Какое государство талибы построят в Афганистане

Information
[-]

Миру – эмир 

Террористическое и запрещенное в России движение «Талибан» обнародовало состав так называемого временного кабинета министров. Это позволило международной общественности чуть-чуть продвинуться в понимании того, какого типа государство строит в Афганистане радикальная группировка, стремительно захватившая практически всю страну.

Пока что известно, что талибы установили драконовские правила жизни для женщин. Они также преследуют и даже уничтожают своих политических противников и их родственников. Так, правящие террористы убили брата бывшего вице-президента Афганистана. Но при этом движение заявляет о себе как о государствообразующей силе, и для этого ему необходимо взаимодействовать с соседями страны и основными игроками в новой Большой игре на Востоке. 

Если тактика более-менее определена, то о стратегии говорить рано. «Талибан» проявляет себя как очень закрытое сообщество. Поэтому мало что можно сказать о том, каким ему видится политическая система в завоеванной стране. Появились кое-какие предположения, но политологи и востоковеды опровергают их одно за другим. 

Известно только, что талибы назвали свое государство «Исламский эмират Афганистан». Как во время своего предыдущего хозяйничанья в стране в 1990-х годах, они повсеместно вводят строгие шариатские суды. Чтобы понять намерения талибов, их сравнивают с другими исламскими политическими системами, с которыми мир познакомился в конце XX – начале XXI века. 

Некоторые эксперты на Западе соотносят режим «Талибана» с исламской республикой в Иране, где существует формальная демократия, но верховный надзор осуществляет духовный лидер, рахбар, то есть дословно «кормчий». Это происходит в соответствии с традиционной шиитской доктриной «правления законоведа», или «велаят-е факих», приспособленной лидером исламской революции 1979 года имамом Рухоллой Мусави Хомейни для современного государства. СМИ пишут, что в «Талибане» такую роль может играть лидер самой группировки Хайбатулла Ахундзада. Он воспринял от «крестного» отца талибов, муллы Мухаммеда Омара, погибшего в 2013 году, титул «амир аль-муминин», то есть «повелитель правоверных». В 1996 году мулла Омар вышел в Кандагаре перед полевыми командирами, накинув на плечи хранящуюся в городе святыню – плащ пророка Мухаммеда, и так обрел верховную религиозную власть. 

Другие эксперты, чтобы была какая-то точка опоры, сравнивают действия талибов с попыткой создания всемирного «халифата» силами террористической и запрещенной в России группировки «Исламское государство» (ИГ). Но талибы, судя по всему, ограничивают свою деятельность пределами Афганистана. Хотя возможна с их стороны помощь Пакистану в Кашмире – в благодарность за поддержку Исламабада, выпестовавшего талибов, обучившего и вооружившего их. Здесь же опять вопросы вызывает титул «амир аль-муминин». Существует множество трактовок. Мусульмане помнят, что так начиная с Умара называли халифов в первые века владычества арабов на большей части Азии и Северной Африки. Претендует ли Ахундзада на экспансию исламизма, подобно ИГ и «Аль-Каиде» (террористическая группировка, запрещенная в РФ), с которой талибов некогда связывали союзнические отношения? 

«Амир аль-муминин – должность религиозная, – пояснил «НГР» директор Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар. – В разное время лидеры многих других организаций, в том числе радикальных, приносили клятву верности своему амиру аль-муминину. Сам титул выходит за рамки этнические и географические. Если сейчас талибы объявят о верховенстве «повелителя правоверных», это будет означать возвращение к той модели, которая существовала при мулле Омаре. Его влияние выходило за рамки Афганистана и распространялось на весь регион». 

«Значение титула в том, что его носитель провозглашается амиром, вождем всех правоверных. А уж где территориально это осуществляется – это второй вопрос, – сказал «НГР» директор информационно-аналитического центра «Религия и политика» Олег Симаков. – Но в самом «Талибане» нет единства, как минимум сосуществуют две-три группировки внутри движения. Есть верховное руководство, есть военное крыло, политическое крыло, есть полевые командиры. Все союзы, которые входят в «Талибан», могут оказываться недолговечными, и все договоренности могут быть в одночасье нарушены. То, что провозглашает духовный лидер, – одно, то, о чем ведет переговоры политическое руководство, – другое, а на местах каждый полевой командир сам себе голова». 

О раздробленности и противоречиях в движении говорят и другие эксперты. «По составу правительства уже видно, что там фракции, более или менее воинственно настроенные, соперничают друг с другом, – подчеркнул в разговоре с «НГР» старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов. – Все зависит от того, какие силы одержат верх. В отличие от ИГ талибы пошли по пути договоренностей». «Если радикалы и прагматики договариваются между собой – это один вариант, если начнется фракционная борьба – другой вариант, – высказал предположение в комментарии «НГР» востоковед Алексей Малашенко. – Есть Ахундзада, есть Шура и есть правительство. Уже три фактора». 

