «сделки» с ним. Именно так: ведь применение закона об «уголовном проступке» возможно только в случае согласия на это обвиняемого или подозреваемого. Только получив его, «следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора выносит постановление о возбуждении перед судом ходатайства о прекращении уголовного дела или уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести и назначении этому лицу иной меры уголовно-правового характера, применяемой при освобождении от уголовной ответственности, которое вместе с материалами уголовного дела направляется в суд». То есть речь идет об уже хорошо знакомой нашей судебной практике «сделке с правосудием». А вот об этом стоит поговорить поподробнее.

Нет секрета, что в принятые в 2001 году Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы РФ «сделка с правосудием» вошла под влиянием американской процедуры, известной даже обывателям по голливудским фильмам. В российской вариации закона заявлено, что в случае согласия лица с предъявленным ему обвинением доказательства в суде не исследуются вовсе, но зато в приговоре размер наказания не может превышать две трети от максимально установленного законом за это преступление.

Первоначально особый порядок действовал лишь по делам о преступлениях с наказанием не свыше пяти лет лишения свободы. Но уже в 2003 году «сделки с правосудием» разрешили применять и по делам с наказанием до десяти лет. Как уверяли авторы законопроекта, такое «расширение» должно было помочь раскрытию особо сложных преступлений, когда рядовой исполнитель, проинформировавший следствие о главарях, получал бы послабление в наказании.

Но, как говорится, «что-то пошло не так», и вместо повсеместного раскрытия глубоко законспирированных банд, правосудие получило вполне российский результат: следователям так понравилось не добывать доказательства, а лишь «договариваться» с обвиняемыми об их «добровольном» признании, что в судах в «особом порядке» стало рассматриваться более 70 процентов всех уголовных дел.

Судьям, надо полагать, тоже полюбилось не утруждать себя проверкой доказательств и выбором решения: приговор в таких делах может быть только обвинительный. Двадцать-тридцать минут процесса — и вердикт готов. Более того, «упрощенка» проявила склонность к экспансии и на смежные правоохранительные звенья — в 2013 году было введено «дознание в сокращенной форме».

Все это не могло не сказаться на депрофессионализации всех участников процесса: следователей, прокуроров, адвокатов и судей. И мало кто рефлексировал по поводу того, что признание вновь стало «царицей доказательств», причем без всякого участия призрака, увы, приснопамятного «сталинского коршуна» Вышинского. В самом деле, довольны при этом оказались все ключевые игроки. Следователю не нужно утруждаться поисками доказательств. И даже можно не уметь это делать. Прокурору в суде эти доказательства представлять лишне. Суд поэтому и вовсе их никак не оценивает. А адвокат по таким делам — он нередко или хороший знакомый следователя, или работает «по назначению» — выполняет лишь формальную функцию удостоверения «согласия» подсудимого на упрощенную процедуру.

Ну а что же подсудимый? А он при такой схеме и не игрок вовсе. Вполне возможно, он оказался в здании, приспособленном под районный храм правосудия, после ночной побудки в следственном изоляторе, последующих сборов и проверок, многочасовой поездки в автозаке, в котором летом невыносимо жарко, а зимой холодно. Назначенное на утро заседание суда, как это часто бывает, отложено, и несчастный еще несколько часов провел в душном конвойном помещении, не выспавшийся и голодный. Когда он наконец предстал перед восседающим в черной мантии грозным судьей, который спросил его о согласии на особый порядок рассмотрения дела, подсудимый сразу вспомнил «беседы» с ним следователя и оперативника (без участия адвоката, конечно!) и решил, что если при обычном рассмотрении дела такие поездки будут у него регулярно, то лучше уж в очередной раз сознаться в том, чего он не совершал, и принять условия «сделки». Ну и, наконец, еще один существенный нюанс: к чему лукавить, если человек обвиняется в преступлении в предпринимательской сфере или попросту «не беден», то в «упрощенной процедуре» вполне не исключена и коррупционная составляющая.

Угнетало ли все это вовлеченные в процесс солидные структуры и организации? И да, и нет. С одной стороны, именно в такой спорной атмосфере «упрощенного правосудия» пленум Верховного суда России в 2017 году впервые представил законопроект об уголовном проступке, весьма схожий с нынешним,— новый сюжет «развивал» уже имеющийся. Хотя, с другой стороны, три года назад эта инициатива не была поддержана правительством и уже в 2018 году была порушена в Государственной думе.

