Почему энергетический кризис в Китае совмещается с вялотекущей эпидемией?
Социально - политическая обстановка в Китае накануне очередного ежегодного пленума ЦК КПК
Си Цзиньпин намерен создать в Китае двухэтажную систему финансирования развития, в центр которого ставится бюджет; одновременно, вынудив олигархов «поделиться», лидер КПК и КНР формирует внебюджетный фонд, средства которого будут направляться на прорывные направления. Причем «делиться» олигархам придется в божеских масштабах, что никак не ограничит возможностей для внутренних инвестиций компаний в инновации, но кое в чем, возможно, существенно, ужмет потребленческие амбиции акционеров.
Всего месяц остается до ежегодного пленума ЦК КПК, традиционно проходящего в ноябре. В этом году он особенный в том смысле, что будет последним перед предстоящим через год, осенью 2022 года, XX съездом партии. По прежней модели Дэн Сяопина, которая обеспечивала смены власти в стране в 2002 и 2012 годах, такая смена должна было произойти и через год. Однако принятые на следующий год после предыдущего, XIX съезда, в 2018 году, конституционные поправки, сняли ограничения в сроках для партийного руководства и открыли путь к пролонгации власти нынешнего лидера Си Цзиньпина за пределы десятилетия, «отведенного» ему в рамках системы преемственности Дэн Сяопина. Отметим, что это произошло на фоне знаковых событий, которые произошли в канун XIX партсъезда. Незадолго до того форума был арестован и приговорен к пожизненному заключению Сунь Чжэнцай — глава Чунцина, сменивший в 2012 году в этом амплуа своего также оказавшегося в пожизненном заключении предшественника Бо Силая. Не является секретом, что Сунь считался «напарником» другого представителя «реформаторского» крыла китайской элиты, тесно связанного с наследием КСМК — китайского комсомола, выходцем из которого были как прежний лидер страны Ху Цзиньтао, так и премьер Госсовета Вэнь Цзябао. Этим «другим реформатором» считается Ху Чуньхуа, который на XIX съезде вошел в Политбюро, а затем получил пост одного из вице-премьеров Госсовета, однако не был избран в Постком Политбюро, из семерки членов которого обычно и выходит будущий генсек и председатель КНР. В достаточно компетентных экспертных кругах Ху Чуньхуа «номинировали» на первую позицию генерального секретаря ЦК и председателя КНР, а Сунь Чжэнцая — на вторую, премьера Госсовета. То есть если эта версия верна, то выход последнего из игры разрушил тандем, уже изготовившийся к штурму политического олимпа, ибо именно четыре года назад, на съезде и последующей сессии ВСНП, «преемника» должны были утвердить зампредом КНР, как в 2007—2008 годах нынешнего лидера Си Цзиньпина. Однако вместо этого пост зампреда показательно занял Ван Цишань, в прежнем Посткоме — глава ЦКПД — Центральной комиссии по проверке дисциплины. Именно она и выявила нарушения, послужившие причиной падения Сунь Чжэнцая. Но Вану сегодня 73 года, и это, по крайней мере в современных реалиях, исключает его из числа потенциальных «преемников»; к тому же он, как подчеркивается экспертами, очень близок к председателю Си и пользуется его особым доверием.
Нынешний премьер — Ли Кэцян — тоже представляет в руководстве страны группу выходцев из КСМК («туаньпай»), и опять-таки не секрет, что именно его, а не Си Цзиньпина Ху Цзиньтао в свое время видел своим «преемником». Но у прежнего главы партии и государства с этим по ряду причин не сложилось. И решения состоявшихся в 2007—2008 годах XVII съезда и последовавшей за ним сессии ВСНП выдвинули Си Цзиньпина в качестве официального преемника, утвердив его в должности заместителя председателя КНР. Отметим, что важнейшим фактором тогда стала Олимпиада-2008, за подготовку которой Си отвечал и которая, как по уровню проведения, так и по триумфальной победе китайских спортсменов, не могла не быть и была поставлена ему в заслугу.
