Запад и Россия: пределы границ конфликта

Information
[-]

О пределах распространения конфликта России и объединённого Запада

Процесс расширения России начался, и его остановить невозможно даже угрозой термоядерной войны, на что Запад не решится никогда, несмотря на все показательные решимости. Маятник исчерпал силу движения в одну сторону и начал двигаться в другую. 

Мировое аналитическое сообщество занято попытками определить, до каких пределов может распространяться конфликт России и объединённого Запада, во всяком случае, где проходят красные линии, которые обе стороны переходить не решатся, и будут вынуждены приступить к переговорам. Для ответа на этот вопрос стараются определить три сферы: формула национальных интересов на данном промежутке времени, внутренние силы и внутренние слабости соперников. От того, как будут очерчены рамки этих сфер, будут определяться перспективы Большой стратегии, понимаемой как допустимое приближение к Апокалипсису.

Россия и Запад как два цивилизационных полюса всегда находились и будут находиться в состоянии как минимум смысловой, ценностной войны. Однако это не мешало в определённые периоды строить внешнюю торговлю и даже контролировать военную угрозу. Отношения не были ровными, но они были стабильными. Сейчас наступил период неопределённости, а это самое выматывающее психологическое состояние из всех возможных для человека.

В период существования Российской Империи и СССР национальные интересы России включали в себя задачи максимального расширения и контроля буферных территорий, с которых исходила военная угроза государству. Соответственно, задачей Запада было всемерное сокращение этих территорий и приближение военной угрозы к границам России. Россия строила альянсы с Западом, прежде всего, исходя из перспективы расширения и удержания подконтрольных пространств, Запад — из перспективы вытеснения России из этих пространств и занятия её места. Стратегия была проста: Запад сначала стремился создать условия для торможения экономического развития России, потом переводил это в условия для политической дестабилизации.

Мирные периоды всегда были трансформированной формой войны, ибо в эти моменты решались задачи не военного, а культурного вторжения и завоевания не территорий, а влияния на ключевые группы населения. В военные периоды использовали эти возможности как внутренние плацдармы, с которых велась атака на российскую государственность, благо, она всегда была уязвимой в силу своей громоздкости. В поздний период СССР (эпоху разрядки) задачи мирной фазы войны были Западом решены, и стало возможно перейти к территориальной деструкции зоны российского влияния и контроля.

Ключевые общественные группы в России были одержимы идеей снятия вековечных идейных конфликтов с Западом и вхождения в него на основе общечеловеческих ценностей, к которым они относили прежде всего ценности постоянного роста потребления материальных благ. В этот период Россия испытала сжатие и падение силового потенциала, как в его военной, так и невоенной части. Однако у Запада не хватило потенциала и сил на полное уничтожение России как противника, сохраняющего способность вернуться в состояние расширения. Начался процесс распада сил и утраты внутренних плацдармов. Практически полностью завербованная Западом элита России отказалась от государственных проектов и прошла стадию приватизации.

Девять десятых её состава в той или иной степени стали реализовывать мечту переезда на Запад. Казалось, государственность в России вошла в штопор, из которого нет выхода, и Запад уже начал испытывать эйфорию от победы, разглядывая, как гитлеровцы в 1941 году, вот-вот готовую пасть к их ногам Москву. Однако внутри приватизационной элиты, отказавшейся от государственной идеи, возник раскол по вопросу дальнейшей судьбы. Поскольку вся элита была прозападной, тревоги у Запада этот раскол не вызывал.

Не будучи подавленным в зародыше, он привёл к возникновению группы, не только победившей в борьбе за концентрацию ресурсов, но и почувствовавшей угрозу со стороны Запада, который, собственно, никогда и не скрывал, что российская приватизационная элита временная, и её задача — передача приватизированных активов транснациональному капиталу. После этого в России возник слой новых государственников, нуждающихся в государстве для защиты активов. И если в мире защитить эти активы уже нельзя, то в России пока можно. Этот слой повёл последовательную атаку на внутрироссийские плацдармы Запада. От влияния оттеснялись прямые прозападные группы, разрушалось их смысловое и духовное ядро.

Со временем конфликт перешёл в военную сферу и возник вопрос — что происходит и как реагировать Западу? Это эксцессы исполнителя или уже необратимая тенденция? Трудность заключалась в том, что на каком-то периоде времени это было и то, и другое. Заявления России Запад всерьёз не принимал. Отрезвление пришло лишь во время потери Западом Крыма и его возвращения в зону России. Утрата ключевого военного плацдарма стала для Запада сигналом сирены. Оказалось, что Россия пережила ряд внутренних трансформаций, прекратила стадию сжатия и вошла в стадию расширения. Национальные интересы, прежде заключавшиеся в идее симфонии с Западом, в России всё больше маргинализируются. Россия вернулась к осознанию своей миссии — пространству между Востоком и Западом, в равной степени не подконтрольной как одному, так и другому. И оказалось, что Запад наткнулся на границы возможного, о существовании которых именно в этих пределах не подозревал.

