Российская экономика вошла в "неустойчивое равновесие". Узлы напряжения в экономике. Шестидневная рабочая неделя

***

Стране предстоит устранять дисбалансы на длинной дистанции

Экономика России в «неустойчивом равновесии», объявили аналитики Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП).

Описывая это состояние, они указали на несколько «узлов напряженности», влияющих на перспективы: это дисбалансы внешней торговли, инвестиций, бюджета и инфляции. Также ЦМАКП оценил, сколько могут продлиться санкционные ограничения на поставку в РФ комплектующих – около двух лет. Причем первый год позади. Опрошенные эксперты, однако, допускают более затяжной характер конфликта. Тем более что в иностранной разведке уже рассуждают о способности России вести спецоперацию на «длинной дистанции». И есть риск, что в случае затягивания все острее будут становиться проблемы именно с оборудованием и человеческим капиталом, следует из оценок Института Гайдара.

В российской экономике сейчас сформировалось минимум четыре «узла напряженности», от разрешения которых зависит переход в среднесрочной перспективе либо к развитию, либо к стагнации. Пока маятник может качнуться как в ту, так и в другую сторону, ведь экономика РФ сейчас находится в состоянии «неустойчивого равновесия». Такую характеристику дали в новом выпуске «Тринадцати тезисов об экономике» аналитики ЦМАКПа. Имеются в виду 13 аналитических докладов, посвященных урокам 2022 года и вызовам 2023-го. Пока был обнародован только первый доклад.

Итак, один из «узлов напряженности» – дисбаланс во внешней торговле. Как напоминают аналитики, немедленным результатом «санкционного шока» в прошлом году стало сжатие как импорта, так и экспорта товаров, причем импорт сокращался существенно быстрее экспорта. Но сейчас ситуация обратная. Экспорт товаров, как уточняется, продолжает снижаться как в стоимостном, так и в физическом выражении, «причем ускоренно». В то же время импорт вслед за конечным спросом в последнее время стал расти.

«Судя по косвенным признакам, с опережающим темпом растет импорт готовых потребительских товаров, а инвестиционных – заметно медленнее. Это, в свою очередь, сдерживает восстановление динамики инвестиций», – обратил внимание автор доклада, руководитель направления ЦМАКПа Дмитрий Белоусов.

Если дисбаланс сохранится, то «есть значительный риск того, что, во-первых, к моменту «перезапуска» по крайней мере части российских производств (потребительских и, возможно, инвестиционных) соответствующие позиции на рынках уже будут заняты продукцией производителей из дружественных стран – Китая, Индии, Белоруссии, Ирана», пишет ЦМАКП. А во-вторых, существует риск дестабилизации торгового баланса – «с соответствующими последствиями для обменного курса рубля и инфляции».

Второй «узел» – «инвестиционный дисбаланс: много строительства, мало машин». В условиях кризиса важнейшим фактором поддержки инвестиционного процесса в целом была строительная деятельность, причем в очень широком диапазоне, включая строительство многоквартирных домов в крупных городах, которое стимулируется активным продвижением разных вариантов ипотеки, развитие транспортно-логистической инфраструктуры, восстановление разрушенных городов Донбасса, строительство объектов и инфраструктуры военного назначения, перечислил Дмитрий Белоусов.

Однако проблема, по его словам, в том, что «ресурсы для расширения строительной деятельности, очевидно, ограничены как в силу напряженности бюджета, так и в силу естественных ограничений спроса на жилье со стороны населения в условиях экономического кризиса». И существенным фактором, способным активизировать инвестиционный процесс, мог бы стать рост инвестиций в машины и оборудование. Но с этим пока сложно по двум причинам: из-за пресечения поставок комплектующих, из-за «ставшего неизбежным роста неопределенности в новых условиях «экстренной» структурной перестройки экономики».

