Как связаны коронавирус и рост агрессии в обществе. На примере России

***

На грубость нарываемся

Рост конфликтных настроений в обществе прогнозировали все, как только начался COVID-19.

Кто-то даже пытался его измерить с различной степенью точности, из последних попыток — опрос исследовательского агентства Zoom Market об уровне агрессии в российских городах. Трем тысячам респондентов (разумеется, для каждого отдельного города выборка оказалась куда скромнее) команда исследователей задала вопросы: «Часто ли вы сознательно избегаете конфликтов?» и «Часто ли вы ругаетесь?». Итоги получились в целом радужными: более половины россиян сознательно стремятся «жить дружно», а часто ругаются только 20 процентов. Причем самыми дружелюбными оказались Москва, Владивосток и Новосибирск, а самыми ругливыми — Челябинск, Краснодар и Пермь.

Рост конфликтных настроений в обществе прогнозировали все, как только начался COVID-19. Кто-то даже пытался его измерить с различной степенью точности, из последних попыток — опрос исследовательского агентства Zoom Market об уровне агрессии в российских городах. Трем тысячам респондентов (разумеется, для каждого отдельного города выборка оказалась куда скромнее) команда исследователей задала вопросы: «Часто ли вы сознательно избегаете конфликтов?» и «Часто ли вы ругаетесь?». Итоги получились в целом радужными: более половины россиян сознательно стремятся «жить дружно», а часто ругаются только 20 процентов. Причем самыми дружелюбными оказались Москва, Владивосток и Новосибирск, а самыми ругливыми — Челябинск, Краснодар и Пермь.

***

Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:  

Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.

Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!

***

Впрочем, что именно показало исследование, ясно не до конца, потому что любые прямолинейные вопросы в случае таких сложных сюжетов, как уровень агрессии в обществе, восходят к сакраментальному: «Перестали ли вы пить коньяк по утрам?». Чтобы человеку понять, часто ли он сознательно избегает конфликтов, нужно как минимум отслеживать такие свои состояния и иметь практику «осознанного поведения».

Рост конфликтных настроений в обществе прогнозировали все, как только начался COVID-19. Кто-то даже пытался его измерить с различной степенью точности, из последних попыток — опрос исследовательского агентства Zoom Market об уровне агрессии в российских городах. Трем тысячам респондентов (разумеется, для каждого отдельного города выборка оказалась куда скромнее) команда исследователей задала вопросы: «Часто ли вы сознательно избегаете конфликтов?» и «Часто ли вы ругаетесь?». Итоги получились в целом радужными: более половины россиян сознательно стремятся «жить дружно», а часто ругаются только 20 процентов. Причем самыми дружелюбными оказались Москва, Владивосток и Новосибирск, а самыми ругливыми — Челябинск, Краснодар и Пермь.

— Уровень конфликтных настроений, а тем более склонности людей к агрессивному поведению сложно определить в ходе опроса,— рассуждает Дмитрий Рогозин, завлабораторией методологии социальных исследований РАНХиГС.— Скажем, человек может воспринимать свою агрессивность как любовь к справедливости, как мужественность или даже искренность. Уровень допустимой конфликтности, агрессии — вопрос конвенции общества: что кажется одним ужасным, для других совершенно естественно.

Осечки в точности определения уровня агрессии дают даже прославленные международные индексы. Известнейший из них — Глобальный индекс миролюбия, составляемый Институтом мира вместе с Центром мира и изучения конфликтов Сиднейского университета регулярно, начиная с 2007 года. В июне институт опубликовал свои новейшие данные, попытавшись сделать первые прогнозы того, как COVID-19 повлияет на конфликтность в тех или иных регионах. Россия в рейтинге 2020 года открыла десятку «наименее мирных стран», среди которых еще Ирак, Ливия, Сомали, Афганистан и так далее; Исландия возглавляет список самых миролюбивых, деля пьедестал с Новой Зеландией, Данией, Японией и другими благополучными державами. Все бы хорошо, но «ключевые выводы» исследования, например, указывали, что межстрановые конфликты под действием ковида должны утишиться, и сообщали о «выдающемся прогрессе» в миролюбии Азербайджана и Армении… После событий этой осени читать остальные выводы без должного скепсиса уже сложно.