Более того, конкурирующая последние годы со следствием прокуратура стала открыто возмущаться явно серой схемой повальных «договоренностей» следователей с обвиняемыми. В 2019 году генеральный прокурор РФ на коллегии Генпрокуратуры заявил о необходимости законодательного вмешательства в столь странную процедуру особого порядка рассмотрения дел, снижающую качество следствия и порождающую судебные ошибки. Его поддержал участвовавший в работе коллегии президент РФ Владимир Путин: «Рассмотрение дел в особом порядке не должно быть прикрытием разбирательств, где слабая доказательная база и имелись ошибки следствия».

Ясно, что начальственное слово не могло не остаться незамеченным, и поэтому в прошлом году в особом порядке рассматривалось уже не 70, а 55 процентов дел. А Верховный суд срочно внес необходимый законопроект, сужающий возможности для «сделок» (с июля 2020 года особое производство возможно лишь по уголовным делам о преступлениях небольшой или средней тяжести; более того, теперь судья может в ряде случаев вынести не только обвинительный приговор, но и постановление о прекращении уголовного дела). Главное же, как подчеркивают практикующие юристы, теперь по делам о тяжких преступлениях, особенно в сфере предпринимательства, следователи будут обязаны заботиться о поиске доказательств, а не думать о том, как уговорить подследственного признать вину.

Казалось бы, вот он — новый баланс, поправки внесены и учтены. Ан нет, все не так просто: на всем этом занятном фоне, несмотря на, в общем-то, безрадостную историю упрощенного судопроизводства, Верховный суд вновь вернулся к теме «уголовного проступка» и опять предложил сделать признание вины основанием для очередной сделки с правосудием. Только на этот раз результатом такой «договоренности» по 121 составу преступления будет не назначение наказания не более двух третей от максимально возможного, а уже прекращение дела с применением штрафа, «общественных работ» или «ограниченно оплачиваемых работ». Как говорится, это тот самый «хрен, который то ли слаще, то ли горше редьки».

Да, возможно, нерадивому оперу теперь будет легче уговорить кого-то взять на себя карманную кражу, улучшатся показатели раскрываемости преступлений, да и сама криминальная статистика станет менее устрашающей — ведь количество учитываемых преступлений уменьшится, а уголовные проступки это особый счет. Но в этом ли, задам риторический вопрос, есть цели правосудия? И не правильнее ли подумать не о новациях, а о нашем ненормальном применении законов, которое уже давно привычно гнобит людей излишними карами? Возможно, логичнее не изобретать новые виды расправы над людьми, а в полном соответствии с возможностями Верховного суда, предусмотренными Конституцией РФ, дать судам разъяснения о необходимости чаще применять (разумеется, только после тщательного судебного разбирательства) уже имеющиеся меры наказания, не связанные с лишением свободы, условное наказание, а то и освобождать от уголовной ответственности вовсе с назначением судебного штрафа — такое ведь и сегодня предусмотрено законом.

И последнее, но немаловажное. Не только мною замечено, что при обычном рассмотрении дела с тщательным разбирательством и оценкой в ходе судебного следствия всех имеющихся доказательств назначенное судом наказание за содеянное частенько бывает ниже пресловутых двух третей от максимального, а иногда и вовсе минимальным, ниже минимального или условным. Судья просто обязан применить многочисленные правила назначения наказания, в том числе смягчающие обстоятельства, данные о личности и т.п. Таким образом, сами по себе «сделки» явно не всегда «выгодны» осужденным.

Впрочем, об этом в пояснительных записках к законодательным новациям авторы не пишут.

Автор Сергей Замошкин, адвокат

https://www.kommersant.ru/doc/4538834

***

На первый раз не сажать

ВС нашел новые возможности для освобождения от уголовной ответственности предпринимателей и подростков

Верховный суд (ВС) России разработал законопроект о внесении изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы РФ, позволяющий расширить перечень оснований для освобождения от уголовной ответственности. В первую очередь речь идет о гражданах, совершивших преступление средней или небольшой тяжести впервые, прежде всего в сфере экономики, а также несовершеннолетних. ВС предлагает заменить уголовные наказания другими мерами правового воздействия по нескольким десяткам видов преступлений.

Пленум Верховного суда принял проект постановления о внесении в Госдуму законопроекта, направленного на «декриминализацию отдельных уголовно наказуемых деяний», что позволит оказать «позитивное влияние на все сферы общественной жизни, включая предпринимательскую и иную экономическую деятельность». В пояснительной записке к проекту указывается, что благодаря принятому 3 июля 2016 года закону о внесении поправок в УК и УПК, посвященных введению понятия уголовного проступка, от уголовной ответственности были освобождены (с назначением судебного штрафа) более 52 тыс. граждан. При этом общая сумма штрафов составила 825 млн руб.

Вместе с тем количество лиц, осужденных за преступления небольшой тяжести, в том числе впервые, по-прежнему остается значительным. Так, в 2018 году за преступления небольшой тяжести осуждены 334 712 граждан (51% общего количества осужденных), из них 217 367 человек не имели неснятых и непогашенных судимостей. В 2019 году за преступления небольшой тяжести осуждены 305 011 граждан (опять 51% осужденных), из них 186 497 не были судимы.