Однако конституционная реформа 2018 года — лишь одна сторона элитного компромисса; другой стороной стала реформа Госсовета, укрепившая позиции «туаньпай» в структурах исполнительной власти. В некоторых аспектах наблюдались противоречия стратегий. Если Си Цзиньпин в 2013 году провозгласил проект «Пояса и пути», показательно представленный им в ходе визита в Казахстан, то Госсовет под руководством Ли Кэцяна попытался поставить в центр другой «пояс» — реки Янцзы, обозначив тем самым правительственный приоритет, во-первых, внутреннего развития, а во-вторых, расширения экономической базы юга страны. Прежде всего энергетического сектора, связанного с завершением строительства гидроузла «Санься» («Три ущелья»). Трения по ряду оценок возникали из-за распределения государственных инвестиций в эти проекты, а также по планам приватизации госпредприятий северо-востока страны, в итоге свернутым. Ряд экспертов указывает на региональное, а не центральное происхождение тотальных эпидемиологических ограничений в таких крайних проявлениях, как блокады крупных городов, прежде всего Уханя, в эпицентре эпидемии — Хубэе. На обоснованность таких оценок указывают последовавшие после преодоления первой фазы эпидемии кадровые перестановки в провинциальном и городском руководстве, существенные и радикальные. Нынешняя, летняя вспышка заболеваемости, которая становится причиной закрытия целых городов по единичным случаям болезни (недавний пример Харбина), этими экспертами также рассматривается через призму внутреннего противостояния, связанного с подготовкой к съезду и предшествующему ему пленуму ЦК. Автор этих строк неоднократно отмечал наиболее важные кадровые вопросы повестки предстоящих форумов — политические судьбы премьера Ли Кэцяна и вице-премьера Ху Чуньхуа. Сейчас, похоже, в фокус перемещаются и вопросы, связанные с будущим зампредом КНР. Нет также сомнений, что в рамках внутренних раскладов, часть которых обнаруживают признаки взаимодействия с внешними силами, предпринимаются попытки хотя бы поставить вопрос и о самом Си Цзиньпине. Ясно, что в условиях обостряющегося противостояния с США, в рамках которого Вашингтон принялся обновлять региональную систему альянсов, нынешний китайский лидер западных «партнеров» не устраивает. В контексте именно этих тенденций, возможно, и следует рассматривать последние события, некоторые из которых уже приходилось освещать, в частности, нашумевший августовский визит главы Всекитайского комитета (ВК) Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК) Ван Яна в Тибет по случаю 70-летия воссоединения региона с КНР.
Следует отметить, что, помимо «Пояса и пути», сопряженного с концепциями «китайской мечты о великом возрождении китайской нации» и «сообщества единой судьбы человечества» — основными стратагемами внутренней и внешней политики Си Цзиньпина, с приходом последнего к власти был провозглашен и общий контур, в который эти построения заключены. Это концепция «социализма с китайской спецификой в новую эпоху», и в этой формуле «новая эпоха», как и конституционная реформа 2018 года, обозначает особенность современного правления, которой оно отличается от времен Дэн Сяопина. Масштабные внутрипартийные чистки, в том числе в армии, от коррупционеров — первое звено «новой эпохи». Теперь, в преддверии важнейших партийно-государственных событий, дает о себе знать и другое звено. В Китае начинается кампания по «исправлению стиля» СМИ в направлении государственного патриотизма и избавления телеэкрана от прозападного гламура и поклонения «звездам» шоу-бизнеса, подрывную мощь которых, направленную против общественной морали и нравственности, мы, в России, хорошо знаем на собственном опыте. «Возвращение красного», провозглашенное в конце августа главным партийным органом «Жэньминь жибао», кроме того, и это главное, послужило фундаментом мощных перемен и в экономике, «пилотным регионом» для которых пока избрана одна из наиболее развитых и богатых провинций Китая — прибрежный Чжэцзян. Суть этой политики, опирающейся на специальный план, выдвинутый в августе финансово-экономической комиссией ЦК, заключается в том, чтобы параллельно центральному государственному бюджету создать внебюджетный фонд стратегического развития регионов с целью «всеобщего процветания». Поскольку формирование этого «фонда» уже начало происходить путем перераспределения сверхприбылей крупных компаний, прежде всего IT-сектора, но в этот список входят и другие, негативную позицию обозначил крупный бизнес, попросту олигархи.
