Политическая обстановка в Пакистане нанакануне парламентских выборов. Иран и Пакистан обменялись ракетными ударами

***

Иран и Пакистан обменялись ракетными ударами. Чего ждать дальше

18 января Исламабад заявил, что его силы начали «серию хорошо скоординированных и целенаправленных точных военных ударов» по ​​юго-восточной иранской провинции Систан и Белуджистан в рамках операции под названием «Марг Бар Сармачар».

В широком смысле это переводится как «смерть партизанам». В ходе операции были убиты «несколько» боевиков, добавило министерство иностранных дел Пакистана. В Исламабаде также отметили, что в последние годы выражали обеспокоенность Тегерану по поводу «убежищ и укрытий» на территории Ирана пакистанских белуджей-сепаратистов, которых Пакистан называет «Сармачар». Пакистанские власти хотели, как они сами утверждают, чтобы иранская сторона поделилась данными по поводу присутствия и деятельности этих боевиков.

Под «Сармачар» имеются в виду две группировки — «Армия освобождения Белуджистана» (АОБ) и «Фронт освобождения Белуджистана» (ФОБ), которые борются за большую региональную автономию пакистанского Белуджистана, вплоть до предоставления ему независимости от Пакистана. При этом их боевики часто совершают террористические акты и убивают журналистов. 

«Зеркальный ответ» Исламабада 

Действия Пакистана являются «зеркальным ответом» на атаки Ирана на пакистанскую территорию двумя днями ранее. Во вторник вечером 16 января Иран силами КСИР нанес удар, как заявлялось, по штабам движения «Джейш аль-Адль» в Пакистане. Эта группировка ведет свою антиправительственную деятельность в провинции Систан и Белуджистан в Иране, стремясь превратить этот регион в независимый исламский эмират.

Пакистанское правительство категорически осудило действия Тегерана и сообщило, что в результате ударов погибли двое детей, а еще трое были ранены. «Еще более тревожно, что этот незаконный акт произошел, несмотря на наличие нескольких каналов связи между Пакистаном и Ираном, — заявил МИД Пакистана. — В Пакистане всегда говорили, что терроризм — это общая угроза для всех стран региона, которая требует скоординированных действий».

МИД Пакистана отозвал посла из Ирана, а Исламабад заявил, что оставляет за собой право на ответные меры. И, как можно наблюдать, эти меры не заставили себя долго ждать. В свою очередь, теперь уже Тегеран выразил протест против «антитеррористической операции» Пакистана на собственной территории. Как сообщает иранское агентство Tasnim, временного поверенного в делах Пакистана в Тегеране вызвали в иранский МИД после ракетного удара по территории Исламской Республики.

 «Пакистанский дипломат был вызван в министерство в отсутствие посла (так как посол был отозван для консультаций после иранских атак) для дачи объяснений по поводу нескольких взрывов в районах недалеко от города Сераван в провинции Систан и Белуджистан, произошедших ранее сегодня», — говорится в сообщении.

Таким образом, можно сказать, что Тегеран со своими великодержавными амбициями наконец встретился с не менее амбициозным региональным игроком в лице Исламабада и при этом обладающим ядерным оружием. Пакистан в отличие от многих соседних стран, в той или иной степени пострадавших от действий Ирана, не стал ждать с ответом и не испугался возможной эскалации. 

Другой вопрос, что подобные пакистано-иранские разногласия могут быть при желании сторон достаточно быстро улажены, так как обе страны являются ближайшими партнерами Китая, с которым тесно связаны не только экономически, но и военно-политически. Исламабад, правда, больше, Тегеран несколько меньше. В целом же нельзя исключать, что ответные действия Пакистана проводились под контролем Пекина и могли быть даже согласованы с Тегераном. Но об этом мы узнаем только по тому, как в итоге уже Иран ответит на пакистанские атаки. 

Кроме того, и Пакистан, и Иран являются членами ШОС и у Организации появился хороший повод напомнить о себе и своем измерении безопасности в виде антитеррористического центра ШОС в Ташкенте. ШОС могла бы предложить обеим странам выработать некий алгоритм совместных действий против террористических и сепаратистских группировок белуджей, которые используют территории Пакистана и Ирана для атак с обеих сторон границы. 