Хотя там есть и вполне оправданные наблюдения, основанные на длительности межстрановых сравнений. В частности, указано, что c 2007 по 2020 год основными факторами беспокойства в различных регионах, роста агрессии и насилия были не столько терроризм и уличная преступность, сколько политическая нестабильность, гражданские войны и возрастающие потоки беженцев. Эти факторы, как мы видим, дают о себе знать и на постсоветском пространстве.

Бытовое насилие и будничная ругань, как ни странно, не являются «частными проблемами»: они связаны с общей ситуацией в стране, а иногда и шире — в мире. Как показывают глубинные интервью с респондентами, человек склонен выбирать силовой, агрессивный путь выхода из какой-либо сложной ситуации, когда не знает или не имеет опыта альтернативного решения, когда окружающая обстановка оценивается как опасная, а оправдание «все так делают» — очевидным.

В практическом смысле насилие снижает неопределенность (ситуация кризиса наступает мгновенно, эмоциям дается выход), поэтому всякий рост неопределенности (включая эпоху ковида) делает «методы носорога» более популярными.

Если верить уже указанному исследованию Zoom Market, откровенно конфликтных людей (отвечающих утвердительно на прямой вопрос: «Считаете ли вы себя конфликтным человеком?») в стране только 9 процентов. Но более тонкие замеры показывают другие результаты. Например, фонд «Общественный вердикт» проводил опрос россиян об их отношении к вигилантам, то есть простым гражданам, которые самостоятельно берут на себя функции полиции (вигилантскими движениями в России являются «СтопХам», «Лев против», «Ночной патруль» и др.). Выяснилось, что мера их поддержки высока: 56 процентов опрошенных уверены, что «принуждать других к порядку могут и граждане, объединяясь для этого в группы и заставляя других следовать закону», и только 35 процентов считают, что «принуждать к общественному порядку может только полиция». Конечно, в таких результатах легко прочесть критику полиции (на «отлично» и «хорошо» ее работу в исследовании «Общественного вердикта» оценили только 8 процентов россиян), но само одобрение «принуждения к порядку», готовность решать проблемы силовым путем — показательны.

— Кроме того, в других наших исследованиях — об отношении россиян к насилию и пыткам — мы поймали тенденцию к росту доли тех, кто считает применение насилия по отношению к тем же заключенным нормальным,— рассказывает Асмик Новикова, руководитель исследовательских программ Фонда «Общественный вердикт».— Мы провели три волны одного опроса, где предлагали россиянам сделать выбор в ситуации ряда моральных дилемм, и последняя волна обнаружила феномен, который я называю «опривычиванием насилия». По-видимому, рост информированности о случаях бесчеловечного отношения к другим людям (важный во многих отношениях) побочным образом ведет к тому, что они воспринимаются как норма, пусть и очень неприятная, нашей жизни, и уже не вызывают отторжения. Похожий феномен виден в военных дневниках: если сначала человек останавливается на подробном описании каких-то ужасающих его событий, то со временем просто ограничивается фиксацией.

Что касается социальных групп, которые склонны одобрять насилие, то они вполне пестрые: женщины и мужчины, как выяснилось, здесь мало отличаются друг от друга. Чуть большую способность соглашаться с силовыми практиками демонстрирует старшее поколение, вероятно, сказывается опыт жизни, который в России, а еще раньше в Советском Союзе, чреват «опривычиванием». Во всех ситуациях отвергают применение пыток и насилия не более 10 процентов опрошенных.

Впрочем, по замечанию Асмик Новиковой, среди 90 процентов так или иначе толерантных к насилию россиян, уж откровенных агрессоров немного. Большинство просто не понимает, как можно решать проблему иначе. Скажем, в одной из дилемм респондентов спрашивали: могут ли врачи психбольницы, если их пациент впадает в состояние острого психоза, просить других пациентов обездвижить его силой? Поди тут разбери, что можно, а что нельзя, когда перед тобой «какой-то ненормальный» (и неважно, что по всем современным стандартам такое поведение врачей было бы названо жестоким обращением). А когда мы встречаемся с «психами» на дороге, за рулем — ну как на них не накричать, не возлюбить «СтопХама»? Даже безобиднейшее исследование Zoom Market, с которого мы начали, говорит, что 37 процентов россиян с удовольствием ругаются с незнакомцами на дороге. Привычка, стресс — и вот уже непонятно, почему бы не поддержать вигилантов или не вывести из общественного места силой кого-нибудь «без маски». Эпоха ковида наверняка породит новые поводы для исследования границ общественной морали и нашего дружелюбия.

