Стратегия национальной безопасности России перенацелена с внешних угроз на внутренние

Information
[-]

К штыку приравняли духовность

Новая Стратегия национальной безопасности России предусматривает «гармоничное сочетание сильной державы и благополучия человека» и признаёт, что такая безопасность неразрывно связана с социально-экономическим развитием страны и защитой ее духовных основ. Из документа, таким образом, следует, что национальная безопасность России — это не только ракеты и танки, а еще и ее традиционные ценности, которые для стабильного развития страны не менее важны, чем ее ядерные арсеналы.

Указ о Стратегии национальной безопасности РФ, подписанный президентом Владимиром Путиным 2 июля, постулирует, что в современном мире происходит увеличение числа политических и экономических «полюсов», нарастает кризис моделей развития и усиливается нестабильность в целом. Стратегия возлагает ответственность за это на Запад и транснациональные корпорации, действия которых приводят к ослаблению международных институтов и механизмов глобальной безопасности. А одновременный рост экстремистских и радикальных настроений угрожает экономике, традиционным ценностям, правам и свободам граждан, говорится в преамбуле.

Новая Стратегия наследует своей предшественнице от 2015 года, с тем главным отличием, что на этот раз красной линией через 44-страничный документ проходят отсылки к духовно-нравственным ценностям. Эти ценности упоминаются в том числе в разделах, связанных с военной, экономической, экологической безопасностью.

При этом оборона в буквальном смысле, как комплекс военно-технических и военно-организационных мер, в Стратегии 2021 года занимает только второе место по «оглавлению». Открывается же документ главой «Сбережение народа и развитие человеческого потенциала» — что показывает, что именно это направление государство полагает приоритетным для обеспечения национальной безопасности как минимум до 2026 года. «Перспективы долгосрочного развития и позиционирования России в мире определяются ее внутренним потенциалом, привлекательностью системы ценностей», — подчеркивается в документе.

Моральное лидерство — на фоне кризиса западной либеральной модели, сохранение русского языка как языка международного общения названы одним из актуальных вызовов, которые стоят перед Россией, которая является одним из упомянутых геополитических полюсов. Документ ставит цели для нашего «полюса», в том числе весьма амбициозные: укрепление внутренней стабильности, наращивание экономического, политического, военного и духовного потенциалов, лидерство в научной, инновационной, социальной и культурной областях. Выход в этих сферах на передовые позиции обеспечит укрепление обороноспособности и международного авторитета страны, уверены авторы Стратегии.

Хотя в документе сказано, что «недружественные страны пытаются использовать имеющиеся в Российской Федерации социально-экономические проблемы для разрушения ее внутреннего единства, инспирирования и радикализации протестного движения, поддержки маргинальных групп и раскола российского общества», создатели документа оптимистично оценивают вектор развития российского общества. Они указывают, что его сплоченность усиливается, растет понимание необходимости защиты традиционных духовно-нравственных ценностей, сохранения культурного и исторического наследия российского народа.

Спасти и сохранить

По сравнению со стратегией 2015 года в ее новой версии фокус смещен со внешних угроз на внутренние вызовы, главным из которых действительно является сбережение народа, подтверждает профессор кафедры национальной безопасности РАНХиГС Алевтина Шевченко. «Это серьезнейшее изменение самого подхода к проблеме национальной безопасности России на следующие шесть лет. Официально признано, что внутренние проблемы угрожают стране и обществу сильнее, чем вызовы из-за рубежа, хотя последние тоже никуда не исчезли и в стратегии они названы», — говорит профессор.

Подготовка новой стратегии началась еще в 2019 году, и ее составители принимали во внимание главный «компас» приоритетов развития страны — ежегодные послания президента. Если до 2019 года эти послания имели очень весомое внешнеполитическое наполнение, то в послании 2020-го и особенно 2021 года акцент все сильнее переносился на именно «сбережения народа». Поэтому соответствующее смещение акцентов в новой стратегии нацбезопасности было ожидаемым, говорит Шевченко.