Горячий Белуджистан 

Территория Белуджистана — географической области, населенной белуджами, одним из индоевропейских народов, разделена между Пакистаном и Ираном. На этих территориях действуют различные группировки, стремящиеся к независимости от Исламабада и Тегерана соответственно. При этом часто спонсорами этих движений являются внешние силы. Так, Иран ранее, до нормализации отношений с Эр-Риядом, обвинял Саудовскую Аравию в поддержке суннитских джихадистских группировок, присутствующих в иранской провинции Систан и Белуджистан. 

В настоящий момент там до сих пор активна целая мозаика различных суннитских формирований. Большинство из них возникло на фундаменте ведущей повстанческой фракции иранского Белуджистана — «Джундалла», которая так и не смогла оправиться после разгрома в 2010–2011 годах. Следует отметить, что сам лидер «Джундалла» Абдульмалик Риги отвергал обвинения в том, что «Джундалла» — радикальная салафитская организация. Ближайшим её аналогом до раскола был афганский «Талибан» (запрещенная в РФ террористическая организация), придерживающийся традиционных для региона ханафитской юриспруденции и матуридитского богословия. 

В наши дни к числу наиболее активных суннитских джихадистских группировок иранского Белуджистана следует отнести «Джейш аль-Адль», близкую к «Джундалла» и основанную ее бывшими членами. Также в иранском Белуджистане действуют и иные антиправительственные группировки. Такие, как «Харакат Ансар аль Иран», переименованный в «Харакат аль Ансар» — также «осколок» «Джундаллы», часть которой объединилась с еще одной независимой исламистской фракцией белуджей «Хизб аль Фуркан» в новую структуру — «Ансар аль Фуркан». Однако активность этой группировки пошла на спад после гибели ее лидера Хишама Азизи в 2015 году. 

В свою очередь, на территории Пакистана активны светские националистические группировки белуджских сепаратистов с левым марксистским уклоном, такие как «Фронт освобождения Белуджистана» и «Армия освобождения Белуджистана». Они также, по мнению пакистанских властей, пользуются покровительством внешних сил, прежде всего Индии. В период своего первого этапа деятельности в 70-е годы прошлого века они вели борьбу не только против Пакистана, но и против Ирана. И лишь в 2000-х годах полностью переориентировались на противостояние с Исламабадом. Вполне вероятно, ФОБ и АОБ смогли сохранить и свои тайные базы на иранской территории, прекратив борьбу с Тегераном, чтобы не раздражать лишний раз иранские власти. 

С другой стороны очевидно, что удары по тайным ячейкам «Джейш аль-Адль» со стороны Ирана в большей степени носили характер пиар-акции и не были направлены на подавление террористической активности. Они должны были продемонстрировать, что Иран стал полноценной региональной державой, которая способна подавлять любые угрозы в сопредельных государствах. И тем самым поставить его в один ряд с США или Израилем, которые также действуют против любых враждебных сил за пределами своей территории. 

Эхо Газы 

Но в любом случае следует иметь в виду, что нынешнее ирано-пакистанское обострение связано с израильской агрессией против сектора Газа. События 7 октября, таким образом, стали триггером для региональной эскалации, которая уже выходит за пределы Ближнего Востока. 

Вряд ли Иран стал бы наносить удары по территории Пакистана, где по мнению Тегерана скрываются террористы «Джейш аль-Адль», если бы не возникшая необходимость реагировать на действия США и Израиля, которые убивали офицеров КСИР в Дамаске и лидеров проиранских ополчений в Ираке. Также, как считают в Иране, они направляли действия террористической группировки ИГИЛ (запрещена в РФ) во время теракта в Кермане. Все это было следствием роста напряженности между Ираном, с одной стороны, и США и Израилем — с другой, из-за событий в Газе. 

