Никакой «интеграции» не будет: Москва проиграла Беларусь
Итоги визита президента Беларуси Лукашенко в Москву на восьмичасовые переговоры к Владимиру Путину
За почти четвертьвековую историю создания Союзного государства общественность слышала немало анонсов «жесточайших прорывов» в создании этого странного государства, если его правомерно назвать таковым. Очередная порция анонсов прозвучала в начале сентября, вдохновив придворных политологов на прославление новых архитектурных решений воздушного замка.
Состоявшийся 9 сентября визит Александра Лукашенко в Москву на восьмичасовые переговоры к Владимиру Путину официально завершился одобрением ими 28 «союзных программ». Пакет новых документов сменил согласованный и почти утверждённый в 2019 году пакет из 31 «дорожной карты». Лукашенко привёз из Москвы заверения в поставках российских углеводородов по самым низким ценам. Никому и никогда Россия не продавала газ дешевле, чем Беларуси. Такая практика продолжится и в следующем году, заверил Путин, а в 2023 году стороны выйдут на подписание соглашения о создании общего рынка газа.
Учитывая, что газ в Беларуси не добывается, на общем рынке газ будет российским, и Минск будет влиять на ценообразование. Аналогично обстоят дела с общими рынками нефти и нефтепродуктов. Добыча нефти в Беларуси оценивается на уровне 1,-5−1,7 млн т ежегодно. Оба белорусских НПЗ способны переработать 21−23 млн т нефти. Выгода официального Минска от сентябрьских переговоров в том, что загрузка главных генераторов валютной выручки будет обеспечена российским сырьём по самым лучшим ценам.
Накануне переговоров, 8 сентября, министр финансов России Антон Силуанов сообщил о решении вопросов оказания «поддержки» белорусским коллегам. О финансовой помощи говорил и президент России Владимир Путин на пресс-конференции по итогам переговоров в присутствии Лукашенко. Любопытно, что на той же пресс-конференции 9 августа по итогам переговоров, после которой переговоры продолжились, Лукашенко демонстративно отказался от российских кредитов. Учитывая, что все прекрасно осведомлены о чрезвычайной нужде официального Минска в деньгах, особенно накануне пятого пакета санкций Евросоюза, замысел этого жеста в тбилисском стиле оказался нераскрытым.
Также накануне визита Лукашенко в Москву на фоне созданного руководством Белоруссии миграционного кризиса на границе с Евросоюзом министерства обороны России и Белоруссии отчитались о заступлении «на совместное боевое дежурство по охране воздушных границ Союзного государства». Тема кризиса нашла отражение на итоговой пресс-конференции 9 сентября, в ходе которой российский лидер сказал: «К совместным действиям меня призывают мои западные коллеги и европейские лидеры некоторых стран, как раз ссылаясь на то, что кризис на белорусско-литовской, белорусско-польской границе возник. Меня просят как-то на это повлиять. Ответ очень простой: это нас не касается, это не наша граница. Это граница Республики Беларусь и государственная граница Литвы и Польши».
Подводя итоги московских переговоров, Лукашенко в присутствии Путина сообщил прессе: «Самое главное сейчас, мы с Владимиром Владимировичем обсуждали это, мы подписали эти 28 программ, а это концептуальный взгляд на ту или иную проблему. Сейчас надо переворошить массу внутреннего законодательства и наши совместные договорённости, приспособив их или поставив их в ту колею, которую мы определили с президентом России и которую окончательно, как он сказал, утвердим на заседании нашего Высшего Государственного Совета».
Заседание ВГС запланировано на 4 ноября. На следующий день после московских переговоров, 10 сентября в Минске все «союзные программы» прошли через процедуру утверждения на заседании Союзного Совмина. Михаил Мишустин и Роман Головченко формально одобрили то, что должны были одобрить после принятия решения на президентском уровне. Практическая выгода Москвы и Минска от новых договорённостей оценивается по-разному. Председатель белорусского Совмина после минского заседания 10 сентября сообщил, что «только прямой эффект от реализации интеграционного пакета для Беларуси прогнозируется в росте ВВП примерно на $1 млрд, не считая тех дополнительных возможностей для белорусского бизнеса на российском рынке, которые будут созданы в ходе реализации мероприятий союзных программ».
