Китайская компартия празднует свой сотый день рождения

«Красный император» празднует 100-летие КПК

Китайская компартия празднует свой сотый день рождения, старательно избегая упоминания слова «коммунизм» и занимаясь построением среднезажиточного общества. Шелковый путь, при помощи которого страны сателлиты становятся «шелковыми», претензия на гегемонию, но — экономическую, и планы до 2049 года неплохо характеризуют глобализацию по-китайски.

Компартия Китая пышно отмечает 1 июля свой вековой юбилей. За сто лет она превратилась из подпольной — «экстремистской», как сейчас бы сказали — группировки в самую крупную по численности и влиянию правящую партию мира. По этому случаю в Пекине проходят крупномасштабные мероприятия, цель которых показать народу Китая и другим народам, что КПК и давно слившееся с ней в единый организм Срединное государство находятся в зените славы. Так, председатель КПК Си Цзинпин, который также является руководителем Центрального военного совета КНР, объявил, что Национально-освободительная армия Китая должна стать вооруженной силой мирового класса, чтобы надежно защитить суверенитет, безопасность и интересы развития страны. 

История партии по-китайски

Выступая со сцены, на заднике которой красовались красные знамена с серпом и молотом, лидер КНР, которого китаеведы почти без иронии называют «красным императором», предупредил, что китайский народ ни в коем случае не позволит никаким внешним силам третировать, угнетать и порабощать себя, а  те, кто попытается это сделать, непременно потерпят полный провал перед стальной Великой Стеной, возведенной из плоти китайского народа, насчитывающего свыше 1,4 миллиарда человек, передает агентство «Синьхуа».

Си Цзинпин упомянул четыре великих успеха КПК: в новодемократической революции; в деле социалистической революции; в деле реформ, открытости и социалистической модернизации; в деле социализма с китайской спецификой в новую эпоху. О том, что сам факт появления китайской компартии, ее выживание в годы двух гражданских войн и японской оккупации, взятие власти в 1949 году и последовавшее строительство социализма стали возможными благодаря прямой помощи от страны, которая тогда называлась СССР (VI съезд КПК вообще прошел в Подмосковье), в докладе «красного императора» не сказано ни слова. Как будто все эти сто лет китайские коммунисты добивались успехов исключительно за счет своей потрясающей воображение численности — 95 млн членов на сегодня — и мудрости китайского народа. 

Такая забывчивость Си Цзинпина, по более или менее солидарному мнению китаеведов, как в России, так и за рубежом, объясняется тем, что между китайской компартией 100 лет назад и ее нынешней ипостасью нет почти ничего общего, кроме символики. И дело здесь не только во внутреннем перерождении «партии рабочих и крестьян», но и в том, что за столетие кардинально изменились сами понятия демократии, капитализма, социализма, коммунизма и всех прочих «измов». В XXI веке темпы перемен стали такими, что менять символику и фразеологию под них пришлось бы каждые пять-десять лет. 

Средний класс по-китайски

Задачи строительства «среднезажиточного общества» (термин, который в Пекине предпочитают использовать вместо архаического термина «коммунизм») остаются приоритетными для КПК и вряд ли могут быть решены в современных условиях без ее участия, полагает ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО Иван Сафранчук. «Идеологи КПК создают сложные идеологические конструкции и формулы, но базовые ценности этого общества принципиально за сто лет не поменялись — это примат общественного над индивидуальным. Конечно, это уже не классический коммунизм. Но поскольку у китайских коммунистов на сегодня не осталось серьезных идеологических конкурентов, они имеют полную возможность трактовать коммунизм и социализм так, как им того хочется», - говорит он.

Будучи прошедшим через естественный отбор лидером мирового коммунистического движения (или того, что от него осталось после кончины КПСС), КПК сегодня имеет возможность по собственному желанию выбирать модус отношений со странами, где компартии уже не являются правящими (а правящими они остались разве что во Вьетнаме и на Кубе). И в этих отношениях идеологическое родство однозначно оттесняется на второй план прагматическими соображениями. Лучший пример тому — отношения Пекина с Москвой, где китайские лидеры видят основным партнером Владимира Путина, а не кого-либо из вождей российских коммунистов.