Памятная история с создателем Alibaba Group Джеком Ма, который пропал из эфира на полгода после критики решений прошлогоднего пленума ЦК, на котором были обнародованы наметки этого «китайского нэпа», только в обратную сторону ленинского «сохранения командных высот в руках советской власти», послужила прологом к дальнейшим событиям. Вскоре после нынешнего августовского совещания двинулись два противоречивых процесса, указывающих на существенно усилившуюся остроту внутриполитической борьбы. С одной стороны, в считаные дни после создания в Чжэцзяне пилотной зоны «всеобщего процветания» только крупнейшие компании, включая базирующуюся в регионе Alibaba, согласились внести в соответствующий фонд сумму, эквивалентную почти 36 млрд долларов. Недалеки, видимо, от истины предположения экспертов о том, что нынешняя катастрофа гиганта девелоперского бизнеса компании Evergrande, балансирующей на грани дефолта, — результат ее отказа поддержать план властей. Поэтому более дальновидные бизнесмены формулируют свою позицию примерно так: «Китай не заинтересован в копировании провальной стратегии Кремниевой долины по надуванию гигантского пузыря технологической экосистемы. Ибо Китай стремится к экосистеме, построенной вокруг общей цели — роста цифровой экономики в интересах всего населения» (https://zen.yandex.ru/media/the_world_is_not_easy/velikii-kormchii-20-slomal-tehnogigantov-kitaia-6155c131cfef822890792d51). Отвлекаясь от китайской темы, эти слова — да Богу бы в уши в нашем Отечестве, где, судя по длительности «боданий» первого вице-премьера Андрея Белоусова с магнатами от металлургии, олигархические «хорьки» куда как менее сговорчивы!
Итак, еще раз, ибо это важно, в том числе и потому, что в России к этому НЕОБХОДИМО привлекать самое широкое общественное внимание. Си Цзиньпин намерен создать в Китае двухэтажную систему финансирования развития, в центр которого ставятся государственные бюджетные инвестиции; одновременно, вынудив олигархов «поделиться», лидер страны под своим руководством формирует внебюджетный фонд, средства которого будут направляться на прорывы в пилотных зонах, аналогичных Чжэцзяну. Причем «делиться» олигархам придется вполне себе в божеских масштабах — не более 10−15% общей прибыли компании, что никак не ограничит ее возможностей для внутренних инвестиций в инновации, но кое в чем, возможно, существенно, ужмет потребленческие амбиции. С учетом нашего «пира во время чумы» — выплаты акционерам гигантских дивидендов, отношение к схеме Си Цзиньпина у автора этих строк однозначное. Это восстановление социальной справедливости, наглядно демонстрирующее исторические преимущества социализма над капитализмом. В условиях, когда олигархам — ни китайским, ни нашим — это не нравится, вопрос проведения в жизнь такой политики связан с наличием у власти политической воли и последовательностью ее применения. Однако, к сожалению, не только. Имеются еще как минимум два фактора, которые на примере «приведения в порядок» китайского бизнеса указывают на источники противодействия, продиктованного, с одной стороны, буржуазными классовыми интересами, а с другой — наличием оппонентов этому курсу в элите и их вассальными связями с внешними силами.
Уже приходилось упоминать о целой череде откровенно недружественных действий Запада, в частности об угрозах со стороны «большой тройки» международных рейтинговых агентств (Standard & Poor’s, Moody’s, Fitch) понизить китайцам рейтинги, обеспечив удорожание кредитов и условий их получения. В западных СМИ против политики «всеобщего процветания» развернута разнузданная кампания, участники которой даже не скрывают своей буржуазной солидарности, апеллируя к «принципам рыночной экономики» (один из многих примеров здесь: https://www.bbc.com/russian/features-58458051; и обратим внимание, что это официоз — BBC). Вот и освобождение Мэн Ваньчжоу, топ-менеджера многострадальной Huawei, которую канадская сторона почти три года удерживала под домашним арестом в Ванкувере по запросу властей США, как бы «нечаянно» совпало с «поддержкой» Западом китайских магнатов с тайной надеждой на продолжение их фронды с центром. Поскольку становление крупного китайского бизнеса непосредственно связано с упомянутой группировкой «туаньпай», имеющей прочные позиции во власти и претендующей на их упрочение, вплоть до возврата к дэнсяопиновской модели ротации руководства, в преддверии пленума начинают набирать силу два процесса. Первый — кулуарный, связанный с подготовкой кадровых решений. Как развивается ситуация на этом направлении на самом деле, не знает никто. И не следует верить «первооткрывателям», которые с уверенностью, достойной лучшего применения, вещают о «комсомольском бунте», связывая упомянутую поездку Ван Яна в Тибет, сильно возбудившую российских и иностранных наблюдателей, в основном из прозападного лагеря, с «номинацией» его в «преемники». И это, на голубом глазу, через два дня (!) после объявления плана пилотной зоны «всеобщего процветания» в Чжэцзяне. Прямо вот так, мигом — и сорганизовались? Скорее всего, эту точку зрения уже приходилось транслировать, речь идет о разношерстности самих «туаньпай» и о том, что Ван Ян, как наиболее опытный и умеренный среди них политик, становится настоящим преемником отнюдь не Си Цзиньпина, а Ли Кэцяна. И это, возможно, отрицательный ответ на оба уже заданных выше вопроса: сохранит ли последний свой пост и имеет ли шансы на выдвижение Ху Чуньхуа через пять лет после разрыва его связки с Сунь Чжэнцаем?