Материалы подготовили Ольга Филина и Кирилл Журенков

https://www.kommersant.ru/doc/4557470

***

Мнение эксперта: Почему уровень агрессии в обществе вырос

Половина россиян считает, что уровень агрессии в обществе в пандемию вырос. Мы уже несколько месяцев живем в режиме чрезвычайной ситуации, потому кидаемся друг на друга — и, кажется, второй этап самоизоляции просто не вынесем.

В очереди на почте ко мне почти прижалась какая-то солидная блондинка без медицинской маски. Я сделала ей предупреждающий знак рукой: «Стоп» и отошла. «С ума все посходили! — завопила женщина, будто ждала отмашки.— Приказали вам морды закрыть, а вы и рады слушаться. Тьфу!» Из почтовых окошек, не сговариваясь, как пожарные сирены завыли сотрудницы: «Выведите ее! Выведите! У нас приказ!». Какие-то мужчины стали оттеснять нарушительницу к двери. А пенсионер, сидящий на стульчике у стены, даже попытался дотянуться до нее палкой: «Еще и плюется, зараза такая!» и тут же, без паузы, влепил и почтарям: «У вас очередь на улице начинается! Как работаете, бесстыжие?» Один из мужчин тут же остановился: «Дед, если б вы не лезли сюда со своими коммунальными платежами, никаких очередей не было бы. Когда уже научитесь платить по интернету?». «Хамы-ы-ы»,— разносился над всеми нами, грешными, голос безмасочной блондинки...

Медики предупреждают: COVID сделал россиян агрессивными. Да мы и сами это знаем. Почти половина россиян — 49 процентов — считает, что уровень агрессии в обществе в пандемию вырос,— таковы данные недавнего исследования Mail.ru Group. При этом публичное обвинение человека или организации в ситуации, когда больше некуда обратиться, 76 процентов опрошенных относят к приемлемому поведению. Поэтому все такие злые — и не только на почте?

Запугивание или сочувствие?

Ко второй волне коронавируса общество психологически не готово. А чиновники, похоже, как и весной 2020-го, не готовы тратить время и силы на разъяснительную работу и слова утешения для растерянных сограждан, выбирая привычное принуждение и запугивание. «У большинства представителей власти комплекс "вахтера" — они и шли во власть, чтобы самоутверждаться за счет подчиненных и зависящих от них людей,— говорит "Огоньку" политолог, кандидат политических наук Иван Преображенский.— Люди это видят, поэтому всем, даже вполне разумным карантинным мерам, сопротивляются: не понимают, как они защитят лично их. К тому же основа нынешней российской власти — "силовики", а они привыкли работать в формате "спецопераций", чтобы сведения не "утекли" в прессу. В условиях пандемии, когда общество испугано и уровень его и без того высокой агрессии резко возрос, начальники не успокаивают, а добавляют страха и ненависти, поскольку успокаивать, в их понимании, это все равно что спуститься на один уровень с подчиненными, перестать быть настоящими руководителями, которые только командуют и ждут "выполнения поручений"».

Конечно, у нас еще не лупят палками всех, нарушающих карантин, как в Индии. Лупят некоторых. В городе Березники полицейские так рьяно исполняли «указ губернатора Пермского края от 20 августа 2020 г. № 121 "О мероприятиях, реализуемых в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) в Пермском крае"», что попросту избили покупателя, оказавшегося в супермаркете без маски,— скрутили его на глазах у плачущей четырехлетней дочери. В Магнитогорске правоохранители дубинками побили нарушителя масочного режима, затем надели на него наручники и увезли в отделение. Несколько стражей порядка навалились на пассажира, который оказался без средств индивидуальной защиты на станции метро «Беговая» в Петербурге...

И в профсоюзе полиции одобряют такие суровые задержания. Глава координационного совета Московского профсоюза полиции Михаил Пашкин уверен, что подобные меры вполне оправданны, потому что люди, которые не носят маски, могут спровоцировать власти вообще ввести комендантский час: «Я за жесткие действия не только полицейских, но и Роспотребнадзора и контролеров. Если люди не понимают, что своими действиями они только пандемию расширяют, надо их учить».