Но на этом фоне Иран должен был как-то продемонстрировать и готовность подавлять угрозы с иного направления, а именно со стороны пакистанского Белуджистана, откуда в страну просачивались боевики-джихадисты и совершали теракты. В этом случае иранский удар по «дружественному» Ираку при игнорировании ответа в сторону Пакистана мог бы вызвать еще большее непонимание в Багдаде. Ирак же, несмотря на свои тесные связи с Исламской Республикой, подал жалобу на действия своего соседа в СБ ООН. 

Тем не менее вряд ли стоит ожидать, что действия Ирана приведут к чему-то более серьезному. Конечно, напряженность в регионе будет возрастать, но сами акции Тегерана скорее направлены ко внутренней иранской аудитории. Она не должна сомневаться, что Исламская Республика готова уничтожать своих противников по периметру границ страны и не боится делать это, нанося удары по американским и израильским объектам. 

Другой вопрос, а действительно ли те места, куда упали иранские ракеты, являлись базами ЦРУ и Моссада, откуда координировались атаки на Иран или же их такими просто объявил сам КСИР? Это же касается и ячеек «Джейш аль-Адль» в Пакистане. В сухом остатке итог иранских атак по Ираку — это убийство курдского магната Пешрава Дзейи, который, если опять же верить иранцам, был агентом Моссад, но проверить или опровергнуть это не представляется возможным. Таким образом, алгоритм действий Тегерана выглядит следующим образом. 

Сперва возложить ответственность за теракт в Кермане на США и Израиль, которые якобы управляют террористами ИГИЛ и направляют их. Затем отмстить за этот теракт, обозначив некоторые базы ЦРУ и Моссад в Ираке, которые, к слову, ни США, ни Израиль своими объектами не считают. Такими их объявил сам Иран, а потому и предпринимать ответные действия США не будут. Что и было нужно Тегерану.

Всё это вполне вписывается в рамки резонансного ответа, который не привел бы к не нужной Ирану региональной войне. При этом изначальный вброс о якобы полном разрушении американского консульства в Эрбиле в результате иранского удара с соответствующими кадрами с большой долей вероятности был сделан целенаправленно. Для многих на Ближнем Востоке этот фейк начал жить своей жизнью как свидетельство того, что не только хуситы способны бросить вызов США. 

Резонанс — это всё, что было нужно в этой ситуации Тегерану. Но очевидно, что в случае с Пакистаном Иран не рассчитал реакцию. Пакистан никогда не боялся идти на обострения с гораздо более сильной Индией и тем более не отступит перед Ираном. Но при этом и сам Тегеран отнюдь не горит желанием вступать в конфронтацию с Исламабадом, открывая для себя еще один фронт. Поэтому вопрос в том, сможет ли Иран не «идти на принцип» и не отвечать ударами на удар, выводя эскалацию на новый виток.

Автор Кирилл Семенов

Источник - https://regnum.ru/article/3860777

***

Выборы в Пакистане: рука Лондона тянется к исламской ядерной кнопке

8 февраля парламентские выборы пройдут в Пакистане — стране, которая официально является членом «ядерного клуба».

Выборы состоятся на фоне затянувшегося политического кризиса, возникшего из-за импичмента премьер-министра Пакистана Имрана Хана и его последующего ареста по сомнительным обвинениям весной 2023 г. В то же время из Лондона вернулся ранее осужденный за коррупцию бывший премьер-министр Наваз Шариф, который снова стал у руля партии «Мусульманская лига — Н».

Буква «Н» означает имя Наваза Шарифа, поскольку еще в 90-е партия раскололась на две фракции, и для отличия стали использоваться имена их лидеров. Судя по тому, что военные разрешили Шарифу вернуться в страну, а суд снял с него обвинения и допустил до выборов, договоренность о его дальнейшей политической карьере была достигнута.

Но «Мусульманская лига — Н» утратила былую популярность. Внутри организации существуют проблемы, критику в обществе вызывает продвижение Шарифами своих родственников на государственные посты. Тем не менее истеблишмент надеется, что именно Наваз Шариф станет следующим главой правительства. 