ЦМАКП призывает налаживать новые логистические пути для инвестиционного импорта и собственного производства машин и оборудования (в том числе через вынос части «чувствительных» производств в дружеские и нейтральные юрисдикции), укреплять взаимодействие государства и бизнеса в рамках инвестиционного процесса, развивать денежные рынки, трансформирующие краткосрочные сбережения в долгосрочные инвестиции. При этом, рассуждая о санкционных ограничениях на поставки комплектующих в РФ, ЦМАКП назвал их, «очевидно, временными» и привел оценки, сколько они могут продлиться: «По опыту других стран – около двух лет».

Третий «узел» – рост системной нагрузки на бюджет. Ключевое значение приобретает эффективность использования ограниченных ресурсов бюджета. Госрасходы должны не просто стимулировать отдельные отрасли, а способствовать развитию «сопряженных бизнесов». Наконец, четвертый «узел» – проблема устойчивости низкой инфляции. В этом году инфляция быстро снижается, но во многом это связано с сугубо временными факторами, предупреждают аналитики.

Правительство сейчас демонстрирует оптимизм относительно того, куда поворачивает экономика. Глава Минэкономразвития Максим Решетников сообщил, что «с марта мы видим уже достаточно устойчивый рост». И по итогам года он может составить даже чуть больше, чем те 1,2%, которые были прописаны в улучшенном прогнозе Минэкономразвития. А первый вице-премьер Андрей Белоусов допускал даже двухпроцентный рост по итогам года. По его словам, «у нас есть все шансы не просто войти в положительную область, а вырасти на 1–2%».

Другой вопрос в том, как оценивать такие цифры – как развитие или стагнацию? Ведь, как сообщали ранее на ученом совете в Институте народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН, если экономика РФ из года в год будет расти на 1–2%, то это значит, что она скатится в стагнационную ловушку, это создаст «критические риски». Таких показателей недостаточно. Минимальные темпы экономического роста – 3–3,5%. Это требование безопасности страны, уточняли в ИНП РАН (см. «НГ» от 23.04.23).

Еще более важный фактор, влияющий на перспективы российской экономики, а значит, и на разнообразные развилки, узлы, точки напряжения, в перечислении которых соревнуются эксперты, – продолжительность конфликта, вероятность его затягивания. Допустим, как сообщил глава Федеральной разведывательной службы Германии Бруно Каль, Россия в состоянии продолжать спецоперацию «на длинной дистанции». Разведслужба не видит, чтобы конфликт как-то пошатнул авторитет российского государства, передает его слова ТАСС.

Самая часто обсуждаемая версия – санкционное давление может продлиться значительно дольше двух лет, причем вне зависимости от ситуации в Украине. «Если вспомнить опыт Ирана, Кубы или поправку Джексона–Вэника, то речь может идти о десятилетиях, – считает эксперт компании «Ива Партнерс» Артем Клюкин. – Два года – это скорее срок, необходимый, чтобы сформировать схемы обхода санкций, заместить часть импорта собственными силами, занять освободившиеся ниши поставщикам из дружественных стран».

И как бы парадоксально это ни звучало, затягивание, по мнению Клюкина, формирует более понятную ситуацию для инвесторов: «Есть смысл вкладываться в капиталоемкие и долгосрочные проекты – в строительство производств, призванных занять освободившиеся ниши, в инфраструктуру, обеспечивающую перенаправление экспортно-импортных потоков».

Но, конечно, нужно готовиться и к тому, что затягивание чревато как накоплением старых проблем, так и появлением новых дисбалансов. «В среднесрочной перспективе продолжат накапливаться проблемы с заменой и обслуживанием зарубежных машин и оборудования, что также негативно скажется на общей эффективности внутреннего производства. Отток человеческого капитала в условиях повышенной неопределенности, вероятно, сохранится», – сделал предположение завлабораторией международной торговли Института Гайдара Александр Кнобель.

В то же время, как считает доцент Финансового университета при правительстве Ольга Панина, российский рынок имеет огромный потенциал для работы компаний в самых разных сферах, включая комплектующие, причем этот потенциал уже сейчас привлекателен как для производителей из дружественных стран, так и для отечественных.