Эксперт напомнил о той ситуации, которая существовала в 1990-х годах, когда решения в Афганистане под властью талибов принимались по сложной схеме. Правительство в Кабуле обращалось за одобрением своих действий в так называемую Шуру, или совет полевых командиров в Кандагаре, где располагалась верхушка террористического движения. Окончательное решение всегда принимал мулла Омар. Однако «при мулле Омаре движение зарождалось и было более однородным, чем сейчас», напоминает, в свою очередь, Симаков. 

Сравнивая правление талибов с исламской системой у аятолл, Симаков обращает внимание на то, что «в Иране была революция, и на этой волне пришел духовный лидер, которого на тот момент поддерживала большая часть населения». «А здесь пришла к власти сила, которая устраивает не всех, да еще признается миром террористической организаций, – подчеркнул эксперт. – С учетом ошибок они будут выстраивать то, что у них и было ранее. Афганистаном овладела наиболее боеспособная военная сила. В Иране же это было народное движение. Исламскими идеями была увлечена большая часть населения, и под их взгляды выстраивалась система. В Афганистане далеко не всех устраивает то, что привнесли талибы. Шиитов, которые представляют собой третью по численности группу населения, «Талибан» не устраивает вообще». 

«В исламской республике нужна конституция, нужны выборы», – говорит Малашенко. «Пока талибы дают понять, что выборы для них неприемлемы, – указывает Нессар. – Сходство в том смысле, что есть верховный лидер, этим и исчерпывается, тем более что непонятно, в чем будут состоять функции амира аль-муминина, ведь даже о его провозглашении талибы внешнему миру не объявили». «Как и у ИГ, у талибов – набор смутных идей, а не стройная доктрина, – продолжает эксперт. – У них есть несколько тезисов, вокруг которых строится политическая составляющая движения: исламского равноправия, порочности Запада, противодействие иностранному вмешательству». В этом согласны и другие востоковеды. «Такой концепции, как иранское «правление законоведа», у талибов нет, но четкое осознание себя в определенных политических координатах присутствует. Что касается «велаят-е факих», то эта доктрина зиждется на тонких шиитских представлениях, понимании природы власти», – подчеркнул Ярлыкапов. 

Малашенко тоже не советует сравнивать Афганистан и Иран: «В Иране были духовные авторитеты, а тут нет такого человека, который бы именем ислама всех объединил. Чтобы повторить иранскую систему, нужен такой человек, как Хомейни, с его энергией и популярностью». «Амир аль-муминин претендует на верховную власть, но он не тот человек, который может играть роль абсолютного лидера. А заниматься государственными делами будут другие люди», – считает он. В качестве примера раздробленности и множества личных амбиций среди талибов, а также прихотливой политической игры внутри движения эксперт привел в пример судьбу Абдул Гани Барадара. На этапе наступления талибов на правительство президента Ашрафа Гани в минувшем августе он стал лицом движения для международного сообщества. Малашенко напомнил, что его прочили в премьеры, а в итоге он стал лишь заместителем главы правительства. В последние дни появились слухи, что в результате междоусобицы Барадар вообще убит. 

Хромает и сравнение с теократией, которую установил и поддерживал на захваченных территориях Ирака и Сирии лидер «Исламского государства» Абу Бакр Аль-Багдади, пока не был в 2019 году убит. «У талибов есть концепция создания эмирата. Это будет государство с ярко выраженным исламским уклоном. Но это не халифат. Талибы претендуют на национальное государство, а халифат заявляет о своем универсальном характере, он претендует на весь исламский мир», – сказал Малашенко. «Талибы пока не претендуют на расширение земель, установление повсеместно своего миропорядка, как ИГ. Здесь локальные задачи. Поддерживают «Талибан» прежде всего пуштуны, да и то не все пуштуны», – пояснил Симаков. Пуштуны, напомним, составляют примерно половину населения Афганистана, и, хотя исторически доминировали в стране, сами раздроблены на племена. Кроме них есть таджики, узбеки, туркмены, а еще хазарейцы, которые в отличие от других народов Афганистана исповедуют не суннитскую, а шиитскую версию ислама. 

«В ИГ приезжали разные люди из разных стран, получившие исламские знания в самых разных местах в отличие от талибов, у которых определенная традиция исламского образования. Это локальный вариант ханафитского ислама с деобандийскими корнями», – рассказал Ярлыкапов. Движение деобандийцев называется по городу в Индии, где оно развилось как антиколониальное течение и в наше время питает учебную среду пакистанских и афганских медресе, где обреталась основная масса талибов. 

В отличие от игиловцев «талибы не имеют никакого отношения к салафитам», напомнил Ярлыкапов. По отношению к богословско-правовой школе они ханафиты-матуридиты. «У салафитов свое понимание многих вероучительных вещей, в частности, взгляд на природу Бога, на то, каким Бога представлять, что очень отличает их от остальных мусульман. Салафиты критически относятся к мусульманской философии. Философско-богословская школа матуридитов салафитами абсолютно не признается», – пояснил эксперт. «Но даже при коренных различиях талибы пытаются с салафитами в некоторых областях взаимодействовать, и салафиты проявляют интерес к такого рода сотрудничеству», – уточнил он.