Второй процесс более публичный, и главным маркером в нем определенно может считаться расширяющийся в Китае энергетический кризис, к которому, в общем-то, нет особых предпосылок, и имеющиеся объяснения (декарбонизация, конфликт КНР с Австралией, подготовка «чистого неба» под приближающуюся зимнюю пекинскую Олимпиаду) явно недостаточны. Дефицит электроэнергии затронул всю страну, но его очаги расположены в шахматном порядке. Это работает на версию о региональном происхождении этой инициативы. Конечно, если не упоминать, что в основе отказа властейИчто эта мотивация непосредственным образом связана с внешними интересами, которым не нравится нынешний поворот в политике Си Цзиньпина? В пользу этой версии говорит и то, что наибольшей остроты энергетический кризис достиг в северо-восточных провинциях, прилегающих к российскому Приамурью и Приморью, где по условиям климата уже наступает зима. А также то, что возникший дефицит в этих регионах восполняется Россией, которая с начала октября втрое увеличила свой энергоэкспорт, покрывая немалую часть нужд наших друзей и соседей. И позволяя им избегать опасных уровней социальной напряженности. Нам ли не догадываться, что пресловутая «рыночная конъюнктура» может иметь такое же управляемое происхождение, как и эпидемическая динамика? Которая у нас, например, как и ожидалось далеко не только врачами, снизилась перед выборами, а аккурат после них принялась снова расти, презрев предыдущие циклы пауз между так называемыми «волнами»?
Вопросы эти, на наш взгляд, сугубо риторические. И вполне достаточно оснований полагать, что дальнейшие события в Китае, как в сфере эпидемиологии, так и в вопросах энергообеспечения, при различных итогах предстоящего пленума примутся развиваться не просто по разным, но скорее по противоположным сценариям. Каким — увидим, ждать осталось недолго.
Автор Владимир Павленко
https://regnum.ru/news/polit/3387880.html
***
Дополнение. Энергетический кризис в Китае в интерьере глобальных перемен
В отношении Китая всё ясно уже сейчас: энергокризис будет преодолен очень скоро, и на этой волне возобновится быстрый рост экономики. Обеспечен элитный консенсус вокруг идеи и концепции «всеобщего процветания», площадкой апробации которого еще в начале лета была избрана провинция Чжэцзян (совместное руководство ЦК КПК и Госсовета КНР, обнародованное 10 июня). Сенсаций политического характера ни в ноябре нынешнего года, ни через год не намечается. И не ожидается.
Два снаряда в одну воронку не падают. Особенно если прилетели с противоположных сторон. Именно эта параллель приходит на ум в связи с продолжением развития «туманной» истории с масштабным энергетическим кризисом в Китае. Итак, 30 сентября китайская «Хуаньцю шибао», официоз, входящий в систему главного СМИ страны «Жэньминь жибао», публикует редакционный материал под названием, которое на первый взгляд выглядит пропагандистским: «Китай проявляет большую инициативу, преодолевая нынешний «дефицит электроэнергии». Отмечая, что Китай располагает гигантским опытом того, когда ускориться, а когда — «нажать на тормоза», редакция обращается к стратегии «двойного ограничения» и «двойного контроля». Сокращение выбросов для Китая — не самоцель, и в связи с этим ненавязчиво напоминается, что обязательства страны по Парижскому соглашению имеют большой временной «люфт» и до 2030 года позволяют не только не сокращать, но и наращивать выбросы. «Углеродная нейтральность» по этим обязательствам вообще наступает к 2060 году, то есть в параметрах нынешних реалий, по сути, никогда, ибо за это время много воды утечет, и мировая повестка претерпит необратимые изменения. Этот «люфт» предоставляет власти все возможности для коррекции энергетической политики в регионах риска, в том числе для отмены политики сокращений. Во внешнеэкономических вопросах «Хуаньцю шибао» предлагает обратить внимание не на «хайп» вокруг китайского энергокризиса в иностранных СМИ. А на «голоса, подтверждающие коллективное намерение вернуть Китаю обратно статус «мировой фабрики». «Мы должны рассматривать эти голоса как «третий глаз»…» — заключает газета, подчеркивая таким образом, что «хайп» в данном случае выступает прикрытием реальной политики.