Автор: Анастасия Башкатова, заместитель заведующего отделом экономики "Независимой газеты"

Источник - https://www.ng.ru/economics/2023-05-23/1_8730_disbalance.html

***

Приложение. О шестидневной рабочей неделе в России

Ассоциация предпринимателей по развитию бизнес-патриотизма «Аванти» обратилась к министру труда РФ Антону Котякову с предложением ввести шестидневную рабочую неделю. «Бизнес-патриоты» считают, что в условиях «современных вызовов» увеличение рабочей недели поможет сделать российскую экономику прочнее.

Авторы инициативы напомнили, что в годы Великой Отечественной войны работники трудились по шесть и семь дней в неделю. К этому можно было добавить: и не только во время войны, но и в послевоенный период – пятидневку в СССР ввели только в 1960-е годы. Предложение «бизнес-патриотов», по большому счету, оставили без внимания, его не обсуждали в Думе, и только замглавы Федерации независимых профсоюзов России Александр Шершуков напомнил, что работодатели и сейчас по закону могут вводить шестидневную рабочую неделю с согласия работников и при дополнительной оплате. К слову, такое уже делалось в прошлом году на некоторых предприятиях, выполняющих гособоронзаказ. Причины понятны.

О шестидневке раньше говорили и российские политики. Например, Михаил Прохоров еще в 2010 году предлагал законодательно разрешить людям работать по 60 часов в неделю – и получать больше. По мнению Прохорова, это помогло бы быстрее развить в стране инновационную экономику. В 2021 году коммунист Николай Арефьев предлагал увеличить рабочую неделю до шести дней, чтобы «вытащить страну из разрухи». Единороссы тогда назвали это предложение путем к «сверхэксплуатации трудящихся». Сам Арефьев реагировал на идею ввести четырехдневную рабочую неделю вместо пятидневной. Именно о четырехдневке чаще говорили в последние годы, и в этом Россия совпадала с европейскими трендами: такие эксперименты уже проводились, например, в Португалии и Великобритании.

«Бизнес-патриоты», ссылаясь на опыт Великой Отечественной, по сути, предлагают специальный режим для всей российской экономики, а не новую мотивацию для трудоголиков и креативного класса. Сейчас удобное время для такого рода инициатив. Любое противоречивое предложение можно объяснить непростыми временами, СВО, санкциями, необходимостью сплотиться, засучить рукава, затянуть пояса. Если такие идеи принимать, то никакой дополнительной мотивировочной части и не требуется. Противников или просто критиков можно обвинить в том, что они вредят стране, и это заглушит любые аргументы.

Другое дело, что изменение условий труда, его усложнение – вовсе не та гайка, которую любит и хочет закручивать власть. Идея сплочения перед лицом внешней угрозы ей близка. Но вместе с тем представители власти всячески подчеркивают, что Россия не прогнулась перед санкциями (которые не преграда, а стимул), экономика и рубль устояли. Важнейшая часть публичного дискурса руководителей страны – не просто подтверждение, а даже увеличение и расширение социальных гарантий. Тревога, которая передается обществу, должна быть контролируемой. Решения власти не должны порождать панические интерпретации.

Шестидневная рабочая неделя, усиленный труд всей страны ради общего успеха – инициативы из немного другого смыслового набора. Для власти на нынешнем этапе важно разделение: военные и добровольцы делают свое дело, они достойны своих предков, которые боролись с нацизмом, но обычные граждане должны чувствовать себя спокойно, быть в безопасности и полагать, что живут они не хуже, чем раньше, а будут жить еще лучше. «Бизнес-патриоты», как и часть идейно близких им политиков, предлагают перейти в другую плоскость, в которой мирной жизни, по сути, нет уже ни у кого. Руководство страны не готово транслировать этот образ действительности – он во многом противоречит тому, что сообщалось до сих пор.

Источник - https://www.ng.ru/editorial/2023-05-24/2_8731_red.html