Ярлыкапов в этом комментарии подошел к очень чувствительной теме: многие боятся, что успехи террористического движения в Афганистане воодушевят сторонников радикальных идей в Средней Азии и России. В российском антиэкстремистском дискурсе утвердился стереотип, что опасность представляют сторонники чистого ислама, а противовес им видят в так называемых традиционных мусульманах, которые якобы лояльны к политическим системам в своих странах. «Талибы – традиционные для своего региона мусульмане, – ломает стереотип Ярлыкапов. – Очень сложно дать четкое определение этим людям и включить их в какую-то систему координат. Традиционные-нетрадиционные мусульмане – талибов очень тяжело в эту картину вписать. Они не вписываются в западную картину». «Но в нее не вписываются и другие. Саудиты тоже не жалуют женщин», – отметил эксперт. Он считает, что «Талибан» – это «локальная история». Малашенко напоминает, что «афганцы всегда были на периферии ислама» и не смогут возглавить «исламистский интернационал», как арабы Аль-Багдади или Усамы бен Ладена. Однако Ниссар Омар напомнил «НГР», что «талибы уже заявили, что будут поднимать голос в интересах мусульман других стран». «Они упомянули Кашмир, но со временем, думаю, их амбиции распространятся дальше», – считает эксперт.

Пусть талибы и провозглашают возврат к традиционной для Афганистана версии исламской жизни, но для нынешних жителей страны, особенно женщин, их правление уже сейчас становится тяжким бременем, о чем говорят уличные акции протеста в Кабуле и других городах против действий новой власти. Пытаясь найти определения для происходящего в Афганистане, в добавление к сказанному можно прибегнуть к историческим аналогиям. Так и хочется сказать, что это опричнина на исламистский манер. Террористическая группировка обособилась от народа, наводит ужас на население и пользуется его трудами, облагая налогами и принуждая к покорности. Расширяя исторические аналогии, можно добавить, что талибы строят общество победившего терроризма в отдельно взятом государстве. Но сказанное вовсе не значит, что весь остальной мир это не должно волновать.

Автор Андрей Мельников, заместитель главного редактора "Независимой газеты", ответственный редактор приложения "НГ-Религии"

Источник - https://www.ng.ru/ng_religii/2021-09-14/9_515_afganistan.html

***

Что будет делать "Талибан" без врагов, с которыми нужно воевать?

После ухода войск НАТО из Афганистана и свержения правительства "Талибан" пытается определить свои новые задачи: от боевых действий радикальные исламисты переходят к управлению страной.

После того как радикальное исламистское движение "Талибан" в результате молниеносного наступления в середине августа свергло правительство Афганистана, поддерживаемое международным сообществом, талибы заняли города, поселки и военные базы, оставленные правительственными войсками. Объявив об окончательном захвате власти и сформировав временное правительство "Талибана", боевики назвали одной из своих задач установление дипломатических отношений со всеми государствами.

Новые задачи "Талибана" 

В октябре высокопоставленные представители "Талибана" провели переговоры в Катаре с делегацией ФРГ и с уполномоченными представителями Госдепа США, а также обсудили с Россией возможность признания правительства талибов и открытия в Москве посольства, представляющего новый режим.

Еще одной задачей талибов, как заявил представитель группировки в беседе с DW, является создание "надежных сил безопасности". Однако у наблюдателей создается впечатление, что лидерам группировки сложно сформулировать, в чем будет состоять цель новообразованных военных подразделений, поскольку основные враги "Талибана" покинули поле боя.

"Отряды спецназа "Талибана" были созданы не только для борьбы с бывшим правительством, но и с любой группой, представляющей опасность, такой, как "Исламское государство", - поясняет DW Усман Джохари, долгое время командовавший подразделением талибов в отдаленной восточной афганской провинции Нуристан.

С кем продолжают воевать талибы в Афганистане? 

Террористическая группировка "Исламское государство" (ИГ) действует в Афганистане с 2015 года, но свое присутствие она ограничивает, в основном, тремя провинциями: Кабул, Нангархар и Кунар. Именно там талибы проводили операции против ИГ в прошлом и продолжают делать это и после прихода к власти.

Но эти операции не настолько широкомасштабны, чтобы задействовать в них все боевые силы "Талибана". К примеру, в том же Нуристане "Исламское государство" пока что ни разу не заявляло о себе и не совершало никаких нападений. "В Нуристане нет ИГ - сейчас там вообще нет никаких врагов", - говорит Джанат, один из бойцов спецподразделения "Талибана" в этой провинции.

Усман Джохари, в свою очередь, также признает, что сейчас талибам практически никто не угрожает: "По сравнению с прошлым потенциальные угрозы составляют менее одного процента". Но это, по его словам, не означает, что в будущем на Афганистан никто не захочет напасть - и поэтому стране нужна сильная армия.

На вопрос, кто может угрожать самопровозглашенному "Исламскому эмирату Афганистан", Джохари отвечает так: "Время покажет". И тут же добавляет, что с выводом из страны американских войск "Талибан" избавился от своего основного иностранного противника и что группировка не представляет угрозы для других стран, так как не намерена распространять свое влияние за пределы Афганистана.