«И сегодня мы вышли ещё на не конечный, но серьёзный промежуточный результат, — сообщил он Мишустину. — Согласованы проекты основных направлений реализации положений договора о создании Союзного государства и 28 союзных программ, о чём Вы, Михаил Владимирович, сказали. По сути, правительствами двух стран была проведена инвентаризация положений договора о создании Союзного государства. На этой основе сформирован новый перечень задач в целях дальнейшего развития отношений, при безусловном сохранении как политического, так и экономического суверенитета».
Выгода российской стороны в бухгалтерских расчётах не явлена. Программа ООН для Ирака «нефть в обмен на продовольствие» просуществовала почти десять лет. Применительно к отношениям Москвы и Минска острословы использовали формулу «нефть в обмен на поцелуи». Впрочем, как минимум с 2010 года у Минска и с элементарной вежливостью были проблемы, не говоря уж о большем. Неслучайно накануне визита Лукашенко в Москву известный телеведущий Андрей Норкин констатировал расхождения ожиданий экспертов от подписания нового пакета интеграционных документов. Он отметил: «Тут мнения разделились. Одни считают, что мы дошли до финишной точки, теперь будут подписаны все необходимые бумаги и мы заживем в новых условиях. Другие считают, что ничего не изменится и никакого продвижения вперед не будет».
Такие полярные оценки являются симптомом нездоровой ситуации. На усиленно ретушируемые проблемы в Белоруссии и Союзном государстве, ставшим напоминать СНГ, обращали внимание многие эксперты. Они также констатировали противоречащую базовым принципам демократии ненормальную секретность при подготовке судьбоносных документов. Председатель правительства Белоруссии весьма метко охарактеризовал состояние дел после 9 сентября как «промежуточный результат», следствием которого станет большая работа по «инвентаризации» и формулировке новых задач. Очевидно, что эта работа не будет простой. Практика показывает, что в процессе её легко создать затруднения на пустом месте, чтобы использовать их как предлог для торможения интеграции в целом.
Подписание «союзных программ», равно как и подписание предшествовавших им «дорожных карт» углубления экономической интеграции (и только экономической), равно как и подписание предшествовавшего им договора о создании Союзного государства — это, как бы ни казалось кому-либо крамольным, вовсе ничего не значит. Потому как от подписания до исполнения долгая и тернистая дорога. Именно потому, что подписанный в 1999 году союзный договор в Минске и не собирались исполнять, понадобились все эти «дорожные карты» с «союзными программами». В теории, договор можно было исполнить в течение двух пятилеток, и за первую удалось сделать больше, чем за последующие три. Однако сделать удалось не так уж много.
Евросоюз ни разу не заявлял стремления создать государство из участников этого интеграционного объединения. Однако он в 2017 году смог отменить роуминг для граждан почти трёх десятков государств, а политики так называемого Союзного государства не могут сделать этого до сих пор. Они уже стесняются называть то, что они подписались сделать, государством, косвенно признаваясь в неспособности к государственному строительству, в нежелании создавать государство нового типа. Показательно, как 11 сентября, комментируя оживление на союзной стройке века, российский вице-премьер Алексей Оверчук заявил, что «мы надеемся, что в результате этой большой работы будет реализован принцип «две страны — одна экономика». Вольно или невольно российский чиновник напомнил известный тезис КПК, который сформулировал Дэн Сяопин и который стал конституционным принципом КНР применительно к воссоединению отторгнутых от Китая территорий: «Одна страна — две системы».
Не желает нынешнее руководство Белоруссии строить одну страну, как не желали и до сих пор не желают сепаратисты Гонконга и других отторгнутых от Китая территорий с вполне-таки сформированными государственными институтами, «национальными экономиками», «идентичностями» и т. п. Хуже всего то, что не желает воссоединения и нынешнее руководство России. Именно поэтому понадобилось провозгласить строительство государства — Союзного государства. Таким шагом удалось нейтрализовать часть критически настроенных сторонников ирреденты, создать синекуры для «нужных людей» и, что не менее важно, направить формально на эти цели серьёзные финансовые потоки, что автоматически создало коррупционные риски.