«При наличии давления как с внешнего контура, так и изнутри система адаптируется, переключая ресурсы с одного направления на другое, более угрожаемое в данный момент. Задачи обеспечения внешней безопасности в последние года три более или менее решены, и это дает возможность сосредоточиться на внутренних вопросах и национальных потребностях, практически в биологическом их аспекте», — указывает она. Создатели документа в самом деле констатируют, что силовые структуры надежно обеспечивают суверенитет страны, контролируют террористические угрозы, эффективно пресекают попытки иностранного вмешательства в ее внутренние дела. Россия также продемонстрировала свою экономическую устойчивость на фоне стагнации и рецессии в наиболее развитых странах.

Культурно-цивилизационный аспект совершенно справедливо поставлен на первое место в новой Стратегии, потому что пример других стран показывает, что никакие экономические достижения не спасают нацию, если в ней сгнили базовые основы, соглашается завкафедрой культурных аспектов национальной безопасности Орловского госуниверситета Татьяна Человенко. «Все главы Стратегии, посвященные сбережению народа и его ценностей, можно объединить одним понятием — сохранение национальной идентичности. Есть такая злая, но очень близкая к правде шутка, что Франция — это страна, в которой когда-то жили французы. Россия не собирается относиться к своей идентичности так, чтобы про нее когда-нибудь шутили похожим образом. Если Россия исчезнет как самостоятельная цивилизация, к кому тогда будет можно применять понятие национальной безопасности?» — говорит она.

В этом контексте назовем еще несколько положений стратегического документа. Угрозами в нем названы, в частности, тенденции разрушения института брака, семьи, базовых моральных норм, религиозных устоев. Стратегия рассматривает как опасности «абсолютизацию свободы личности, легализацию наркотиков, пропаганду вседозволенности и эгоизма, отрицание естественного продолжения жизни, насаждение чуждых идеалов и ценностей». Также, задачами национальной безопасности объявлены противостояние разрыву между поколениями, национализму, ксенофобии, религиозному экстремизму, вестернизации культуры, размыванию норм русского языка и многое другое.

Татьяна Человенко предлагает сравнить измеряемые столетиями мирные отношения христиан и мусульман в России и их вражду в Европе, чтобы понять, какую угрозу безопасности обществу несет размывание культурного кода любой нации.

«В той же Франции основная масса населения не замечает вытеснения коренного этноса пришлыми. Поражение «Национального объединения» Марин Ле Пен на последних региональных выборах доказало, что граждан этой страны очень мало беспокоят такие вещи, как постепенное превращение ее коренных жителей в меньшинство. И это общеевропейский тренд. Но если для стран внутри Евросоюза потеря этнической идентичности не несет угрозы их государственному суверенитету, для России связь между этими двумя вещами самая тесная. Мы не за консервативные ценности цепляемся, мы просто сохранить себя хотим», — говорит она.

Экономика безопасности

Хотя по структуре новая Стратегия зримо отличается от предыдущей версии 2015 года, она ей внутренне преемственна, считает доцент Института права и национальной безопасности Павел Грибов. «Стратегии обновляются тогда, когда накапливается какая-то критическая масса изменений на международной арене и внутри страны, требующая новых подходов к обеспечению безопасности. Такая масса обычно накапливается за пять-шесть лет», — говорит он.

Стратегия нацбезопасности не является документом прямого действия, ей присуща определенная декларативность, подчеркивает эксперт. На базе «большой» стратегии министерства и ведомства корректируют свою плановую работу, уже с конкретными сроками и цифрами. «Большая» стратегия преднамеренно делается рамочной; конкретные же задачи детализируются в предметно-областных стратегиях на сроки до какого-то года — энергетической безопасности, продовольственной безопасности, военной безопасности и т.д.

Интересно прослеживать изменение содержания стратегий в длительном временном промежутке — тогда становится отчетливо видно, какие конкретно угрозы национальной безопасности наиболее злободневны для России, предлагает Грибов. «К примеру, во всех таких документах еще с 1990-х годов постоянно одной из главных угроз называется коррупция. Иногда эта тема звучит жестче, иногда отходит на второй план, но как таковая, никогда не исчезает. Точно так же в стратегиях всегда одно из главных мест занимают вопросы социально-экономического характера. Это превосходный индикатор того, насколько успешно или неуспешно государство решает ту или иную задачу, представляющую угрозу его устойчивости», — приводит пример эксперт.