В отсутствие конкретного врага и четко поставленных задач боевики спецподразделения талибов в Нуристане проводят время за военной подготовкой, изучают Коран, учатся водить тяжелую технику и обслуживают административные здания в провинции. Патрулирование территории ограничивается окрестностями военного лагеря, рассказывает Джохари.

От военных действий - к реорганизации подразделений 

Имена командиров своего нового военного подразделения талибы объявили еще 4 октября, но точная структура его до сих пор не ясна. По словам Джохари, до свержения афганского правительства бойцы "Талибана" подчинялись военной комиссии, отвечавшей за действия всех вооруженных формирований группировки.

Решение о том, какому из министерств - Минобороны или МВД - будут подчиняться новые боевые подразделения "Талибана", до сих пор не принято. В свергнутом правительстве Афганистана МВД отвечало за работу полиции по всему Афганистану. У Минобороны в целом не было монополии на действия вооруженных сил. Сохранит ли "Талибан" эту структуру, пока неизвестно.

"Военные формирования "Талибана" рассредоточены по всей стране. Неясно не только то, кому они подчиняются, но и их задачи, - рассказывает DW на условиях анонимности афганский эксперт по вопросам безопасности. - Наиболее заметно их присутствие в столице. Как минимум несколько полевых командиров в Кабуле утверждают, что их подразделения отвечают за безопасность в одном и том же районе или выполняют одни и те же задания". Если командиры подразделений родом из разных регионов страны, что случается нередко, между их отрядами может вспыхнуть конфликт, порой переходящий в вооруженные стычки, отмечает собеседник DW.

"Таким военизированным формированиям, как в "Талибане", очень сложно дается переход от боевых действий к управлению", - констатирует в интервью DW директор программы по Южной Азии в Центре Стимсона в Вашингтоне Элизабет Трелкелд. - Они обеспечивали безопасность военных объектов "Талибана", но сейчас, когда талибы выиграли войну, их будущие задачи неясны. И хотя члены группировки доказали, что способны оставаться сплоченными, для того чтобы внутри военных подразделений организации сохранялась дисциплина, необходимо четкое понимание ими своей роли".

Авторы Франц Марти, Марина Барановская   

Источник - https://p.dw.com/p/41a4t

***

У лидеров "Талибана" могут начаться проблемы с собственными боевиками

Без признания афганским народом представителям запрещенной в России организации не стоит рассчитывать на международную легитимность.

 100 дней нахождения у власти в Афганистане «Талибана» (организация запрещена в РФ) актуализировали вопрос об эффективности региональных и международных площадок, созданных для решения задач афганского урегулирования. Похоже, такие проекты, как состоявшиеся в октябре после захвата талибами Кабула международные консультации на площадке Московского формата, не столько предлагают реальные рецепты решения многолетней афганской проблемы, сколько обозначают все новые сложности.

Напомним, в заключительном заявлении заседания Московского формата консультаций по Афганистану от 20 октября говорится, что приход к власти «Талибана» должен учитываться как «новая объективная реальность». Спору нет, талибы, прибегнув к жесткой военной силе, захватили в середине августа власть в Афганистане и создали в Кабуле что-то наподобие кабинета министров. Однако что на самом деле представляет собой эта «новая реальность» и насколько она безопасна для ближних и дальних соседей Афганистана, пока вряд ли кто-то решится ответить определенно. Даже те, кто заявляет об этой «новой реальности», сами еще не убеждены в том, имеются ли у «Талибана» желание и ресурсы воспрепятствовать, например, угрозам, которые сегодня исходят с афганской территории в отношении соседних стран.

Как раз в день проведения консультаций Московского формата на территории Таджикистана, граничащего с Афганистаном, при поддержке РФ и других стран – членов ОДКБ были проведены крупные военные маневры, которые продолжались всю неделю. Похоже, Россия и ее союзники не уверены, что, во-первых, эта самая «новая реальность» в Афганистане продлится долго, а во-вторых, что она сможет защитить постсоветские республики Центральной Азии, да и саму Россию, от угроз со стороны различных террористических группировок, которые сегодня окопались на афганской территории.

Одновременно с этим звучали опасения, что октябрьское заседание Московского формата может сыграть роль катализатора в деле официального признания правительства «Талибана» в Афганистане – во всяком случае, некоторыми странами региона. Однако проблема заключается в том, что талибы еще не смогли получить внутреннюю легитимность в собственной стране – через общенациональные прямые выборы, референдум, традиционный институт Лойя-джирги (всеафганское собрание народных представителей) или еще каким-то образом. До тех же пор пока «Талибан» не обретет внутреннюю легитимность, он не сможет рассчитывать на признание со стороны международного сообщества.