Кого выбирают и кто участвует 

Помимо депутатов Национальной ассамблеи и Сената (в стране двухпалатный парламент), будут избираться и представители в законодательные органы четырех провинций из которых состоит федеративный Пакистан. В Ассамблее 336 мест, большинство которых (266 депутатов) представляют субъекты Федерации: Пенджаб (141 депутат), Синд (61), Хайбер-Пахтунхва (45), Белуджистан (16) и отдельно столичный регион Исламабад (3). Еще 10 мест распределяются между представителями религиозных меньшинств (христиане, индуисты, сикхи, буддисты и язычники), а 60 квотированы для женщин. 

Наиболее важной провинцией из-за своей густонаселенности считается Пенджаб, поэтому за него уже идет торг между партиями, а клан Шарифов рассчитывает как минимум подмять под себя ассамблею провинции. Возвращением Наваза Шарифа интрига с выборами не заканчивается. В политическом отношении Пакистан представляет собой бурную смесь неофеодализма, клановых структур, этнической солидарности и различных мусульманских веяний (от радикального исламизма до традиционного суфизма). Все они по особому оформлены в политические партии. По результатам выборов в 2018 г. в Ассамблею прошли представители 12 партий и 13 независимых депутатов из списка, где фигурировало около 40 партий. 

В Белуджистане традиционно представлена Народная партия семейного клана Бхутто-Зардари. В Пенджабе правит семья Шарифов с их «Мусульманской лигой — Н» (штаб-квартирой является Лахор — культурная столица страны). В Хайбер-Пахтунхве с недавнего времени популярно «Движение за справедливость» Имрана Хана (здесь важную роль играет этнический пуштунский фактор), но там также действует Национальная партия Авами. Сильные позиции имеет и радикальная «Джамаат-и Ислами» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), поскольку в Вазиристане проживает много сторонников подобных взглядов. 

«Мусульманская лига — К» пытается выбить себе несколько мест в Пенджабе. Есть еще ряд мелких партий, которые могут занимать сильные позиции на уровне провинций, но на национальном уступают тяжеловесам. За всем этим стоит истеблишмент, который принимает решение, кого поддержать, а кого подвергнуть остракизму. Хранителями государственности традиционно являются военные. Запад оказывает на них давление, требуя демократизировать политическую систему. Военные делают вид, что идут на уступки и проводят демократические реформы. 

Гонения на экс-премьера и его партию 

Поскольку «Движение за справедливость» арестованного экс-премьера Имран Хана активно выводят из игры самыми различными способами — от арестов до судебных запретов, есть два варианта развития ситуации в целом. По первому сценарию некоторым политикам из команды Хана дадут доступ к избирательному процессу, чтобы выпустить пар и показать видимость объективных результатов. А далее всё будет зависеть от того, пойдут ли на такой компромисс представители движения. 

Второй вариант — это максимальное сужение рамок их участия, чтобы маргинализировать сторонников Хана по всей стране. Здесь есть риск социального неповиновения и бунтов, если не в самом Исламабаде, то в других местах, особенно в Пешаваре. Ядерный электорат «Движения за справедливость» — это активная молодежь, которая фактически исключена из социальных лифтов и критически настроена к истеблишменту и возможному переизбранию Наваза Шарифа. Поскольку Имран Хан известен как ярый борец с коррупцией, давление на его партию воспринимается как откат к военной диктатуре, где фасадом выступают старые кланы, уже известные по многочисленным скандалам. 

Ранее суд запретил использовать символику «Движения за справедливость» в виде летучей мыши. По этой причине кандидаты от движения подавали заявки на участие в выборах в качестве независимых со своими собственными символами. В этих условиях руководство партии старается добиться от своих членов необходимой дисциплины и скоординированности действий, а истеблишмент делает ставку на атомизацию партии и последующую работу с каждым прошедшим кандидатом, чтобы окончательно дискредитировать и разрушить «Движение» Хана. 