Он имеет ввиду раздел Стратегии, в котором говорится, что «растет потребность общества в повышении эффективности государственного управления, обеспечении социальной справедливости, усилении борьбы с коррупцией и нецелевым использованием бюджетных средств и государственного имущества, в проведении не подверженной влиянию групповых и родственных интересов кадровой политики в органах публичной власти и организациях с государственным участием». Грибов призывает не воспринимать понятие национальной безопасности как синоним понятия «сохранение суверенитета» страны. Второе, объясняет он, только одно из подмножеств первого. Именно поэтому вопросы военной безопасности в новой стратегии занимают пусть важное, но не преобладающее место.

«Во всех предыдущих стратегиях краеугольным камнем всего здания национальной безопасности также являлись социально-экономические вопросы. И это понятно — ведь, как констатируется в обсуждаемом документе, под нацбезопасностью понимается состояние защищенности страны как от внешних, так и от внутренних угроз, а с военной точки зрения Россия ощущает себя сегодня как раз наименее подверженной внешним угрозам», — напоминает эксперт. Стратегия посвящает отдельный раздел внутренней безопасности государства, к которой отнесены такие различные области. как борьба с коррупцией, преступностью, незаконной миграцией, экстремизмом, радикализмом, влиянием подконтрольных иностранным державам организаций и даже с нарушениями правил дорожного движения. С позитивной стороны, Стратегия видит задачей развитие институтов гражданского общества. Для достижения этих целей она требует повышения эффективности от правоохранительных органов и спецслужб, а от общества — повышения доверия к этим органам.

Наука лидерства

Другими составляющими элементами Стратегии являются:

  • информационная безопасность, в первую очередь, нейтрализация деструктивного воздействия Интернета. В число таких задач входит, в частности, повышение защищенности российского сегмента Интернета, снижение до минимально возможного уровня количества утечек персональных данных, обеспечение приоритетного использования в информационной инфраструктуре российских технологий и оборудования;
  • экономическая и энергетическая безопасность с опорой на внутренний потенциал страны при сохранении открытости и сокращения доли доллара США в расчетах, создание в России благоприятной деловой среды для российских и иностранных инвесторов, поддержка российских экспортеров и противодействие недобросовестной конкуренции в их отношении. Указано, чтодля защиты национальных интересов России от внешних и внутренних угроз, в том числе от недружественных действий иностранных государств, необходимо «повысить эффективность использования имеющихся достижений и конкурентных преимуществ РФ с учетом долгосрочных тенденций мирового развития»;
  • научно-технологическое развитие с увеличением частных инвестиций, привлечением в Россию ученых мирового уровня, и в целом — достижением Россией лидерства в ряде естественных и точных наук;
  • экологическая безопасность, в том числе для смягчения последствий глобальных климатических изменений. При этом отдельно указывается, что «повышенное внимание мирового сообщества к проблемам изменения климата и сохранения благоприятной окружающей среды используется в качестве предлога для ограничения доступа российских компаний к экспортным рынкам, сдерживания развития российской промышленности, установления контроля над транспортными маршрутами, воспрепятствования освоению Россией Арктики».
  • стратегическая стабильность и взаимовыгодное международное сотрудничество, с выделением в отдельные разделы отношений с Китаем, Индией, странами-участниками СНГ, ШОС и БРИКС. При этом отдельно выделено сохранение братских связей русского, украинского и белорусского народов. Отмечается, что Россия проводит «последовательную, независимую, многовекторную, открытую и прагматичную внешнюю политику», направленную на обеспечение устойчивости системы международных отношений.

Указ президента от 2 июля отменил действие предыдущей Стратегии национальной безопасности, принятой в 2015 году. В ней первоочередными национальными приоритетами провозглашались «укрепление обороны, обеспечение незыблемости конституционного строя, суверенитета, независимости, государственной и территориальной целостности РФ». Повышение качества жизни, укрепление здоровья населения, обеспечение стабильного демографического развития страны, сохранение и развитие культуры, традиционных российских духовно-нравственных ценностей там также упоминались, но во вторую очередь.