Да и о каком международном признании правительства талибов может идти речь, когда до сих пор точно неизвестно, кто именно руководит их организаций и соответственно гарантирует какие-либо обещания талибского правительства в Афганистане. Талибы утверждают, что их лидером («амиром аль-муминином», то есть «повелителем правоверных»), которому все афганцы обязаны «делать байят» (приносить присягу), является маулави Хайбатулла Ахунд. Однако этого человека уже больше года никто не видел, не слышали и его голоса, даже в записи. При этом ходят упорные слухи о кончине маулави Хайбатуллы во время прошлогоднего взрыва в пакистанском городе Кветта. Так что признавать сегодня в качестве руководителя Афганистана эмира «Талибана» весьма затруднительно – не исключено, что он давно уже покойник. Соответственно, по сути, не с кем говорить о гарантиях соблюдения талибами каких-либо международных договоренностей. И этот факт лишний раз подтверждает тезис о том, что международной легитимности режима талибов не достичь без решения проблемы их внутренней легитимности в самом Афганистане.

В своей итоговой декларации участники Московского формата попросил «Талибан» следовать некой умеренной политической линии, а также создать инклюзивное правительство. К сожалению, есть сомнения в способности талибов воплотить эти рекомендации на практике. Примечательно, что пожелания участников Московского формата, говоривших от имени мирового сообщества, совпадают с требованиями народа Афганистана: афганцы также хотят, чтобы талибы узаконили свое присутствие во власти. Весь вопрос в том, сможет ли «Талибан» эволюционировать, измениться, перейти от образа мышления военного времени к мышлению мирному, конструктивному, научиться не разрушать афганское государство, а управлять им достаточно эффективно и уверенно.

Сегодня уже очевидно, что талибы испытывают большой страх перед собственным народом. За годы, что они вели жестокую, кровавую войну против правительства страны, они нажили себе много врагов. Талибы широко и нередко бездумно занимались навешиванием негативных религиозно-политических ярлыков, обвиняя отдельных людей, целые социальные и профессиональные группы в их несоответствии исламским или шариатским нормам (разумеется, в талибском понимании). Например, труд женщин, равно как и их право на получение образования, объявлялись неисламским и нешариатским явлением. То же касалось желания отдельных групп афганцев обучаться в иностранных университетах, в том числе в мусульманских странах. Теперь эта система негативных ярлыков и клише начинает работать против самих лидеров «Талибана», пришедших в так называемое правительство Афганистана. Столкнувшись с «новой реальностью», они не знают, как выскользнуть из созданной ими же самими системы социальной стигматизации без угрозы того, что это вызовет недовольство со стороны рядовых боевиков и полевых командиров талибов.

Политическим вождям «Талибана» крайне сложно будет объяснить своим боевикам, почему они должны пойти на уступки в проведении внутренней политики в рамках пожеланий участников Московского формата или каких-то иных международных конференций. При этом они рискуют потерять доверие тысяч своих вооруженных сторонников, которых многие годы сами и обрабатывали в жестком, радикальном религиозном духе. Талибы не знают, что делать с этой проблемой. Сегодня они, с одной стороны, сами загнали себя в угол, закрепив слишком жесткие ярлыки за какими-то социальными практиками и институтами, радикально разделяя их на исламские и неисламские, а с другой стороны, они не готовы управлять государством, так как не имеют для этого необходимых знаний, навыков и соответствующей «оптики сознания».

Таким образом, талибам будет весьма сложно придерживаться умеренной линии в своей политике, о чем их попросили участники заседания Московского формата 20 октября. Прежде всего это проявится в гендерной политике. Талибам, которые годами заявляли, что труд женщин грешен, будет очень сложно изменить как свою точку зрения на этот, да и многие другие вопросы, так и убедить своих боевиков, что изменения в позиции соответствуют шариату в его талибском понимании.

Отличительной чертой заседания Московского формата 20 октября и предшествовавшей ей конференции расширенного формата «Тройка плюс» (Россия, США, Китай, Пакистан) стало отсутствие на форумах американских представителей. На наш взгляд, не стоит придавать слишком большого значения этому обстоятельству. Американцы скорее всего на самом деле столкнулись с серьезными логистическими и техническими трудностями, как они об этом официально и заявили. Буквально накануне заседания Московского формата ушел в отставку спецпредставитель Госдепартамента США по афганскому урегулированию посол Залмай Халилзад, ветеран американской политики на афганском направлении. А заседание должно было пройти именно на уровне спецпредставителей от разных стран, занимающихся афганской проблемой. Видимо, новый спецпредставитель США по Афганистану Том Уэст еще не успел полностью войти в курс сложнейших афганских дел. Известно также, что американцы последовательно поддерживали и поддерживают формат «тройки плюс», в котором они участвуют наряду с Россией, Китаем и Пакистаном. И США явно не собираются отказываться от своего членства в нем.

Для России, организовавшей на своей площадки консультации в формате «Тройка плюс» и Московского формата, отсутствие делегации США по большому счету было на руку. Это еще больше подчеркнуло для наблюдателей особую роль Москвы в процессе афганского урегулирования. Впрочем, пока РФ по объективным причинам не готова много вкладываться в Афганистан. Чрезмерное вовлечение в афганские дела Москва считает для себя лишним, что также не могли не заметить внимательные наблюдатели за политикой России на афганском направлении.