И Россия, и Запад одновременно переживают определённую ломку. Нынешняя государственническая элита России, добивающая элиту прозападную — это не новоявленная группа, а вчерашний сегмент той же монолитной прозападной элиты. С Запада это выглядело как драка за ресурсы между собственными вассалами.

Но выяснилось, что в ходе драки часть вассалов стала врагами. Они уже не принимают не только конкурирующую вассальную группировку — они не принимают самих сеньоров. И не принимают зоны их господства — они сами на эту зону претендуют, помня, что она исконно принадлежала им. И они намерены вернуть утраченное любой ценой, ибо в сохранении статуса-кво видят главную жизненную угрозу для себя. То есть теперь в России сменилась властвующая группа, чьи формулировки национальных интересов не подразумевают объединение с Западом, а предусматривают разделение с ним, причём, с оттеснением Запада от завоёванных позиций. Началась атака на внутрироссийские плацдармы Запада — на либералов и пятую колонну во власти. Государственники перешли от войны с прозападными группами к войне с Западом.

Самое для Запада опасное в том, что этот конфликт с Западом поддерживается большинством населения страны, недовольным приватизацией и тем капитализмом, который в России возник в результате стремления в Запад, символизировал Запад и декларировался как вестернизация России. То, что в России толковалось как прогресс, стало толковаться как регресс. Запад стал терять внутренние плацдармы, и это немедленно выразилось в потере территорий. Тенденция для Запад обозначена — в войне с Россией наступил кризис. Позиционный тупик. Средства наступления уравновешены средствами обороны, и нечем взломать позиции противника. Если учесть, что речь идёт о противнике, ещё вчера поверженном, то процесс характеризуется как переток силового ресурса от победителя к побеждённому.

Если не принять чрезвычайных усилий, то скоро Запад начнёт отступление, а Россия — возвращение на потерянные земли. И ещё вопрос — где, и главное, — за счёт чего — удастся это контрнаступление остановить. Ведь Россия может исчерпать силы, но подключатся третьи страны. Если Запад немедленно не остановит всех грозным окриком, распад грозит выйти из-под контроля. По сути, исчерпан потенциал повышения внутренней привлекательности Запада в России — процесс, шедший по нарастающей с начала 50-х годов ХХ века по начало нулевых годов века XXI. Сейчас в России происходит завершение поляризации между теми, кто готов уехать на Запад и теми, кто к этому никогда не будет стремиться. И даже те, кто готов уехать сейчас, но по каким-то причинам не уедет, не факт, что сохранят своё настроение в ближайшие 10 лет. Эта социальная группа исчерпала пределы роста и вступила в стадию спада.

Напротив, растёт сегмент скептиков к Западу. Отток умов уже не является для России угрозой для жизни, хотя сохраняет болезненность. Но всё больше тех, кто находит себя дома. В сочетании с начавшейся волной возвращения эмигрантов, уехавших в 90-е, ясно видны пределы жизненного цикла прозападного сегмента в России. Без этого сегмента падает сила воздействия на экономические деструкции. Что-то удаётся выровнять, на что-то ответственность с власти переносится на Запад или его прозападное крыло. Наступает фаза «чем хуже, тем лучше». Чем хуже в экономике, тем лучше антизападным силам, так как Запад из друга позиционирует себя врагом, а всё более антизападная власть — спасителем населения от агрессии Запада.

Процесс расширения России начался, и его остановить невозможно даже угрозой термоядерной войны, на что Запад не решится никогда, несмотря на все показательные решимости. Маятник исчерпал силу движения в одну сторону и начал двигаться в другую. Пределами остаются военные риски, но формируется коридор возможного в зоне между ядерной войной и опорой на собственные силы. Если потребуется, в России победит идеология умеренного потребления ради выживания нации. Это для Запада смертельная конструкция, а для России — возвращение к привычным формам жизни. Пределы границ конфликта между Западом и Россией изменяются по мере переноса этих границ из либеральной в консервативную парадигму.

Нынешний — и завтрашний — Запад для России не мечта, а зона отвращения. И пока конфигурация зон влияния не претерпит полной ревизии, конфликт будет протекать между военным ядерным ударом и начертанием новых границ. Убить самого себя Запад не решится — он слишком любит эту жизнь. Если не поскользнётся на грани риска, конфликт будет развиваться всё текущее столетие и будет двигаться в сторону размежевания России с Западом. Это единственный способ избежать ядерной войны. И речь не о том, готов ли Запад встать на этот путь, и как его туда направить. Запад уже идёт по этому пути, и именно этот факт является причиной такой его шумной реакции. Однако изменить здесь уже ничего невозможно.