Автор Игорь Серебряный, корреспондент Expert.ru

https://expert.ru/2021/07/6/strategiya-natsionalnoy-bezopasnosti-perenatselena-s-vneshnikh-ugroz-na-vnutrenniye/

***

Мнение политолога. Технически абсурдный микс из страшилок: В новой Стратегии национальной безопасности России сам интернет назван основным источником угроз: как это понимать?

Президент Владимир Путин утвердил Стратегию национальной безопасности России. В документе, определяющем основные приоритеты страны, перечисляются национальные интересы России в сферах безопасности экономики, обороны, науки, культуры и международных отношений. Среди угроз, которые стоят перед Россией, — США и их союзники, «вестернизация» населения, а также фальсификация истории противниками государства. Кроме того, государству угрожают интернет и IT-компании.

Подписанный президентом документ обновил стратегию национальной безопасности, утвержденную Путиным в 2015 году. В старой версии стратегии говорилось, что Запад противодействует национальным интересам государства, а врагами России видели лиц, которые инспирируют «цветные революции» и разрушают «традиционные российские духовно-нравственные ценности». Новая стратегия дополнила старые постулаты актуальными пунктами: для повышения суверенитета власти предписали снизить расчеты в долларах, а также «усилить контроль за иностранными инвестициями в стратегически значимые сектора российской экономики». Кроме того, России начали угрожать новые враги — интернет и IT-компании.

В документе «информационной безопасности» посвящена целая глава. Проблемы сферы информационных технологий занимают несколько страниц, на которых перечислены угрозы, которые может предоставлять интернет, а также задачи по борьбе с ними. Согласно документу, «быстрое развитие» информационных технологий повышает «вероятность возникновения угроз безопасности граждан, общества и государства». Кроме того, Россия постоянно подвергается «компьютерным атакам» со стороны иностранных государств, а в интернете распространяются заведомо ложные сообщения о терактах, пропаганда «криминального образа жизни», а также призывы к массовым беспорядкам и суицидам, чье «деструктивное воздействие направлено на молодежь».

Отдельным пунктом вынесено действие корпораций (можно предположить, что это Google, Facebook, Twitter и т.д.), которые пытаются «закрепить свое монопольное положение в Сети», а также контролировать информационные ресурсы с помощью «цензуры и блокировки альтернативных интернет-платформ». Кроме того, «по политическим причинам» пользователям навязывают «искаженный взгляд» на исторические факты, а также на события, происходящие в России и в мире.

Среди других угроз, которые потенциально могут исходить от интернета:

  • анонимность (она облегчает совершение преступлений);
  • действия спецслужб иностранных государств, которые проводят разведывательные операции «в российском интернет-пространстве»;
  • использование информационных технологий для вмешательства во внутренние дела страны;
  • уязвимость российских информационных ресурсов, в том числе критических объектов информационной инфраструктуры, которая повышается при использовании в России иностранных информационных технологий.

Бороться с этими проблемами власти собираются путем создания «безопасной среды оборота достоверной информации», развитием систем «прогнозирования, выявления и предупреждения угроз информационной безопасности России», развитием «сил и средств информационного противоборства», а также другими методами.

Все эти пункты так или иначе перекликаются с действиями российских властей по отношению к крупным IT-компаниям в последний год. Напомним, что с марта этого года Роскомнадзор замедляет работу «Твиттера» (с мая замедление происходит только на мобильных устройствах). Позже РКН пригрозил замедлить Facebook и YouTube из-за противоправного контента (однако счел эти действия преждевременными). А во время зимних протестов в поддержку политика Алексея Навального ведомство требовало от TikTok и других соцсетей заблокировать призывы к массовым протестам среди школьников.

«Новая газета» обсудила с экспертами, что означает включение угроз со стороны интернета в стратегию национальной безопасности России, как это отразится на политике государства в сфере интернета, а также является ли документ анонсом новых репрессий по отношению к социальным сетям.

Артем Козлюк, Руководитель общественной организации «Роскомсвобода»:

— Еще когда создавался закон о «суверенном интернете», предполагалось, что проникновение <в интернет-пространство> какой-либо информации, которая не находится под контролем российских органов власти, может являться угрозой национальной безопасности. Так что, агрессивные пункты этой стратегии неудивительны и в целом ложатся в тренд государства на агрессию по отношению к интернет-пространству и коммуникациям. Наше государство акцентирует свое внимание на интернете не как на инструменте прогресса, созидания, обмена информации, а как на инструменте пропаганды, политизации, распространения западного влияния и т.д.