Пример отмены роуминга показателен в том смысле, что каждый раз вещающие на эту тему союзные деятели выставляют себя попугайчиками, уже даже не смешными, но жалкими и никчёмными. А ведь есть ещё тема символики Союзного государства России и Белоруссии, не говоря уж про Конституционный Акт, парламент Союзного государства (вместо нынешнего жалкого и никому не нужного «парламентского собрания») и множество других гораздо более важных пунктов союзного договора. Подписать — не значит исполнить. Исполнять можно по-разному. Например, в форме откровенного саботажа и забалтывания, делая полшага вперёд и два назад. Когда официальный Минск придумал себе проституированную «многовекторность» и осуществлял внешнеполитический «разворот на Запад», развязывал нефтегазовые и прочие торговые войны с Россией, проводил внутриполитическую «белорусизацию», то он демонстрировал выбор именно в пользу такой стратегии.
Некоторые упрекали Лукашенко в том, что он якобы таким образом шантажировал Москву, что является лишь частью правды. Прозападная оппозиция и прежде всего политэмиграция тривиально, но совсем неубедительно развивали дежурный тезис о «сдаче суверенитета». С 1994 года Лукашенко слышит это обвинение постоянно, вне зависимости от визитов в Москву или иных событий. Причём наиболее активны в выдумывании обоснований таких обвинений, как ни странно (на первый взгляд), обслуживающие президентскую администрацию политологи из Академии наук и аффилированных с МИД структур. Благодаря в том числе и им Минском табуированы гуманитарное и политическое измерение союзной интеграции.
Глава пресс-службы президента России Дмитрий Песков 12 сентября выступил с очередными заверениями Кремля об отсутствии намерений переходить от экономической интеграции к политической. Такая перспектива, по его словам, «теоретически возможна», однако «сейчас её никто не готовит, потому что это совсем другой уровень интеграции, к которому мы сейчас не готовы». Кроме согласованных 28 «союзных программ», отметил Песков, «больше пока ничего не нужно». Руководитель кремлёвской пресс-службы подчеркнул: «Более того, не нужно искать что-то там «под сукном», потому что принятие этих 28 союзных программ не означает их моментальную реализацию. Чтобы их реализовать, предстоит титаническая работа. Нужно приводить в соответствие с программами законодательство. Нужно принимать законы, подзаконные акты. Нас ожидает очень длинный путь».
«Сейчас «под сукном» ничего нет, — заверил Песков. — И Путин, и Лукашенко достаточно подробно рассказали как раз об этом мифе «последующей политической интеграции». Я кратко попытаюсь перефразировать итоги пресс-конференции: в настоящий момент о политической интеграции речь не идёт». Пожалуй, трудно сформулировать более ясно и доходчиво позиции Кремля по будущему Союзного государства России и Белоруссии. Минск такой подход более чем устраивает. Не устраивает сторонников воссоединения Русской Земли, причём не только в России и Белоруссии, однако эту проблему представители истеблишмента считают второстепенной и, наверное, технической. Лукашенко в присутствии Путина пригрозил «подлечить» рассуждающих на тему русской ирреденты. И это не простые слова, если вспомнить уголовное «дело регнумовцев» и другие эпизоды истории гонений на сторонников общерусского единства в Белоруссии.
Москва не собирается применять «мягкую силу» в Белоруссии. Не делала этого раньше, отдав часть Русского мира на откуп своим врагам, и не собирается в дальнейшем. Об этом красноречиво говорит заявление «Россотрудничества», 13 сентября проинформировавшего о деятельности в 80 странах мира 97 своих представительств: «Их главная цель — продвижение ценности сохранения мира и снижения глобальной напряжённости». Если это не глупость и не ошибка, и в этом на самом деле главная цель специализированной МИДовской структуры, то таким образом снимаются многие вопросы. Чтобы совсем не оставалось иллюзий, «Россотрудничество» следующим сообщением от 13 сентября проинформировало о проведении замечательной акции — полумарафона под девизом «Бежим вместе». Отмечено, что в этом странном мероприятии «приняли участие тысячи бегунов из 40 стран и 183 городов мира, и 215 населенных пунктов Беларуси».