Автор Гаус Джанбаз – независимый афганский политолог

Источник - https://www.ng.ru/ideas/2021-11-24/7_8309_leaders.html

***

Пакистан опасается призрака «Великого Пуштунистана»

Исламабад полагает, что решить сложные проблемы с Афганистаном одному ему не удастся. Отсюда и определенная смена геополитических декораций в сторону налаживания сотрудничества с разведками региональных стран. В целом же, как считает экс-глава МВД Германии Отто Шили, «Вашингтон провалил стратегию в Афганистане» и «вывод войск США создал вакуум», который «таит в себе огромные риски».

Согласно сообщениям пакистанских и индийских СМИ, в Исламабаде состоялась встреча глав разведок России, Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, Туркмении, Пакистана, Ирана и Китая. Инициатором встречи выступил директор Межведомственной разведки Пакистана генерал Фаиз Хамид. Кстати, ранее Исламабад уже проводил такие мероприятия, однако Россия в них не участвовала. По словам спецпредставителя Пакистана по Афганистану Мохаммада Садика, участники совещания «обсуждали ситуацию в Афганистане и были единодушны в том, что мир в этой стране жизненно важен для безопасности, стабильности и процветания всего региона». Примечательно, что министры иностранных дел Пакистана, Китая, Ирана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана встретились ранее на этой неделе с той же целью. Россия не приняла участие в этой встрече.

Совещание глав разведок примечательно во многих отношениях. Прежде всего тем, что Пакистан, выступая в роли инициатора проведения подобного форума, стремится разбить сложившийся стереотип о том, что за последними событиями в Афганистане, точнее за приходом к власти в Кабуле талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) стоит именно он, демонстрируя при этом готовность разделять ответственность за происходящее с другими заинтересованными странами региона. Тем более что накануне в западных СМИ появились сообщения о том, что якобы США «готовили сознательный план передачи Афганистана под контроль Пакистана» и этим объясняли быстрый захват власти в стране «Талибаном» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Это первый момент.

Второй: дело в том, что среди стран региона стало определяться разное отношение к «Талибану» (организация, деятельность которой запрещена в РФ).Так, Узбекистан и Китай выступили за признание режима талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ). На днях китайское правительство предоставит Афганистану помощь продовольствием и медикаментами на 31 миллион долларов, а также 3 миллиона доз вакцин от COVID-19. Став тем самым первой страной, оказавшей реальную материальную помощь правительству талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ). В свою очередь Узбекистан и Туркмения возобновили экспорт топлива и газа в Афганистан. Россия, с небольшими оговорками, призывает считать «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) текущей геополитической реальностью, с которой в принципе необходимо вести диалог.

Что касается Ирана, то он недоволен составом правительства талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), в котором не оказалось ни одного сравнительно лояльного к Тегерану деятеля, не говоря уже о представителях афганских шиитов. А Таджикистан с момента прихода к власти «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) занимает откровенно враждебную к нему позицию. Кстати, накануне госсекретарь США Энтони Блинкен призвал Пакистан не признавать правительство «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), если движение не выполнит требования международного сообщества. А директор разведуправления министерства обороны США генерал Скотт Берриер заявил, что, «согласно текущим оценкам, «Аль-Каиде» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), вероятно, потребуется от одного до двух лет для создания потенциала, чтобы представлять угрозу для США».

Напомним, что недавно в прессу поступили сообщения о возвращении в Афганистан близкого соратника Усамы бен Ладена — Амина уль-Хака. По информации СМИ, он прибыл в страну за несколько часов до того, как ее покинули последние американские военнослужащие. Министр обороны Великобритании Бен Уоллеси заявил, что «Лондон готов использовать беспилотники для нанесения авиаударов в Афганистане, если талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) не смогут противостоять угрозе терроризма». То есть США и их партнеры дают понять, что «новая большая игра» в Афганистане еще только начинается и нужно быть готовыми к самым неожиданным сценариям дальнейшего развития событий. 9 сентября директор ЦРУ Уильям Бернс встречался с главнокомандующим пакистанской армии генералом Камаром Джаведом Баджвой и главой разведки Пакистана Хамидом. Они обсудили вопросы, связанные с региональной безопасностью и текущей ситуацией в Афганистане

Мы это к тому, что в Исламабаде собрались главы разведок стран, которые имеют совершенно разные подходы к талибам (организация, деятельность которой запрещена в РФ), и выработать единый общерегиональный подход к оценке событий, не говоря уже о конкретных практических действиях, очень непросто. В том числе и для Исламабада. Одно дело тактически выступать в роли партнера талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), другое — поддерживать их в долгосрочной перспективе, вести дело к их международному признанию хотя бы частью международных и региональных игроков. Для этого нужно убедить последних, что талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ), и то только в случае делегирования ими части полномочий для ведения переговоров Исламабаду, могут выступать договороспособной стороной, четко исполняющей взятые на себя обязательства.