Что такое «двойное ограничение» и «двойной контроль»? Это две составные части стратегии «двойного обращения», предложенной Си Цзиньпином на заседании Политбюро ЦК КПК в мае прошлого года в качестве стержня экономической политики в XIV пятилетке (2021−2025 гг.). Суть этой стратегии, если не вдаваться в детали, — в сочетании прежней ориентации Китая на внешние рынки с углубленным развитием внутреннего. Причем не механического сочетания, а создания системы их взаимозависимости с быстрым и динамичным перераспределением ресурсов по необходимости. Именно об этом говорит редакция «Хуаньцю шибао», когда ставит в зависимость от вопросов государственной и региональной политики в сфере «парижских» выбросов перспективы восстановления внешнеэкономического сотрудничества. Кого именно подразумевают под «третьим глазом», не уточняется, но этот дефицит информации можно немного восполнить, если упомянуть прошлогоднюю очень серьезную и в целом позитивную реакцию на появление стратегии «двойного обращения», например, джексоновского Института глобальных отношений в Йельском университете (США, штат Коннектикут). При этом Йель — крупнейший концептуальный центр консервативных бизнес-кругов, связанных с Республиканской партией и влиятельнейшей немецкой диаспорой. Она в США включает такие кланы, как Рокфеллеры, Гарриманы, Тафты, Леманы и т.д.; немецкие корни, к слову, имеет и Дональд Трамп.
Зафиксируем этот момент, ибо нам он еще пригодится. И вернемся к материалу, повторим, редакционному, из «Хуаньцю шибао». Рассуждая о внутренних перспективах, редакция отмечает: «Нам необходимо подтвердить два основных факта. Во-первых, у Китая достаточно электромощности, и нам нетрудно увеличить производство электроэнергии. Во-вторых, наша страна обладает отличной способностью экономического макрорегулирования». Поэтому «если некоторые провинции будут «некачественно» реализовывать цели по сокращению выбросов и вызовут опасные колебания, способные нанести разрушительный урон промышленному производству…», то «у Китая есть возможность расширить добычу и увеличить импорт дешевого энергетического угля». Анализ месседжей статьи будет неполным без упоминания еще двух моментов, взаимосвязанных единой логикой. Читаем: «…Необходимо понимать разные интересы и позиции друг друга и сохранять достаточную способность к независимому мышлению». И еще: «Нам нужно твердо придерживаться нашего долгосрочного направления регулирования и не следует отклоняться от намеченного маршрута. Для этого требуется, чтобы у нас был собственный надежный костяк, и он не должен колебаться под воздействием призывов нескольких заинтересованных сторон или даже некоторых громких голосов извне».
А это что? Это как раз и есть маркер определенной дискуссии о путях развития страны, дополненный упоминанием «некоторых провинций», которые «некачественно» выполняют задачи, связанные с провозглашенной климатической политикой, демонстрируя при этом то ли непрофессионализм, то ли неоправданную самостоятельность, отягощаемую негативными последствиями для всех. Апелляция к стратегии «двойного обращения» необходима авторам для того, чтобы напомнить о незыблемости планов на пятилетку, а также о том, что благосклонность «третьего глаза» обнуляет мнение «громких голосов извне», и вестись на эти голоса не стоит. Очень похоже, что эти два фрагмента, предусмотрительно отделенные друг от друга несколькими абзацами, и есть четкий, хотя и зашифрованный сигнал о том, что противоречия завершены, и к предстоящему в ноябре пленуму ЦК партия идет монолитом. Кому надо — тот поймет, а кто не поймет, тот пусть до поры до времени «дует против ветра».