Странность не только в том, что «Россотрудничество» перестало дружить с русским языком и вовсю использует новоязы окраинных русофобов («Беларусь», «Кыргызстан», «в Украине» и т. п.). Странностей в этом сообщении минского отделения «Россотрудничества», которое внезапно стало называть себя «Русским домом в Минске», предостаточно. Например, организаторы минского полумарафона в упор не заметили партнёрства официальных представителей России, а белорусская общественность заметила бегунов лишь в нескольких из заявленных 215 населённых пунктах. Очковтирательство — верный спутник коррупции. Однако главная проблема в том, что для России от таких пробежек пользы чуть меньше, чем зеро. Потрачены человеко-часы, средства российских налогоплательщиков на поощрение белорусских участников спортивного мероприятия, ране не замеченных в лояльности к России.
Когда идеолог современного украинского национализма Дмитрий Корчинский провозглашал тезис о необходимости собраться и идти, то идеологический заряд этого посыла был вполне ясен из контекста. Из контекста деятельности «Россотрудничества» за весь постсоветский период, равно как и в целом деятельности представителей МИД РФ в Белоруссии ясно, что поддерживать за российский счёт они готовы кого угодно — хоть бегущих непонятно зачем в неизвестном направлении. Всё это обставляется лживым словоблудием в духе «Эдуард Крусткалн подчеркнул исключительную важность спортивного праздника для Союзного государства».
Такая «мягкая сила» не может не вызывать одобрения у врагов России, давно и активно работающих в Белоруссии, создавших там целую сеть своих НКО, в том числе аффилированных с госструктурами. Фактически на отторгнутой от России территории создано «глубинное государство», ждущее лишь удобного момента прихода к власти и не прекращающее работу даже в нынешних неблагоприятных условиях проводимой КГБ и другими заинтересованными «зачистки». Москва в Белоруссии не создала ничего, кроме синекур для отставных российских и белорусских чиновников, их жён и детей. Москва не работала, не работает и не собирается работать с белорусским обществом. Москва демонстрирует неспособность к такой работе, поэтому делает ставку исключительно на Лукашенко.
Такое положение дел характерно не только для Белоруссии. Те же проблемы наблюдаются в Средней Азии, Прибалтике и практически везде, за очень редким исключением. Поэтому нынешний эпизод приступа экономической союзной интеграции выглядит вполне естественным со вполне предсказуемым закономерным результатом. Визит Лукашенко в Москву 9 сентября был отчасти ритуальным, как и последовавшее за этим заседание Союзного Совмина в Минске. До подписания на президентском уровне ещё есть время, которым номинальный союзник России непременно воспользуется. Во время нынешнего визита Лукашенко не наблюдалось инспирированных спецслужбами блужданий по Минску колонн недовольных экономической интеграцией Белоруссии с Россией, рвавших в клочья и сжигавших портреты Путина — как это было во время сочинских переговоров 2019 года. Некоторые наблюдатели поспешили увидеть в этом нечто большее, чем жест.
На самом деле шило из мешка выпирает. Показательно, как после вынесения чудовищных по жестокости и абсурдности приговоров участникам мирных протестов, изуверских избиений сотрудниками «правоохранительных органов» недостаточно лояльных белорусских буржуа, сразу же после вынесения приговора барышне, осмелившейся покрасить волосы в неуставные цвета, внезапно против интеграционных договорённостей выступил целый белорусский «Республиканский союз туристических организаций».
Таким образом, принципиально ничего нового в отношениях Москвы с Минском не произошло и в краткосрочной перспективе вряд ли произойдёт. Как показывает практика, на улучшение ситуации не влияют ни выборы, ни референдумы, ни иные механизмы, сущность которых выхолощена, а оболочка используется на усмотрение авторитарного правителя.
Как ни прискорбно это звучит в XXI веке применительно к европейскому государству с номинально республиканской формой правления, перемены к лучшему номинальные граждане (фактические подданные) связывают с физической смертью своего несменяемого правителя. Не желающие ждать отправляются в эмиграцию, не желающие ждать в эмиграции — во «внутреннюю эмиграцию». Всё могло бы быть иначе.