Конечно, под каждый пункт стратегии можно что-то подтянуть. Когда создавали тот же закон о блокировках сайтов, власти пугали людей тем, что <в интернете> дети могут столкнуться с порнографией, призывами к суициду и с продажей наркотиков. Никто не будет отрицать, что в интернете, как и в реальном мире, эти угрозы существуют. Только методы противодействия преступникам в данном случае неадекватны, неэффективны и приносят больше угроз формированию гражданского общества. Они нарушают права и свободы на доступ к информации, на тайну связи, на защиту личного пространства. Стратегия продолжает тренд перехода к безопасности без соблюдения ключевых базовых прав и свобод человека.

В стратегии власти пишут, что нужно установить среду достоверной информации, но кто будет определять достоверность информации? Конечно, у общества есть много вопросов к международным IT-корпорациям: и к Twitter, и к Facebook, и к Google. На каком основании они удаляют информацию и блокируют контент? Однако, на мой взгляд, такие вопросы надо решать в режиме саморегуляции, когда мы как общество будем сами вести диалог с IT-компаниями. Но когда на эту поляну конструктивного диалога приходит государство и начинает бездумно крушить, ломать и блокировать, становится хуже, и диалог нарушается. В случае России этот третий актор только вносит сумятицу. Конечно, к интернет-ресурсам есть вопросы, но нельзя называть их инструментом агрессии со стороны правительств и частью мирового заговора против России.

Я не уверен, что этот документ легитимизирует репрессии против интернет-ресурсов, которые проводились последние полгода. Это микс из пугалок и страшилок, в котором искажено восприятие цифровой среды. Интернет почему-то представляется угрозой, а не средой. С таким же успехом можно жаловаться на электричество (с помощью него преступники ведь могут изготавливать оружие). Такой документ родился из-за того, что акцент с положительного эффекта интернета сместился на его негативные стороны. Однако впоследствии все эти положения будут реализовываться, и контролировать это будут бенефициары, которые получат либо свои политические очки, либо коммерческую выгоду.

Михаил Климарев, Директор некоммерческой организации «Общество защиты интернета»:

— Документ имеет мало отношения к борьбе с интернет-ресурсами. Его значимость скорее в том, что здесь интернету предоставляется важная роль, а именно: он определен как источник угроз национальной безопасности. Фактически это декларация, в которой обозначены тезисы. На их основании впоследствии будут приниматься какие-то бюджетные решения или по развитию оборонных инициатив. Если посмотреть на стратегию 2015 года, там интернету уделялась куда меньшая роль — что свидетельствует о том, что сейчас для безопасности России власти считают интернет опасным. Даже первый пункт части «Информационной безопасности» буквально говорит о том, что развитие интернета — это угроза.

Легитимизировать уже действующие ограничения по отношению интернета властям не нужно. Зачем нужна эта легитимация, если на все есть соответствующие законы: например, закон «о суверенном интернете» или «пакет Яровой». Этот документ просто подтверждает, что президент считает развитие интернета угрозой России, а дальше в документе идет набор стереотипов, которые технически и организационно просто абсурдны. К примеру, откуда они взяли, что большая часть кибератак идет со стороны иностранных государств, когда в мире происходит наоборот?

Что такое российское информационное пространство, где происходят разведывательные действия? Шпионы читают сайт президента? Что означают все эти пункты, я не понимаю. При этом некоторые пункты действительно хороши. Сложно не согласится, что нужно обеспечивать конституционные права граждан при обработке персональных данных (8-й пункт 57-й статьи Стратегии). Поэтому весь документ состоит из противоречивых пунктов, которые потом отразятся на политике по отношению к интернету. При этом новых трендов здесь нет, все это мы уже видели очень давно.

Автор Дарья Козлова, корреспондент «Новой газеты»

https://novayagazeta.ru/articles/2021/07/06/internet-zameniat-sredoi-oborota-dostovernoi-informatsii


About the author
[-]

Author: Игорь Серебряный, Дарья Козлова

Source: expert.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Date: 30.07.2021. Views: 58

zagluwka
advanced
Submit
Back to homepage
Beta