100-летие КПК почти совпало с 20-летием российско-китайского договора о дружбе и сотрудничестве, подписанного в 2001 году сроком на 20 лет. На этой неделе, во время прошедшей по видеосвязи встречи Владимира Путина и Си Цзинпином, стороны договорились продлить его еще на пять лет, начиная с февраля 2022 года. Китайские лидеры не только не держат в уме возможность экспорта революции — они и речи не ведут о навязывании другим странам китайской общественно-экономической модели. В этом смысле пожелание Дэн Сяопина «Пусть расцветают все цветы» относится не только к внутриполитическим, но и к международным подходам КПК. Надо сказать, что этим международная политика Пекина очень выгодно отличается от политики Вашингтона, органически создавая Китаю союзников там, где при прочих равных американцы создают себе врагов.

«Китай не может богатеть, используя только внутренние ресурсы. Достичь среднезажиточного состояния — то есть вытащить на уровень западного среднего класса полтора миллиарда человек — можно только включением Китая в международное разделение труда, причем на выгодных для Китая условиях, — говорит Сафранчук. — Значит, необходимо так форматировать международные отношения, чтобы они обеспечивали внутреннее процветание китайского общества — выходить с инициативами, брать больше ответственности за международный порядок».

Глобализация по-китайски

Можно сказать, что на смену глобализации западного образца должна прийти глобализация на китайских условиях. При этом китайцам совершенно безразлично, будет ли этот процесс происходит под знаком серпа и молота или под каким-угодно иным брендом, полагает профессор МГИМО Сергей Лузянин. «Коммунистическая символика осталась на знаменах и в документах КПК только как оболочка, подчеркивающая историческую преемственность. Содержание же радикально изменилось — и в партии, и в обществе в целом, — говорит он. — Модель современного государства и общества состоит в давно известном понятии “конвергенция”. По сути, это синоним понятия “социализм с китайской спецификой”, потому что полностью отказаться от слова “социализм” невозможно — не все в партии это примут с восторгом».

Китайские коммунисты возглавляют сегодня мировое коммунистическое движение в том смысле, что показывают пример эволюции своей партии из ортодоксально-марксистской, по сути, в социал-демократическую, членство в которой не зазорно миллиардерам. В этом смысле КПК ничем не отличается от той же КПРФ, которая в свой предвыборный список выдвинула миллиардера и губернатора, и которую спонсируют «красные» банкиры. «КПК нашла очень удачную формулировку, которая помогает партии не расколоться на ортодоксов и прагматиков. Она гласит, что обновленный социализм — это идеология не для бедных, а для богатых и счастливых. Такой подменой понятий КПК добилась того, что серп и молот на ее знамени мирно уживается с членством в партии самых что ни на есть капиталистов. И это является естественной эволюцией для всех компартий в мире», — поясняет Лузянин.

Таким образом становится понятным, почему Си в четверг не так много говорил о «славном прошлом» КПК — как минимум две трети из вековой истории партии слишком противоречивы для юбилейного доклада. Поэтому доклад был в основном посвящен перспективам движения к сияющим вершинам, но не коммунизма, чего было бы естественно ожидать от лидера компартии, а «глобального развития и международного порядка».  Китайский лидер специально подчеркнул, что в крови китайской нации нет, как он выразился, генов захватчиков и гегемонов. То есть, не скрывая того, что Пекин видит свое будущее в роли мирового прогрессора (разумеется, тоже с китайской спецификой), Си дал основания полагать, что это прогрессорство будет кардинально отличаться от поведения на мировой арене другого «гаранта» международного порядка, каковым воспринимают себя США.

В Пекине таки образом достаточно ясно обозначили своего геополитического противника на длительную перспективу: того, который расположен по другую сторону Тихого океана. «Мы абсолютно не приемлем никаких поучений от всяких самонадеянных умников», — предупредил Си, оставив адресатам этого заявления узнать в нем самих себя.