Имея в виду официальный статус «Хуаньцю шибао», можно было бы рассматривать рассмотренные моменты элементами пропаганды, если не бы не «второй снаряд», прилетевший в ту же самую «воронку» с другого берега Тихого океана. Агентство Bloomberg 4 октября публикует статью журналиста со звучной для мира СМИ фамилией Майкла Уинфри «Этой зимой политики окажутся в затруднительном положении». Стержнем материала является следующая информация, еще более интересная для нас: «Вчера Китай отдал распоряжение государственным компаниям всеми силами обеспечивать поставки энергоресурсов. Угледобывающие предприятия получили приказ довести добычу до максимума, даже если будут превышены годовые квоты. Из-за этих новостей рекордно выросли цены на газ и электричество в Европе, где возникла серьезная тревога из-за сокращения поставок из России, являющейся главным экспортером газа на континент». И далее идут перечисления того, с чем столкнутся разные страны и регионы планеты — от энергодефицита до вызванной им нехватки продовольствия, прежде всего пшеницы.
Констатируем: 30 сентября китайский официоз обозначил решение проблемы, а через три дня оно уже состоялось. Наглядный показатель оперативности руководства, его способности быстро реагировать на ситуацию, а также роли официальных СМИ как политического рупора. В отношении Китая всё ясно уже сейчас: энергокризис будет преодолен очень скоро, и на этой волне возобновится быстрый рост экономики. Обеспечен элитный консенсус вокруг идеи и концепции «всеобщего процветания», площадкой апробации которого еще в начале лета была избрана провинция Чжэцзян (совместное руководство ЦК КПК и Госсовета КНР, обнародованное 10 июня). Сенсаций политического характера ни в ноябре нынешнего года, ни через год не намечается. И не ожидается. Так что за пазл складывается?
Представляется, что своими масштабами он выходит далеко за границы Поднебесной и отражает глобальные тенденции на уровне, на котором в мире идет элитная борьба. Очень похоже, что «цветной», преимущественно зеленых оттенков, блицкриг, инициированный администрацией Джо Байдена с приходом к власти, начинает выдыхаться и захлебываться. И Китай в этой тенденции — такая же «лакмусовая бумажка», как и Россия, где тоже наблюдается заметное ослабление либеральных сил. В Пекине, например, уже давно не слышно позитивных оценок политики США, которые имели место в начальный период работы нынешнего хозяина Белого дома, в заслугу которому ставилось «возобновление диалога». Всем понятно, что в отличие от Трампа, который вел «разборки» в сфере торговли, не перенося разногласия в сферу политического и тем более военного противостояния, демократы повели курс на системное удушение Китая и России политикой именно военных альянсов. И поставили себе конечной целью не приобретение конкурентных преимуществ в условиях «мирного сосуществования», а игру «с нулевой суммой» и до победного конца. Поэтому альтернативная часть концептуальных кругов Запада, которую «Хуаньцю шибао» и шифрует под «третий глаз», осознавая, что к катастрофе ведет именно курс Байдена, а отнюдь не его предшественника, ожидаемо «включает реверс». Маятник в США начинает пока еще не особенно видное общественности, но отчетливо осознаваемое элитами движение в обратную сторону. Вполне определенное место в этих глобальных тенденциях отводится и энергетическому кризису в Китае. Миру ясно показывается, к чему именно приводит «зеленый» волюнтаризм с абсолютизацией глобализационных и «инклюзивных» идей «устойчивого развития». Еще демонстрируется, что выход из такого кризиса возможен сейчас, пока любая страна, даже такая крупная, оказавшаяся в тисках энергетических проблем из-за несбалансированного внедрения «инновационных» технологий, способна в короткие сроки его преодолеть с помощью собственных сил и соседей. Для этого ей пока необходим всего лишь здравый смысл, консенсус в руководстве и его твердость. Но если завтра на «зеленые» энерготехнологии перейдет весь мир, ситуация изменится в корне, и человечество окажется в тупике, выход из которого будет чреват чудовищными издержками, сопоставимыми со взрывом Йеллоустоуна, и займет не одно десятилетие. Отдельной темой выглядит в этом сценарии и синоптический алармизм (не путать с климатическим), когда в мире — от США до России — начинается дружное пророчество еще более холодной, снежной и «катастрофической» зимы, чем в прошлом году. Ибо за прошедшее лето «площадь льдов в Арктике впервые за десятилетия не уменьшилась», «Гольфстрим замедляется» и имеются другие особенности переноса воздушных масс, которые на это указывают. Пророчества «глобального потепления» (аферу которого автор этих строк еще десять лет назад в специальной монографии сравнил с «ползучим глобальным переворотом») начинают меняться на прогнозы ближайшего наступления нового «малого ледникового периода».