Сама эта риторика — «надо их учить» — очень знакомая, не правда ли? Но, может, если бы «они» выбрали другой тон разговора с «нами», хоть раз бы по-человечески поговорили, то и главный критерий эффективности противовирусных мер — законопослушность граждан — только вырос? Россияне, будучи ни в чем не виноваты, словно за что-то несут наказание все эти месяцы. А ведь казалось бы: именно сейчас нация должна сплотиться против общей беды, именно сейчас время для речей в стиле «Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои!». Но ни о каком сотрудничестве и единстве речь не идет.

Пока — только силовые операции. «К административной ответственности за нарушение режима обязательной изоляции было привлечено более 90 тысяч граждан»,— бойко рапортует начальник главного контрольного управления столицы. «Восемь миллионов взыскали приставы с татарстанцев за нарушение масочного режима»,— отчитывается Управление Федеральной службы судебных приставов по Республике Татарстан. «Гостей новогодних корпоративов в Москве оштрафуют за нарушение режима»,— как будто даже заранее ликуют представители оперативного штаба по контролю ситуации с коронавирусом в Москве. И вроде все правильно, все по закону, а люди — хоть ты тресни! — почему-то не понимают, не принимают этой чиновничьей, «их» победной радости.

С кем воюем? И что дальше? Историк, писатель Юваль Ной Харари в интервью Познеру тоже заявил, что пандемия провоцирует агрессию, но это, по мнению автора «Sapiens» и «21 урок для ХХI века», только начало. Если мы сейчас не найдем общий язык друг с другом, туго нам придется: «В будущем нас ждут большие кризисы, чем этот. Это могут быть и новые пандемии, и проблемы, связанные с глобальным изменением климата, а также внедрение искусственного интеллекта и высоких технологий и различные опасности, связанные с этим. Нам следует выбрать путь сочувствия и просвещения».

«Вот так тебе за это!»

Какое там сочувствие! Глядя на рявкающих начальников, звереет и перепуганный народ. «Бей» или «беги» — варианты поведения человека под воздействием страха. Россияне предпочитают бить — того, кто поближе. «В поликлинике на меня накричала бабка в трех масках,— жалуется "Огоньку" москвичка Юлия Стампс.— У нее система: одна маска на подбородок, вторая на нос до самых глаз, третья по центру поддерживает конструкцию. И вот ей показалось, что моя маска не прилегает достаточно плотно. Предвосхищая вопрос — нет, мой нос наружу не торчал». У бабушек своя правда. Людмила Анисимова, пенсионерка из Бердска, рассказывает, как сделала одному гражданину замечание: «Я прошу его надеть маску. Она у него висит на подбородке... У него глаза налились кровью. Сжал кулаки. Думала, что меня ударит. Говорит: "Ты, дура старая, сама сдохнешь, не твое дело, надевать мне маску или не надевать, может, ты сама здесь заразная". Оскорбил меня всяко и ушел. Что коронавирус с людьми делает!»

В Екатеринбурге пассажиры вообще самостоятельно выволокли из трамвая женщину, которая отказывалась надеть маску, упиралась и кричала, воздевая руки: «Завтра вам скажут: наденьте на лицо памперс — вы наденете и его?» — ей-богу, на видео она выглядела как боярыня Морозова, погибающая за свою веру. В Уфе граждане не только вытолкнули такую же упертую даму из автобуса, но еще обозвали на прощание «крысой» и ударили ее ногой чуть ниже спины: «Вот так тебе за это!» В Сургуте безмасочник попался крепкий, в процессе борьбы с соотечественниками разбил стекло на задней двери автобуса — в полицию забрали всех.

Дома тоже небезопасно. Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова со ссылкой на данные российских НКО заявила, что число случаев домашнего насилия во время пандемии выросло. «Количество обращений к нам в центр возросло за период пандемии в 5 раз,— сообщает и сотрудница независимого социального Женского центра в Пскове Юлия Ефимова.— В условиях самоизоляции семьи вынуждены находиться в замкнутом пространстве своего дома, и хорошо, если жилищные условия позволяют разойтись в разные комнаты, но большинство семей такой возможности не имеют. Возрастает риск насильственного поведения в общении между членами семьи. Сказывается и финансовое положение, уровень дохода резко снизился, это фактор повышения тревожности и неустойчивости эмоционального состояния людей».