Держать мир в шелковых рукавицах

Риторику Пекина в дни празднования 100-летия КПК, как это часто бывает, требуется переводить с многосмысленного китайского дипломатического языка, докапываясь до сути того, что на самом деле кроется за пышными словесными формулировками. Руководитель Центра социально-экономических исследований Китая в Институте Дальнего Востока РАН Андрей Островский, например, трактует речь Си Цзинпина следующим образом: Китай не претендует на роль «доброго полицейского» в противовес американскому «злому полицейскому». Китайские лидеры видят будущую глобальную гегемонию не на военном, а на экономическом треке, говорит эксперт. 

 «Для китайского руководства военное противостояние с США является не самоцелью, а способом обезопасить те проекты, которые в Пекине рассматривают в качестве инструментов обеспечения доминирования Китая в мире как минимум до середины нынешнего века, — говорит Островский. — Эти проекты — Экономический пояс Шелкового Пути из Китая в Европу и его азиатско-тихоокеанский аналог — Морской Шелковый Путь. Эти два пути под эгидой Пекина и являются главными приоритетами китайской внешней политики в ближайшие десятилетия».

Когда (и если) эти две китайские глобальные инициативы выйдут на проектную мощность, Пекину просто не понадобится отправлять авианосцы в далекие уголки мира — роль таких «авианосцев» будут играть условия участия стран в «шелковых путях». В рамках этих условий страны-участники (а если говорить без эвфемизмов, страны-сателлиты Китая) будут вести себя (собственно, и уже ведут) как шелковые безо всякого силового принуждения.  «Условия диктуют Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Фонд Шелкового Пути — в обоих Китай играет доминирующую роль. И Пекин очень жестко оговаривает условия выдачи кредитов странам, входящим в оба экономических пояса», - отмечает Островский. 

Нет у революции конца

Руководители Китая откладывают окончательное решение вопроса о том, кто в глобальном доме хозяин, как минимум до 2049 года — столетия победы социалистической революции в стране. В отличие от советских «старших братьев», которые под руководством Никиты Хрущева обещали построить не только социализм, но и коммунизм за 20 лет, китайские коммунисты смотрят на вещи по-конфуциански трезво. Это одно из проявлений китайской специфики: не выдавать желаемое за действительное и терпеливо ждать, когда второе догонит первое. «Для идеологов КПК социалистическая революция не одномоментное событие — водружение красного флага на площади Тяньаньмэнь, — а длительный процесс. На XVIII съезде КПК, когда Си стал генсеком, эта установка на длительный переход к социалистическому обществу, была объявлена официальной идеологией партии в новую эпоху — ее они отсчитывают от примерно начала XXI века», — говорит Андрей Островский.

У Китая действительно нет необходимости решать свои геополитические задачи с помощью грубой силы, как это делают США. Пекин рассчитывает достичь доминирования, опутав мир паутиной двусторонних договоров, приносящих обоюдную выгоду, соглашается эксперт ИДВ РАН Павел Каменнов. «Да, Китай реализует программу модернизации своих вооруженных сил, рассчитанную до 2035 года, а к 100-летию создания КНР собирается достичь военного паритета с самыми сильными армиями мира, — констатирует китаевед. — Но официальная военная доктрина Пекина, принятая в 2015 году, на сто процентов оборонительная — это подтверждается тем, что с 1979 года НОАК не участвовала ни в одном вооруженном конфликте [кроме пограничных с Индией — Expert.ru]. И доминирование в мире Пекин видит все же как экономический, а не военный проект».

Экономическую экспансию, которую Китай осуществляет в мире — в первую очередь в «третьем мире» — следует признать чрезвычайно успешной, говорит Каменнов. Не вызывая обвинений в неоколониализме, китайцы смогли, благодаря сотрудничеству со слаборазвитыми странами, выйти на второе место в мире по объему экономики, а их страны-партнеры вырвались из дикости благодаря построенной китайцами инфраструктуре. «От предложений, которые Китай делает таким странам, сложно отказаться. Кому не нужны аэропорты, дороги и прочая инфраструктура в обмен на природные ресурсы, которые в нищих странах все равно лежат мертвым грузом?» — спрашивает эксперт.