При этом Пакистан опасается того, что вероятная афганская дестабилизация «рикошетом» заденет и его. Не случайно предпринимаются так называемые параллельные маневры в коалиции Пакистан — Катар — Турция. Теперь разведка Пакистана пытается определить, как далеко зашли противоречия сторон и во что это может вылиться для Исламабада и всего региона в целом. По мнению многих экспертов, для Пакистана удачное политическое урегулирование в Кабуле без последующей борьбы за власть между различными группировками внутри талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), так и различными народностями внутри страны является ключевым вопросом собственной безопасности. Говоря иначе, Пакистан пытается сбросить с себя статус эксклюзивного партнера талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и стать «только одним из партнеров». Плюс к этому и то, что «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) отказывается признавать законность линии Дюранда.

Речь идет о протяженной границе между Пакистаном и Афганистаном. То есть огромную земельную площадь, входящую сейчас в «Территорию племен федерального управления» Пакистана (около 150 тысяч квадратных километров и с населением более шести миллионов человек) талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) считают своей, за чем вырисовывается призрак «Великого Пуштунистана». Исламабад полагает, что решить все эти сложные проблемы ему одному не получится. Отсюда и определенная смена геополитических декораций. И еще. Ранее в индийских медиа появились материалы, в которых утверждается, что талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) якобы обратились в генеральный штаб вооруженных сил Пакистана с просьбой «помочь» им взять Панджшер, где находится ополчение Масуда-младшего. И будто бы взамен за такую помощь «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) пообещал Исламабаду свои услуги в Кашмире. В Пакистане эту информацию опровергают.

Что же касается дискуссии, организованной генералом Хамидом в Исламабаде с главами разведок региональных стран, то о ее деталях мало что известно. Пока есть только сообщение пресс-бюро СВР, в котором говорится, что «участники встречи достигли понимания важности скоординированных мер по пресечению проникновения боевиков из Ирака и Сирийской Арабской Республики на территорию Афганистана с целью создания угроз безопасности соседним государствам». В последние годы «Аль-Каида» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) столкнулась с конкуренцией в джихадистских кругах в виде группировки ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Последняя приобрела известность, захватив большие территории Ирака и Сирии в 2014 году, провозгласив «халифат» и создав филиалы в нескольких странах региона.

«Халифат» в Ираке и Сирии был разгромлен, однако боевики до сих пор активны и продолжают совершать атаки. В целом же, как считает экс-главы МВД Германии Отто Шили, «Вашингтон провалил стратегию в Афганистане» и «вывод войск США создал вакуум, который таит в себе огромные риски». Добавить к этому что-то другое пока нечего.

Автор Станислав Тарасов

Источник - https://regnum.ru/news/polit/3370525.html

***

Боятся не талибов. Эксперты из ФРГ о страхах соседей Афганистана

Как относятся к приходу талибов к власти в Афганистане его соседи по региону: Таджикистан, Узбекистан и Туркмения? Чего они боятся? Этому была посвящена дискуссия в Германии.

В странах Центральной Азии, в отличие от Запада, не были удивлены стремительным захватом талибами власти в Афганистане. Об этом рассказала эксперт Беате Эшмент (Beate Eschment) в ходе онлайн-конференции "Центральная Азия и Афганистан: новые вызовы при сложном соседстве", организованной берлинским Центром восточноевропейских и международных исследований (ZOiS). Она подчеркнула, что "Афганистан в этом регионе всегда рассматривали как страну, из которой исходит опасность распространения радикального ислама", но при этом всегда считали, что "Афганистан является неотъемлемой частью Центральной Азии".

Как относятся к талибам в Таджикистане и Узбекистане

По словам Беаты Эшмент, центральноазиатские страны придерживаются двух разных позиций по отношению к смене власти в Афганистане: "Туркменистан и Узбекистан выступают за контакты с пришедшими к власти талибами, представители Ташкента даже принимали участие в переговорах с "Талибаном" в Дохе. Таджикистан, наоборот, - противник талибов. "Талибан" является запрещенной в Таджикистане радикальной исламской организацией".

Такое разное отношение к талибам в регионе объясняется несколькими причинами. У Туркмении и Узбекистана - это, прежде всего, ярко выраженный экономический интерес. По данным, которые привела Беате Эшмент, товарооборот между Узбекистаном и Афганистаном составляет 234 млн долларов.

В основном речь идет об узбекском экспорте, значительная часть которого - электроэнергия. Что касается Туркмении, то она заинтересована в том, чтобы был построен и функционировал проходящий через территорию Афганистана и Пакистана  газопровод ТАПИ, через который туркменский газ будет поставляться в Индию.

Между тем товарооборот Афганистана и Таджикистана в 2020 году составлял только 70 млн долларов, в основном это электроэнергия, которую импортируют Афганистан и Пакистан. Но из-за низкого уровня воды в водохранилищах Таджикистану не хватает электроэнергии даже для собственных нужд. Кроме того, Таджикистан, как и все другие страны Центральной Азии, опасается распространения радикального ислама. И в целом выступает против талибов, хотя на последнем заседании ШОС, которое проходило в середине сентября в Душанбе, президент Эмомали Рахмон согласился с тем, что необходимо искать контакты с ними, указывая на то, что в новом правительстве талибов должны быть представлены все этнические группы, в том числе и таджики.