Автор Сергей Артёменко
https://regnum.ru/news/polit/3369780.html
***
Приложение. С кем финансовая интеграция? С Азией или с Белоруссией?
Стратегия развития финансового рынка России до 2030 года предусматривает работу по интеграции с азиатскими финрынками, в частности китайским и белорусским. Но у экспертов есть сомнения, что Александр Лукашенко в очередной раз не откажется выполнять взятые на себя обязательства.
На перспективу развития финансового рынка России до 2030 года Центробанк, который совместно с Минфином представили соответствующую стратегию, смотрит по большому счету под прицелом реализации ближайших задач, которые регулятор рынка сам же и обозначал в другом схожем документе — «Основных направлениях развития финансового рынка на 2022 год и период 2023 и 2024 годов», уже прошедшем общественные консультации, о чем Банк России, к слову, упоминает. С той лишь разницей, что новый документ носит долгосрочный характер и, в отличие от прежних стратегий, был подготовлен, как отмечает регулятор, Минфином России и Банком России в тесном партнерстве с федеральными органами власти, бизнесом и научным сообществом. Что позволяет ЦБ РФ представлять свежую стратегию, как первый документ в своем роде.
Как и заявлялось ранее о принятом регулятором решении, на этот раз в стратегии подтверждается, что цифровой рубль станет третьей формой денег, эмитируемой Банком России, а его введение, являющееся одним из ключевых элементов всей цифровой трансформации отрасли до 2030 года, будет способствовать дальнейшему развитию платежной инфраструктуры, повышению конкуренции и распространению новых инновационных финансовых инструментов, а также росту доступности и сокращению стоимости услуг для граждан и бизнеса. Как о решенном априори факте в стратегии говорится и о том, что в России будет реализована концепция совмещения регулируемых видов деятельности на финансовом рынке, включая: расширение возможностей по совмещению видов деятельности; укрупнение лицензий и оптимизация соответствующих лицензионных процедур, в том числе упрощенные процедуры лицензирования для финтех-компаний, что позволит действующим и потенциальным участникам принимать решения о формате их работы на финансовом рынке без необходимости нести излишние регулятивные издержки, учитывая, что основные регуляторные требования будут предъявляться не к юридическому лицу, а к осуществляемой им деятельности.
В рамках этой работы, отмечается в документе, также планируется устранить необоснованные барьеры для совмещения финансовой и нефинансовой деятельности, взаимного проникновения финансовых и нефинансовых сервисов для оказания комплементарных видов услуг. В этой связи интересным представляется следующий тезис Стратегии: «при этом государство будет стремиться устранять секторальный и межпродуктовый регулятивный арбитраж. Однако в целях перераспределения потоков капитала в приоритетные для всего общества проекты и отрасли государство оставляет за собой право сознательного введения такого арбитража». То есть Центробанк намерен, по сути, содействовать слиянию финансового сектора с нефинансовым, в частности, тому же развитию экосистем, но закрепляет за собой право задавать вектор их бизнес-политики. Там, где это возможно, как отмечается в документе, может быть расширено использование мягкого регулирования как регулирования по принципам в форме рекомендаций, кодексов, стандартов СРО, в том числе при внедрении этических принципов поведения финансовых посредников. Причем эти направления регулирования затронут деятельность большинства финансовых организаций — как кредитных, так и некредитных. Могут появиться и другие подходы регулирования, разработанные совместно с центробанками других стран, потому как развитие цифровизации все больше позволяет игрокам финрынка выходить за пределы своих государств для предоставления своих услуг.