В целом же, если посмотреть трезвым взглядом, к 100-летию КПК от коммунизма в Китае и в правящей там партии остался только призрак — тот самый, который в сочинениях Карла Маркса бродил по Европе — как оказалось, недолго и не слишком успешно. И в этом смысле партийное и государственное руководство КНР может смотреть в будущее с оптимизмом: что-то, а призраки угрожают планам 95-миллионной партии полуторамиллиардного народа в самую последнюю очередь.

Автор Игорь Серебряный, корреспондент Expert.ru

https://expert.ru/2021/07/1/krasniy-imperator-prazdnuyet-100-letiye-kpk/

***

Комментарий: Сто лет Компартии Китая — путь к столетию Китайской народной республики

Хочется пожелать внимательно изучить этот исторический опыт. Ибо это опыт страны и народа, тесно переплетенных с нами историческими судьбами. И очень многое из него, определявшее нашу жизнь в прошлом, несомненно пригодится нам и в будущем.

ВПекине 1 июля прошло торжественное собрание, посвященное столетнему юбилею КПК; с докладом на нем выступил руководитель партии и государства Си Цзиньпин. Первое, что прозвучало вслед за поздравлениями членов КПК с юбилеем, это констатация преодоления в Китае бедности и построения общества среднего достатка. Это достижение объявлено уникальным для всей 5-тысячелетней истории страны; отдельно подчеркнуто, что данная задача была поставлена в 2012 году на XVIII съезде КПК, на котором партию возглавил нынешний лидер. Победа над бедностью и построение «среднезажиточного» общества приурочены к нынешнему юбилею, а провозглашенный переход к строительству модернизированной социалистической державы выполнением этой задачи ориентирован в 2049 год — к столетию КНР. Вместе эти два этапа уложены в концепцию «двух столетий», и на пути ко второму юбилею партийными планами предусмотрен «промежуточный финиш» — 2035 год, когда должна быть завершена социалистическая модернизация. «Два столетия» — ключевое звено главной идеологемы КПК — «китайской мечты о великом возрождении китайской нации». Рассуждая об этом через призму истории Китая и КПК, Си Цзиньпин еще раз повторил, что достижение этой цели осуществляется с помощью строительства социалистического общества — социализма с китайской спецификой в новую эпоху (новую — с 2012 г.).

Прежде чем перейти к следующей части юбилейного доклада, историческому экскурсу, необходимо обратить внимание на вопрос, по которому среди российских читателей и экспертов идет многолетний спор: остается ли КНР социалистической страной или в ней произошла реставрация капитализма, как в России? Вопрос не праздный, важный для нас самих, ибо конъюнктурный ответ на него как раз и послужил почвой для «реформаторских» экспериментов над нашей страной после распада СССР, осуществленных гайдаро-чубайсовским либеральным отребьем. Помните эти спекуляции, что, мол, Китай поднимается за счет якобы «замены социализма капитализмом, только под властью Компартии»? Кое-кто тогда поверил, что и помогло реставраторам провернуть те асоциальные «перемены», которые наша страна расхлебывает до сих пор. И те, кто поверил утверждениям о «капиталистической реставрации» в Китае, просто удовлетворились примитивными объяснениями, что там-де нет как таковой социальной системы. Как на самом деле? Во-первых, сам факт достижения уровня среднего достатка уже свидетельствует о том, что социальная система, причем мощная и надежная, наличествует; более того, она — государственная, а не частная, что как раз и служит индикатором социалистического характера общественного строя. Во-вторых, надо понимать, что, в отличие от нашей страны, в Китае не было массовой приватизации, а возникший бизнес, в том числе крупный, складывался не вместо, а рядом с системой государственных и народных предприятий. И, разумеется, как при поддержке, так и под контролем государства, системным ядром которого выступает правящая Компартия. Следовательно, ни о каком капитализме речи не идет; гораздо более адекватным является сравнение китайской политики реформ и открытости с ленинским НЭПом, главным признаком которого являлось сохранение «командных высот» в экономике за государством, а бизнесу отводилась роль, выражаясь словами Си Цзиньпина, «перераспределения ресурсов». В-третьих, уникальная по интенсивности и масштабам борьба с бедностью, проведенная в Китае в десятилетие после XVIII партсъезда, наглядно показывает именно социалистический характер экономики КНР; типологическим признаком капиталистической политики welfare state, приказавшей долго жить с распадом СССР и на самом Западе, служит адресный характер социальной помощи. В Китае же осуществлялась программа сплошного системного переустройства проблемных территорий за счет мощных центральных вложений — государственных инвестиций, тех самых, что у нас запрещаются требованиями МВФ. Именно ведущая роль государства и позволила так быстро и эффективно решить проблему бедности. Капитализму такое явно не под силу. И в-четвертых, заблуждения по вопросу «социализм или капитализм?» в России во многом подпитываются, с одной стороны, дезинформацией со стороны буржуазного класса, монополизировавшего СМИ, а с другой — незнанием теоретических основ китайской модели социализма, в которой важнейшую роль играет теория новой демократии Мао Цзэдуна, прямо указывающая, что в условиях глобализации и внешней зависимости отсталых стран коммунисты выстраивают не только социалистический, но и национально-освободительный альянс с участием разных классов, в том числе национально ориентированной буржуазии, интересы которой подавляются глобализмом и ему противоречат. Поэтому спекулировать на китайском «капитализме» у нас могут либо недалекие и малообразованные люди, либо те, кто распространяют эту ложь в собственных классовых интересах.