А уж о том, что творится в соцсетях, и объяснять никому не надо. Таких баталий не было даже в разгар украино-российского кризиса. «Намордники свои сами носите!» — орут одни. «Твари бездушные, из-за вас мы умираем»,— негодуют другие. Здесь уже нет места сарказму и ироничному юмору. Это поначалу над коронавирусными новостями подшучивали, сейчас же участники подобных дискуссий сразу приступают к проклятиям.

Россия и так уже который год входит в число лидеров по частоте оскорблений и травли в интернете — согласно международному рейтингу сетевой культуры, который ежегодно составляет Microsoft, наша страна сейчас занимает 19-ю позицию из 22 возможных. Большинство интернет-пользователей из России — 74 процента — получали угрозы и оскорбления во время общения в Сети. А за этот год, кажется, таких наберется еще больше.

«Держи дистанцию»

Вирус уже коснулся каждого из нас — психологи говорят о так называемом континуальном (непрерывном) стрессе, в котором находятся все россияне. Адаптационные ресурсы в таких условиях быстро истощаются, это как раз и может привести к повышению агрессивности и нарушению поведения. Пандемия — серьезное испытание для психики. Людей, во-первых, мучает страх перед неизвестной болезнью — согласно опросу ВЦИОМа, опасаются заразиться коронавирусом или заражения своих близких 74 процента россиян. «Женщина, стоящая в магазин с тележкой у кассы, кричала людям, чтобы не подходили к ней близко и читали, что у нее на спине написано,— рассказывает блогер Ольга Каминская.— К ее спине действительно был прикреплен лист формата А4 с надписью "Держи дистанцию"».

Во-вторых, на нас действуют апокалиптические выпуски новостей. Не зря же Всемирная организация здравоохранения даже выпустила специальные рекомендации по защите психического здоровья во время пандемии: «Избегайте просмотра, прослушивания или чтения новостей, которые заставляют вас чувствовать тревогу или стресс; ищите информацию, которая главным образом помогает вам предпринять практические шаги для защиты себя и близких». ВОЗ обращает внимание, что информационные обновления стоит просматривать не более 1–2 раз в день. «Стремительный и постоянный поток новостей о вспышке коронавируса может заставить переживать беспокойство любого человека».

В-третьих, запреты местных властей, которые воспринимаются некоторыми почти как лишение свободы на неопределенный срок. «Чем меньше у человека внутренней свободы, тем больше он зависим от внешней стимуляции, например каких-то развлечений,— говорит Вероника Салимгареева, клинический психолог, занимавшаяся в том числе консультированием медиков и пациентов в красной зоне.— Сейчас, в период пандемии, внешней стимуляции становится значительно меньше: мы меньше общаемся, не ходим в кино и не сидим в барах. Многим людям это очень тяжело воспринимать, они сталкиваются и с "пространством" внутри себя, и с ограничением пространства снаружи, и это вызывает диссонанс в их душе, в их уме. Такое состояние порождает фрустрацию: очень сильную тревогу, другие негативные эмоции».

А чувство неопределенности, которое терзает многих из нас: «Не болен ли этот парень в лифте?», «Куда девать ребенка, если детсады закроют?», «Хватит ли нам гречки до весны?». А проблемы с работой из-за пандемии, экономический кризис, штрафы, грозящие кулаком чиновники — удивительно, как мы еще друг друга не поубивали! Хотя и не без этого — убили ведь недавно мужчину после банальной ссоры в родительском чате.

Исследование, проведенное ВЦИОМом, Российской ассоциацией политических консультантов (РАПК) и федеральной сетью «Клуб регионов», продемонстрировало, что текущий уровень тревожности россиян, вызванный эпидемией COVID-19, сопоставим с октябрем 1993 года, когда произошел «расстрел Белого дома», и дефолтом августа 1998-го…

Что делать? Разве что признать: все мы беззащитны перед будущим. Болезнь, безработица, война, сума да тюрьма — в наших краях от этого никогда не зарекались... Но ведь и не такое переживали. Как бы хороша или плоха ни была ситуация, она изменится. А жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на ненависть. Сочувствие — вот уж чего действительно сейчас всем нам больше всего не хватает.

Автор Наталья Радулова

https://www.kommersant.ru/doc/4558995?from=doc_vrez