В том числе тесного взаимодействия регуляторов рынка требует развитие Евразийского экономического союза (ЕАЭС), который позволит, в частности, субъектам финансовой сферы государств — членов союза беспрепятственно получать доступ на рынки друг друга в банковском, страховом секторах и на рынке ценных бумаг. В рамках общего финрынка ЕАЭС также предполагается снижать возможности для регуляторного арбитража и концентрации рисков для финансовой стабильности, как на уровне отдельных стран, так и на общем союзном финрынке. Так, например, требуется гармонизировать законодательства государств — членов ЕАЭС в финансовой сфере на базе международных стандартов, обеспечить взаимный допуск субъектов общего финансового рынка и надзор за их деятельностью, развить соответствующую инфраструктуру и общее платежное пространство, обеспечить кибербезопасность. Помимо этого, предусматривается интеграция с азиатскими рынками, прежде всего с финрынком Китая (КНР), в рамках которой преследуются такие цели, как формирование независимой российско-китайской инфраструктуры учета прав российских и китайских инвесторов на ценные бумаги эмитентов двух стран, содействие обеспечению доступа эмитентов и инвесторов к рынкам капитала России и КНР, а также дальнейшее увеличение доли национальных валют во взаиморасчетах. Взаимодействие будет выстраиваться и с другими азиатскими странами.
В то же время за российской столицей Москвой должен закрепиться статус международного финансового центра. Для повышения ее веса в этой роли в Стратегии говорится о необходимости упростить работу российских финансовых посредников с иностранными эмитентами и инвесторами, в том числе путем создания благоприятных налоговых условий обслуживания иностранных инвесторов российскими брокерскими и управляющими компаниями. В частности, планируется упростить выпуск ценных бумаг в российской юрисдикции иностранными эмитентами. Между тем некоторые эксперты, как пишет РИА Новости, отмечают, что Россия уже многое сделала для создания собственного международного финансового центра, однако приобрести такой статус Москва сможет только после того, как рубль станет инвестиционной валютой. Такую точку зрения обнародовал изданию главный инвестиционный стратег компании «БКС Мир инвестиций» Максим Шеин. Пока же основными инвестиционными валютами в мире сейчас являются доллар и евро.
С некоторой долей скепсиса авторы издания «Эксперт» отнеслись в целом к обозначенному в рамках договоренностей Владимира Путина и Александра Лукашенко продолжению интеграции России и Белоруссии. Мол, услышанное в ходе встречи оставило двоякое впечатление: с одной стороны, договоренности носят явно прорывной характер, с другой — они пока изложены устно (соглашения еще не опубликованы, и нет гарантии, что Лукашенко в очередной раз не откажется выполнять взятые на себя обязательства. При этом даже «общие ориентиры формирования в перспективе единой денежно-кредитной политики» не предусматривают перехода к общей валюте, о чем была достигнута договоренность еще в конце прошлого века, указывает издание. «Вопрос всегда у нас упирался в единый эмиссионный центр», — приводит «Эксперт» слова Лукашенко.
Между тем, несмотря на разнящиеся мнения, которые приводит, в свою очередь, немецкий телеканал Deutsche Welle, как раз интеграцию финансовой системы ряд экспертов называет наиболее вероятной в плане выполнения договоренностей между странами. Так, например, телеканал приводит точку зрения экономиста из Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра (BEROC) Льва Львовского, который говорит, что проблема 28 союзных программ в очень общих формулировках. Многое из того, что могло бы быть важным, описывается словами: «договорились согласовать», «договорились гармонизировать». В итоге это лишь договоренность о договоренности, подчеркивает Львовский. Также эксперты отмечают, что у синхронизации» масса подводных камней, главный из которых — слишком разные экономики стран — начиная от санкционных рисков, более высоких для Белоруссии, чем для России, и заканчивая, например, структурой доходов бюджета. По словам экономиста центра BEROC, «из-за санкций Нацбанк Беларуси проводит беспрецедентную политику, выжимает рублевую ликвидность, чтобы поддержать курс рубля. А в России таких проблем нет». Однако, если отбросить в сторону отсутствие конкретики и обтекаемые формулировки, наиболее реалистичными видятся, говорит старший аналитик финансовой компании «Альпари Евразия» Вадим Иосуб, «программы, которые относятся к правам граждан ездить на работу, получать социальное обеспечение и медицинскую помощь», реализация которых наверняка, по мнению эксперта, «пойдет на пользу». Вполне выполнимыми смотрятся, по словам экономиста Львовского, также такие договоренности, как отмена роуминга, туристическая политика, возможности открытия банковских счетов для белорусов в России и наоборот, взаимное признание аудита, интеграция платежной системы и борьба с отмыванием денег.
Автор Галина Смирнова
https://regnum.ru/news/economy/3369686.html