Но возвращаемся к докладу Си Цзиньпина, к историческому аспекту великого возрождения китайской нации. «После (первой) Опиумной войны 1840 года Китай постепенно превратился в полуколониальное и полуфеодальное государство… попал в унизительное положение, а его народ перенес тяжелые страдания…» Далее лидер приводит многочисленные примеры самоотверженной борьбы за национальное освобождение, которые не принесли успеха потому, что осуществлялись в рамках старой идеологии. Так продолжалось до того, как «орудийные залпы Октябрьской революции (в России) донесли до Китая марксизм-ленинизм» (здесь председатель Си близко к тексту воспроизводит фрагмент статьи Мао 1949 года, написанной в честь 28-й годовщины КПК). Октябрь, вместе с пробуждением китайского народа, способствовал появлению в Китае Компартии, и это событие коренным образом изменило весь ход истории страны. «На протяжении ста лет вся борьба КПК, которая сплачивала и вела за собой китайский народ, все жертвы, на которые она пошла, и все ее начинания были направлены на достижение одной цели — великого возрождения китайской нации». И далее в докладе приводятся четыре основных фактора влияния КПК на историю страны.

Первый. Партия сражалась в боях, возглавила вооруженное противостояние японским интервентам и внутренней контрреволюции и привела народ к победе новодемократической революции, свергла «три большие горы — империализм, феодализм и бюрократический капитализм». «Китайский народ встал во весь рост, а времена, когда китайская нация подвергалась притеснениям и унижениям, безвозвратно ушли в прошлое».

Второй. Партия обеспечила не только победу революции, но и успех социалистического строительства. Ликвидировав многовековую систему классового гнета, партия создала основы социализма. И объявила миру: «Китайский народ способен не только разрушить старый мир, но и построить новый, и только социализм является для Китая спасением, и только социализм с китайской спецификой позволит Китаю успешно развиваться».

Третий. КПК стала у истоков политики реформ и открытости, провела назревшие реформы и обеспечила успех социалистической модернизации. В рамках реформ был осуществлен переход от плановой к социалистической рыночной экономике. Также было покончено с отсталостью производительных сил. Четвертый. Вступив со времен XVIII съезда в новую эпоху, партия укрепила социалистический строй, систему государственного управления и добилась целей развития, поставленных к нынешнему своему славному юбилею. «Осуществление великого возрождения китайской нации стало необратимым ходом истории!»