В настоящее время, указывают авторы законопроекта, в УК насчитывается более 80 составов преступлений, за которые не предусмотрено наказание в виде лишения свободы, между тем число осужденных за эти преступления в 2019 году составило 28 969 человек. Свыше 15% из них приговоры были вынесены за преступления в сфере экономики.

«Ввиду необходимости защиты представителей предпринимательского сообщества от необоснованной уголовной репрессии принято решение о распространении понятия уголовного проступка на преступления небольшой тяжести против собственности и отдельные преступления небольшой и средней тяжести в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, не связанные с применением насилия либо с угрозой его применения, а равно с противоправной деятельностью организованных групп либо с причинением особо крупного ущерба или иных тяжких последствий»,— говорится в пояснительной записке к законопроекту.

ВС предлагает отнести к категории уголовных проступков сразу 29 видов преступлений, связанных с предпринимательской или другой экономической деятельностью, по обвинению в которых в прошлом году было осуждено порядка тысячи человек. Например, новшество касается незаконного образования юридического лица, уклонения от уплаты таможенных платежей (без отягчающих обстоятельств), злоупотреблений на рынке ценных бумаг и т. п. Кроме того, декриминализируется еще семь составов преступлений небольшой и средней тяжести, касающихся посягательств на собственность, включая мелкие кражи и мошенничество (ч. 1 ст. 158 и ч. 1 ст. 159 УК РФ). В 2019 году по этим статьям были осуждены свыше 55 тыс. человек.

При этом важным нововведением станет освобождение даже от уголовного штрафа тех лиц, кто уже понес за свой проступок административную ответственность. Принципиальным изменением законодательства также является предложение не относить к уголовным проступкам «те деяния, необходимость криминализации которых обосновывалась особой значимостью уголовно-правовой охраны соответствующих общественных отношений».

В первую очередь речь идет о незначительных злоупотреблениях в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд, налоговых и иных преступлениях в сфере экономической деятельности, при условии возмещения виновным причиненного ущерба. В случае принятия Госдумой предлагаемого Верховным судом законопроекта к категории уголовного проступка в общей сложности будет отнесен 121 состав преступлений, включая 53 в сфере экономики. Если сохранятся нынешние тенденции в судопроизводстве, то изменения могут привести к освобождению от уголовной ответственности примерно 85 тыс. человек в год, около 60 тыс. из которых совершают нетяжкие преступления в сфере экономики.

Нужно отметить, что гуманизация коснется только тех, кто совершил преступление впервые, то есть на момент совершения преступления не имеет непогашенных судимостей. Кроме того, при решении вопроса об освобождении о уголовной ответственности будут приниматься во внимание данные, характеризующие личность совершившего преступление. В частности, необходимым условием станет отсутствие судебных штрафов в течение последнего года. Во всех случаях виновный должен возместить причиненный им ущерб. В качестве наказания при освобождении от уголовной ответственности законопроект, в частности, предусматривает судебный штраф, общественные работы или ограниченно оплачиваемые работы.

Кроме того, ВС предлагает за незначительные и средней тяжести преступления, совершенные впервые, освобождать от уголовной ответственности несовершеннолетних, назначая им «принудительные меры воспитательного воздействия». К последним относятся предупреждение, передача под надзор родителей, заменяющих их лиц или специализированного государственного органа, ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего.

В законопроекте отдельно оговаривается, что неисполнение назначенных за незначительные и средней тяжести преступления мер правового или воспитательного характера может привести к возобновлению уголовного преследования виновного. Нужно отметить, что принятие законопроекта не скажется на правах потерпевших. Они (или прокурор) по-прежнему смогут подавать гражданские иски о возмещении имущественного и компенсации морального вреда. Ответчиками по таким искам в случаях, когда преступления совершаются несовершеннолетними, выступают их родители или другие законные представители.

Руководитель службы правовой экспертизы уполномоченного при президенте по защите прав предпринимателей Алексей Рябов считает инициативу Верховного суда «скорее положительной». По его мнению, в случае принятия законопроекта «усиления давления на предпринимателей точно не произойдет и даже можно ждать некоторого облегчения». «Однако насколько эффективным окажется такой механизм — зависит от судебной системы»,— отметил господин Рябов.