Имран Хан из тюрьмы обещает своим оппонентам из истеблишмента и политических партий «хороший шок» в день голосования. В целом он называет произошедшее с ним и его партией не иначе как «планом Лондона». Все действия избирательной комиссии Пакистана, полиции и Федерального агентства расследований от момента его ареста он считает частью заговора против него и его партии.

«Людей похищают и пытают, и если они не подчиняются, они оказываются в отделении интенсивной терапии», — сказал он в недавнем заявлении. Хотя ранее Хан обвинял в своем свержении США, поскольку получил угрозы через посла Пакистана в этой стране. Напомним, что Имран Хан был с официальным визитом в Москве в день начала спецоперации на Украине 24 февраля 2022 г. Встречи он не отменил и действия России не осудил даже по возвращении в Пакистан, хотя это и требовали сделать послы западных стран. 

Жена Имрана Хана Бушра Биби тоже подвергается опале, а ее бывший муж подал на нее в суд якобы за нарушение норм шариата, связанных с периодом перед заключением нового брака. Более того, даже бывший министр внутренних дел Шейх Рашид был арестован 16 января по делу о погромах, которые вспыхнули в знак протеста против ареста Имрана Хана. 

Внешние факторы 

На ход избирательной кампании не мог не повлиять иранский ракетный удар по предполагаемой штаб-квартире террористов в Белуджистане 17 января. По утверждению пакистанской стороны, погибли двое детей, еще несколько получили ранения. Исламабад отозвал своего посла из Ирана, а затем осуществил симметричный ответ. Однако тонкость заключается в том, что белуджские сепаратисты представляют угрозу как Пакистану, так и Ирану, где занесены в список террористических организаций. Известно, что они пользуются поддержкой Запада, а движение «Джандалла» курировалось ЦРУ. Это может послужить прекрасным примером того, как внешние силы провоцируют две страны на конфликт.

Других проблем в Пакистане тоже хватает. В первую очередь к ним относится активность пакистанского «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), который является «филиалом» афганского движения. Пакистан пытается оказать давление на афганский «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), чтобы он предпринял существенные действия против своего пакистанского крыла. Но успехов в этом добиться не удалось, и в октябре прошлого года Пакистан принял решение депортировать всех афганцев, у которых нет надлежащих документов. Таких в стране два миллиона, и к этому моменту покинули ее уже несколько сотен тысяч. 

Пакистан также испытывает серьезные проблемы с инфляцией и внешними долгами. МВФ выдал очередной кредит на погашение задолженности, однако потребовал урезать социальные дотации и провести структурные реформы. Это привело к росту цен на газ и электричество. Население в 2023 г. значительно обеднело, что способствовало росту социальной напряженности. Следует отметить, что Пакистан значится в списке дружественных России стран. 

Хотя особой интенсификации в экономических, политических и научно-культурных взаимоотношениях в последние годы не видно. Основная сфера присутствия России в Пакистане — это газовая отрасль и металлургия (завод в Карачи, который строился еще во времена Советского Союза). Основные инфраструктурные и IT-проекты давно курирует Китай, который является основным донором страны. Китайско-пакистанский экономический коридор с глубоководным портом Гвадар — это ключевой проект китайской инициативы «Пояс и путь». Также Китай помогает различными кредитами и продукцией. А для Пакистана такое сотрудничество важно еще и по причине необходимости сдерживания Индии, с которой у него территориальный спор по Кашмиру. 

Кстати, если всё же Наваз Шариф займет пост премьер-министра, на отношениях с Россией это вряд ли отразится в худшую сторону. Он был в России на саммите ШОС и БРИКС в Уфе в 2015 г., когда Пакистан был принят в ШОС. Также, независимо от того, кто будет у власти, свои позиции сохранит и Китай. Вероятно, что интересы основных партнеров Пакистана — Турции и Саудовской Аравии также не пострадают.  А вот будет ли дальнейшее охлаждение отношений с Западом, как это было при Имране Хане — большой вопрос. Наваз Шариф известен своими связями с британцами, и упускать возможность осуществления влияния через своего человека Лондон вряд ли откажется.

Автор Леонид Савин

Источник - https://regnum.ru/article/3860674