Подводя итог вкладу КПК в Новейшую историю Китая, Си Цзиньпин отметил, что партия не только политический, но и духовный авангард, который передает свои ценности из поколения в поколение. Отдав дань уважения всем предыдущим лидерам страны — Мао Цзэдуну, Дэн Сяопину, Цзян Цзэминю, Ху Цзиньтао, а также другим выдающимся революционерам старшего поколения — Чжоу Эньлаю, Лю Шаоци, Чжу Дэ, Чэнь Юню и др., лидер призвал помнить и чтить память революционеров, посвятивших жизнь борьбе за высокие идеалы. Подлинным творцом и героем истории Си Цзиньпин назвал народ, выразив глубокое уважение всем слоям общества, всем государственным и общественным институтам, которые внесли неоценимый вклад в подъем страны. Отдельно он обратился к соотечественникам из Сянгана (Гонконга) и Аомэня (Макао). И после этого перешел к последующим задачам партии, объединив их собирательным образом предстоящей политической кампании, звучащим как «новый поход», в котором, извлекая уроки из прошлого, должны получить развитие все те тенденции и начинания, которые связаны с созидательной деятельностью КПК по подъему и развитию Китая.

«В новом походе, — говорит Си Цзиньпин, — мы должны отстаивать всестороннее руководство со стороны КПК, непрерывно совершенствовать партийное руководство», — эта заповедь красной нитью проводится через всю юбилейную речь лидера. Председатель КНР требует «укреплять уверенность в нашем собственном пути, теории, строе и культуре социализма с китайской спецификой». Генеральный секретарь — руководящее ядро ЦК КПК, а партия — руководящее ядро общества, ведущее его вперед и координирующее деятельность всех сфер его жизни. Компартия, указывается в докладе, лишена собственных интересов и представляет интересы народа, из которого черпает силы и кадры. Именно поэтому Си Цзиньпин обещает крах любым попыткам оторвать партию от народа и противопоставить их друг другу. Ясно, что этот вывод, во-первых, продиктован тщательнейшим изучением опыта падения КПСС, который происходил именно по этой схеме противопоставления народу. Во-вторых, он объясняется усиливающимися нападками на КПК со стороны коллективного Запада. «В новом походе, — говорит Си Цзиньпин, — мы должны творить историю, прочно опираясь на народ… претворять в жизнь партийную линию масс, уважать творческую инициативу народа, следовать концепции развития, ставящей в центр внимания народ». Это именно то, почему и нашу партию, и идею коммунизма в свое время так возненавидели либералы, вышедшие из переродившейся партийной верхушки. Ленин и Сталин требовали от нее как раз того, о чем вслед за ними говорит китайский лидер — служения народу. То же самое имело место и в верхушке КПК, но, в отличие от КПСС, эта партия с этим вызовом справилась; потребовалась мощная кампания по борьбе с коррупцией и очищению партийных рядов. Этот опыт КНР тоже принадлежит всем нам.

Главные выводы из него для нас, во-первых, в безусловной жизнеспособности социализма, что бы ни говорили по этому поводу те, кто ему изменил, перекрасившись в другие цвета идеологического спектра. Во-вторых, КПСС не находилась в тупике. Проблемы партии решались политической волей, готовностью развернуть борьбу с коррупционным перерождением партийных кадров. Но ни воли, ни готовности продемонстрировано не было; напротив, горбачевщиной было сделано все, чтобы заболтать и утопить их в мутном болоте «перестроечной» демагогии. Проблемы же страны решались реформами, которые требовали не ее развала, а напротив, укрепления централизации и дисциплины, несовместимой с ельцинским «парадом суверенитетов». Об этом, кстати, еще в 1989 году Дэн Сяопин справедливо говорил прибывшему в Пекин с визитом Горбачеву. Но тот вместо того, чтобы взять это к сведению и образовать тандем с китайским лидером, на Дэна обиделся. И в тот же день, на фоне событий на Тяньаньмэнь, совершил провокационный визит к изолированному «главному китайскому демократу» Чжао Цзыяну, а затем отправился на площадь «учить демократии» окопавшихся на ней «майданщиков». Шанс восстановить наше утраченное единство, предотвратив катастрофу 1991 года именно тогда и был упущен. Из песни слова не выкинешь!