Что в «сухом остатке»? Имеются осторожные, подчеркнем это, весьма осторожные, но первые признаки того, что «инклюзивное» наступление на мир под флагом «великой перезагрузки» и руководством контролирующих Ватикан иезуитов если уже не остановлено, то существенно замедляется. Через призму этого и следует, на наш взгляд, рассматривать итоги энергокризиса в Китае. Что же касается внутренней китайской повестки, то лучше всего ее сегодняшнее состояние иллюстрируется отчетом государственного информационного агентства Синьхуа о праздновании 72-й годовщины создания КНР. Вот он: «В четверг Госсовет КНР в Доме народных собраний в Пекине устроил прием по случаю 72-й годовщины образования КНР. На приеме присутствовали Си Цзиньпин, Ли Кэцян, Ли Чжаньшу, Ван Ян, Ван Хунин, Чжао Лэцзи, Хань Чжэн, Ван Цишань и другие партийные и государственные руководители, а также около 500 китайских и иностранных гостей». Прием, устроенный Госсоветом, как видим, возглавляет Си Цзиньпин, с ним вся семерка членов Посткома Политбюро. И с ними в отчете указан зампред КНР Ван Цишань. В нынешний состав Посткома 19-го созыва он не входит (был в прежнем, 18-го созыва). Но в отчете фигурирует на равных с членами семерки. Как говорится, гимнастика ума для аналитиков и экспертов, хотя на взгляд автора этих строк, речь идет о демонстрации консенсуса, отражением которого, возвращаясь к теме, и послужил упомянутый редакционный материал «Хуаньцю шибао».
Так что поздравим дружественный Китай с очередной замечательной годовщиной и пожелаем этой стране и ее народу благополучно преодолеть бурный поток нынешнего глобального кризиса. Тем более что «свет в конце туннеля», как мы убедились, уже забрезжил.
Автор Владимир Павленко
https://regnum.ru/news/economy/3389809.html
***
Приложение. В Китае все финансовые операции с криптовалютами объявили вне закона
Пекин будет считать любые операции с криптовалютами "незаконной финансовой деятельностью". Участвующим в подобных сделках будет грозить уголовное преследование, сообщили в Народном банке Китая.
Народный банк Китая (Центробанк) объявил все финансовые операции с криптовалютами незаконными. Соответствующее заявление распространено в пятницу, 24 сентября. Пекин будет считать любые операции с подобными валютами "незаконной финансовой деятельностью", а подозреваемым будет грозить уголовное преследование, говорится в документе. Под запрет, как уточняет агентство AFP, подпали также продажа цифровых активов и операции с криптодеривативами.
Власти КНР считают, что криптовалюты способствовали отмыванию денег
В последние годы торговля биткоином и другими криптовалютами "подорвала экономический и финансовый порядок" в КНР и "способствовала отмыванию денег, незаконному привлечению капитала, мошенничеству и другой преступной деятельности", утверждают в Центробанке Китая. По его версии, подобные операции угрожает безопасности имущества граждан. Торговля криптовалютой и ее выпуск были запрещены в Китае еще с 2019 года, напоминает AFP.
Биткоин и Ethereum обрушились в цене
Вскоре после объявления Народного банка Китая цена биткоина за час обрушилась более чем на 3 тыс. долларов (2560 евро) - или 6%. Цифровая валюта Ethereum также значительно потеряла в цене, упав на 10,7 процента. Ранее, 7 сентября, Сальвадор стал первым в мире государством, признавшим биткоин официальной валютой. В стране вступил в силу закон, согласно которому эта криптовалюта принимается в качестве платежного средства, наравне с долларом США. Расплачиваться ей можно за все товары и услуги. Однако жители отнеслись к данному шагу с большим скепсисом. В ходе двух опросов более двух третей респондентов высказались за сохранение доллара США в качестве единственной валюты в стране.
Автор Екатерина Венкина
https://p.dw.com/p/40pCQ