Важным фактором в Центральной Азии является отношение России к талибам. Кремль рассматривает Центральную Азию, как регион откуда исходит угроза радикального ислама, и с большим вниманием следит за ситуацией на границе центральноазиатских республик с Афганистаном, говорит Беате Эшмент. Слабым звеном в этом отношении является Таджикистан. Поэтому Россия регулярно проводит совместные учения на границе Таджикистана. Проводились они и незадолго до того, как талибы взяли Кабул. Узбекистан же, по мнению России, способен самостоятельно контролировать свою границу с Афганистаном, поскольку ее протяженность не столь велика. У России нет страха перед талибами, у нее есть страх перед радикальным исламом, подчеркивает Эшмент.

Боятся не талибов, а исламизма

Подобный страх есть и у Узбекистана. Подтверждением тому является недавнее сообщение о том, что узбекские власти требуют, чтобы мужчины сбривали бороды. Тем не менее граница Узбекистана с Афганистаном остается открытой, а президент Шавкат Мирзиёев был одним из первых, кто озвучил требование к США разблокировать доступ к афганским счетам после прихода к власти талибов и признать их правительство на международном уровне. Узбекистан не хочет злить талибов, в том числе и в вопросе беженцев, считает Беате Эшмент.

По ее словам, Ташкент, в принципе, не очень благосклонно относится к беженцам, особенно к беженцам из Афганистана, которые спасаются от пришедших к власти талибов. "Эти люди вынуждены жить в страхе. В первую очередь речь идет о жителях Кабула, которые в течение 20 лет жили в атмосфере свободы", - отмечает Катя Мильке (Katja Mielke), эксперт по Афганистану Международного центра изучения конфликтов (BICC) в Бонне.   

Как подчеркивает сотрудник (ZOiS) Росман Онзори, Узбекистан проводит жесткую политику в отношении беженцев. С точки зрения властей, нелегальный переход узбекской границы является преступлением. Иначе обстоит ситуация с Таджикистаном, который принимает беженцев - в основном из населенных пунктов на севере Афганистана вблизи границы, но не стремится это афишировать. Тяжелое экономическое положение не позволяет ожидать от этой страны большой готовности к принятию беженцев, говорит в свою очередь Беате Эшмент, при этом подчеркивая, что на протяжении последних лет "Таджикистан принял 15 тысяч афганских беженцев, не имея никакой поддержки международного сообщества".

Какую роль играют таджики и узбеки в Афганистане

По данным Кати Мильке, таджики составляют от 20 до 35 процентов населения Афганистане. От 8 до 15 процентов - узбеки, а затем следует туркмены - до 5 процентов. Хотя, подчеркивает она, в Афганистане никогда не проводилась перепись населения, поэтому к этим цифрам следует относиться осторожно. Появление этих этнических групп в Афганистане связано в том числе и с рядом исторических событий, например, с образованием СССР, раскулачиванием и коллективизацией.

В более поздний период прошлого века таджики бежали в Афганистан после гражданской войны в Таджикистане. Они обосновались на севере страны, где их поддерживал афганский полевой командир Ахмад Шах Масуд, рассказывает Катя Мильке, а на границе с Узбекистаном узбеки получили поддержку от Абдул Рашида Дустума. И узбеки Дустума, и таджики Масуда стали частью Северного альянса, который при поддержке США помог свергнуть режим талибов. И после этого, в 2001 году, представители Северного альянса даже входили в правительство Афганистана. После прихода талибов к власти в августе 2021 года на севере страны в Панджерской долине образовался фронт сопротивления талибам. Основную часть его бойцов составляют таджики под предводительством сына Масуда, говорит Катя Мильке.     

Талибы хотят международного признания, они хотят выступить на заседании Генассамблеи ООН в тот самый день, когда они 25 лет назад впервые пришли к власти в Афганистане, говорит Катя Мильке. А Запад хочет, чтобы "Талибан" контролировал радикальные исламские группы на своей территории и не допустил распространения угрозы терроризма. Но, как подчеркивает Беате Эшмент, международное сообщество не должно питать иллюзий о том, что талибы едины в своих взглядах, и что к странам Центральной Азии, включая Афганистан, применимы стандарты западной демократии.  

О приверженности "миру и стабильности в Афганистане, в котором без проблем и дискриминации может распределяться гуманитарная помощь", а также "Афганистану, в котором соблюдают права женщин и девочек, и который не является оплотом терроризма", заявил 22 сентября генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш по окончании переговоров с министрами иностранных дел США, Великобритании, Франции, РФ и КНР в рамках Генеральной ассамблеи ООН, проходящей в Нью-Йорке. По словам генсека, постоянные члены Совета Безопасности ООН призывают талибов создать правительство, в котором "представлены все части населения".

Автор Наталья Позднякова   

Источник - https://p.dw.com/p/40ke5


About the author
[-]

Author: Андрей Мельников, Франц Марти, Марина Барановская, Гаус Джанбаз, Станислав Тарасов, Наталья Позднякова

Source: ng.ru

Added:   venjamin.tolstonog


Date: 24.11.2021. Views: 83

zagluwka
advanced
Submit
Back to homepage
Beta