Автор Александр Халдей

https://regnum.ru/news/polit/3249766.html

***

Приложение. Выход РФ из Договора по открытому небу — готовы ли США играть по правилам?

Байден и его команда, в частности госсекретарь Блинкен, много говорят о необходимости соблюдения правил игры в вопросах стратегической стабильности. Сейчас им предоставляется великолепный шанс продемонстрировать поступками их приверженность собственной риторике. Посмотрим, воспользуются ли они этим шансом.

19 мая Госдумой утвержден внесенный президентом законопроект «О денонсации Российской Федерацией Договора по открытому небу». Такой шаг с российской стороны стал логически неизбежным после одностороннего и ничем объективно толком не обоснованного выхода из Договора Соединенных Штатов в ноябре 2020 года.

Тогда российский МИД подчеркнул, что тем самым будет разрушено международное доверие, лежавшее в основе этого соглашения, подписанного еще в 1992 году. Сутью и ключевым смыслом которого являлось наличие у подписавших ДОН стран возможности официально и самолично проверить те или иные подозрения, касающиеся вопросов угрозы национальной безопасности, а также механизм предоставления полученной информации всем другим участникам. То, что узнавал один — узнавали все, что служило надежной гарантией взаимного доверия.

И вот администрация президента Трампа из чисто внутриполитических соображений решила, что раз другие способы «наказания России за строптивость» либо полностью исчерпаны, либо неэффективны, а набирать политические очки во внутренней борьбе за власть как-то надо, то выход США из ДОН является «хорошей идеей». Действительно, зачем выполнять условия ДОН и разрешать России инспекционные полеты над США, если всю информацию о России можно получать через своих союзников по НАТО, остающихся в Договоре? Как говорится, «ловкость рук и никакого мошенничества».

В принципе, Россия была готова согласиться на выход Америки из ДОН, при условии подписания остающимися странами дополнения с обязательством не предоставлять получаемых в рамках ДОН сведений «третьим странам». Однако участники Договора брать на себя такое обязательство отказались.

Таким образом, членство России в ДОН потеряло главный смысл — равностороннего подтверждения взаимного доверия и открытости между всеми участниками. Что сделало выход России из Соглашения неизбежным.

Вместе с тем, с точки зрения проверки подозрений относительно тех или иных действий «партнеров», Россия располагает достаточным размером орбитальной космической группировки, современные возможности которой технически многократно превосходят аналогичный уровень тридцатилетней давности. Так что в части контроля происходящего на территории зарубежных государств ситуация для России не изменится никак.

А вот для прочих участников, особенно малых стран Европы, как раз наоборот. Из-за отсутствия у них собственных разведывательных спутников им придется обращаться за информацией к «старшим партнерам», которые совсем не факт, что согласятся ею с ними делиться. Партнерство в рамках НАТО — оно такое, неоднозначное. И совершенно точно далекое от равноправия. Можно сказать, что это не прибавит им доверия к России. Однако уже который год подряд текущие события показывают и без того его полное разрушение.

Россия давно уже обвиняется буквально во всём. Кто пытался страшным ядом отравить Скрипалей? — Россия. Кто взорвал военные склады в Чехии? — Снова Россия. Кто подрывает европейское единство? — Опять Россия. Кто собирается использовать противокоронавирусную вакцину для дестабилизации Евросоюза? Кто вмешивается в демократические выборы в США? Кто виноват в вымирании динозавров? Естественно, Россия, кто же еще! Отсюда возникает закономерный вопрос: а нужно ли нам такое их доверие? Тем более, стоит ли оно ущемления национальной безопасности? Ответ, как нам кажется, совершенно очевиден.

Вместе с тем надо отметить следующее. После того, как закон будет принят Советом Федерации и подписан президентом России, решение о денонсации будет передано в страны-депозитарии (Канада и Венгрия) и вступит в силу только спустя шесть месяцев, то есть в декабре 2021 года. Если США действительно заботятся о международной безопасности и открытости, у них есть время вернуться в ДОН. Не исключено, что эта тема могла бы стать одной из обсуждаемых в ходе предстоящего саммита лидеров двух стран.

Байден и его команда, в частности госсекретарь Блинкен, много говорят о необходимости соблюдения правил игры в вопросах стратегической стабильности. Сейчас им предоставляется великолепный шанс продемонстрировать поступками их приверженность собственной риторике. Посмотрим, воспользуются ли они этим шансом.

Автор Елена Панина — директор Института РУССТРАТ

https://regnum.ru/news/polit/3273417.html


About the author
[-]

Author: Александр Халдей, Елена Панина

Source: regnum.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Date: 31.05.2021. Views: 73

zagluwka
advanced
Submit
Back to homepage
Beta