Рассуждая о «китаизации» марксизма как методологическом принципе руководства, позволяющем соединить марксистско-ленинское учение с реалиями китайского цивилизационного кода и китайских цивилизационных ценностей, Си Цзиньпин именует марксизм «коренной руководящей идеологией партии, душой и знаменем КПК». «В новом походе, — говорит Си Цзиньпин, — мы должны, непоколебимо придерживаясь марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна, теории Дэн Сяопина, важных идей тройного представительства (концепция правления Цзян Цзэминя — В.П.) и научной концепции развития (концепция правления Ху Цзиньтао — В.П.), всесторонне претворять в жизнь идеи о социализме с китайской спецификой новой эпохи, продолжить сочетать основные положения марксизма с конкретной реальностью Китая, с превосходной традиционной китайской культурой, под марксистским углом зрения наблюдать за эпохой, понимать ее характерные черты и направлять тенденции ее развития, продолжать развивать современный китайский марксизм и марксизм XXI века!» На наш взгляд, — это центральное место или, выражаясь в духе доклада, его «ядро». А теперь, российский читатель, мысленно замените в приведенном фрагменте слова «Китай» и китайский» словами «Россия» и «русский» (или «российский»), а список китайских лидеров — общей линейкой классиков марксизма — Марксом, Энгельсом, Лениным, Сталиным и Мао. Вот вам и алгоритм возврата в историю, подлинного вставания с колен и выхода на магистральную дорогу развития, сочетающий инновации с традицией, с помощью которой новое укореняется в старом. Российскому историческому опыту данный подход не только не противоречит, но, напротив, именно он и проводился в жизнь в нашей собственной стране в сталинские годы, с которыми связаны Великая Победа и грандиозные прорывы в социалистическом строительстве.

Отмечая важность планов будущего, Си Цзиньпин в докладе обращает внимание на необходимость последовательного укрепления национальной обороны и модернизацию армии. При этом он подчеркивает фундаментальный принцип партийного руководства вооруженными силами («партия командует винтовкой»). «Мир, согласие и гармония — концепции, к реализации которых китайская нация неустанно стремится и которые она наследует на протяжении более пяти тысячелетий», — провозглашает лидер, продвигая идею создания нового типа международных отношений. «Сообщество единой судьбы человечества» — формула этого нового типа, такая же базовая внешнеполитическая концепция КНР, как «великое возрождение китайской нации» — внутренняя. «В новом походе» председатель Си предупреждает партию и народ о гигантских переменах в мире, невиданных за столетие, которые вызывают в жизни более последовательные подходы к обеспечению национальной и мировой безопасности. Отдельное место в докладе уделено Патриотическому единому фронту Китая (ПЕФК), объединению под руководством КПК восьми малых партий и Всекитайской федерации промышленности и торговли (данное политическое объединение вместе с общественными и другими организациями представлено в НПКСК — Народном политическом консультативном совете Китая). Перед ним ставится задача мобилизовать всех соотечественников на решение поставленных партией задач. Важнейшее место в докладе отводится вопросам партийного строительства, борьбе с коррупцией, роли в развитии страны молодежи, продвижению принципов «одна страна — две системы» и «одного Китая», в рамках которых особое внимание уделяется специальным автономным районам (САР) Сянган и Аомэнь, а также перспективам воссоединения с Тайванем.

«Сто лет назад, в момент своего основания, КПК насчитывала только пятьдесят с небольшим членов, а сегодня она уже стала крупнейшей в мире правящей партией с более чем 95 млн членов, которая руководит огромной страной с населением более чем 1,4 млрд человек и обладает весомым влиянием в мире. Сто лет назад китайская нация предстала перед миром как страна, находившаяся в состоянии полного упадка. А сегодня перед миром стоит нация, которая бурно развивается и неудержимыми шагами идет к своему великому возрождению. За истекшие сто лет КПК успешно выполнила миссию, возложенную на нее историей и народом. Теперь она, сплачивая и ведя за собой китайский народ, встала на новый путь осуществления цели, намеченной к столетию КНР». Так завершает свой доклад Си Цзиньпин, призывая партию помнить о своей исторической цели и миссии, неустанно укрепляя идеалы и убеждения.

Наши поздравления КПК и КНР с юбилеем! Самим же себе хочется пожелать внимательно изучить этот исторический опыт. Ибо это опыт страны и народа, тесно переплетенных с нами историческими судьбами. И очень многое из него, определявшее нашу жизнь в прошлом, несомненно пригодится нам и в будущем.

Автор Владимир Павленко

https://regnum.ru/news/polit/3312204.html