Автор Александр Александров

https://www.kommersant.ru/doc/4530072?from=doc_vrez

***

Бизнесменам разрешили не признаваться

Поправки к УПК существенно усложнят работу следствия по «предпринимательским» делам

Владимир Путин своим указом утвердил изменения в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) России, которые окажут самое серьезное влияние на расследование уголовных дел, касающихся в первую очередь предпринимателей. Теперь особый порядок проведения процесса, в результате которого признавшему вину подсудимому обеспечено резкое смягчение наказания, будет применяться только к умышленным преступлениям небольшой и средней тяжести. Между тем наиболее часто встречающиеся в уголовных делах бизнесменов статьи об особо крупных мошенничестве и растрате под эту категорию не подпадают. В адвокатской среде изменения встретили с энтузиазмом: юристы говорят, что отныне следователям придется действительно доказывать вину фигурантов, а не уговаривать их признаться в надежде на небольшой срок.

Президент РФ подписал закон о внесении поправок в УПК, который был принят Госдумой 7 июля этого года. Наиболее значимыми являются изменения, касающиеся ст. 314 кодекса, предусматривающей особый порядок уголовного судопроизводства. Он применяется, напомним, в тех случаях, когда фигуранты уголовного дела «при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего» заявляют о признании собственной вины и просят провести процесс без судебного разбирательства. Иными словами, суд не изучает доказательства сторон и не допрашивает свидетелей. При этом подсудимый не обязан свидетельствовать против кого-либо, и у него есть серьезное преимущество: ему не может быть вынесено наказание, превышающее две трети от максимально возможного, которое предусмотрено вменяемыми обвиняемому статьями УК РФ. До сих пор в соответствии с УПК особый порядок был возможен в тех случаях, когда речь шла о преступлениях, наказание за которые не превышает десяти лет лишения свободы. Отметим, что под эту категорию попадают и дела об особо крупных мошенничествах и особо крупных растратах (ч. 4 ст. 159 УК РФ и ч. 4 ст. 160 УК РФ), по которым и проходит львиная доля предпринимателей.

Нужно отметить, что особый порядок уголовного судопроизводства сразу после его введения получил самое широкое применение. По статистике, количество дел, рассмотренных таких образом, последние годы стабильно превышало 60% от общего числа, подпадающего под требования ст. 314 УПК. Однако такая практика вызывала серьезную критику. Правозащитники и адвокаты утверждали, что она способствует обвинительному уклону судопроизводства, решения судей о наказании без исследования доказательств нередко скрывают ошибки следствия, а обвиняемого правоохранители вводят в заблуждение, склоняя его к признанию вины ради мягкого наказания. Многочисленные исследования, на которые ссылались юристы, показывали, что на самом деле гарантируемые законом смягчения наказания в реальности не работают, так как судьи по большей части и так не склонны давать максимальные сроки. В итоге весной 2019 года Верховный суд РФ внес в Госдуму законопроект о запрете особого порядка проведения процессов при рассмотрении тяжких преступлений.

Теперь, согласно УПК РФ, особый порядок возможен только при рассмотрении дел об умышленных преступлениях небольшой и средней тяжести, наказание по которым не превышает пяти лет лишения свободы. Как говорится в сопроводительной записке к закону, нововведение вызвано тем, что тяжкие преступления, «как правило, являются особо сложными и требуют высокой степени процессуальных гарантий, которые могут быть обеспечены при рассмотрении дела в общем порядке в условиях действия принципа непосредственности и устности исследования доказательств в судебном заседании».

Как Верховному суду было предложено отказаться от рассмотрения уголовных дел в ускоренном режиме

Изменения в УПК вызвали положительную реакцию в адвокатском сообществе. «Это полезный для интересов справедливого правосудия закон, позволяющий распространить состязательную процедуру рассмотрения дел на тяжкие преступления,— сказал “Ъ” советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Нвер Гаспарян.— В последние годы засилье особого порядка стало приводить к деквалификации судей, прокуроров и адвокатов. Подавляющее большинство дел рассматривалось судами за считаные минуты без проверки действительных обстоятельств дела только на основании признаний подсудимого. При этом преференции последний получал незначительные. Никто не считал, сколько нарушений прав и ошибок таилось под этими признаниями. Ограничение особого порядка — это безусловный шаг к оздоровлению судопроизводства». «Стандарты доказывания по уголовным делам должны будут возрасти,— считает адвокат коллегии "Фрейтак и сыновья" Вадим Багатурия.— Сегодня особый порядок расхолаживает как судей, так и следователей, которым гораздо проще уговорить подозреваемого пойти на особый порядок, нежели кропотливо собирать и оценивать улики. Тем более недопустим был такой порядок по статьям, которые стандартно инкриминируют предпринимателям. Что касается обвиняемых, то у них остается возможность скостить срок, заключив досудебное соглашение о сотрудничестве с прокурором».

Авторы Александр Игорев, Сергей Сергеев

https://www.kommersant.ru/doc/4424896?from=doc_vrez